– Кто это? – спрашивает она шепотом.

Граф де Валуа, прищелкнув языком, отвечает:

– Это Гавестон.

– Барон?

– По крайней мере, сам он так думает.

Их взгляды встречаются. Этот Гавестон улыбается, глядя на нее через плечо Эдуарда. Но сейчас не время для обмена любезностями: дождь внезапно усиливается, и все спешно рассаживаются по паланкинам.

Запевают трубы, и королевский эскорт выступает, грохоча каблуками по булыжнику. Минует массивные замковые ворота, далее, толкаясь, одолевает узкий проход и наконец оказывается в просторном внутреннем дворе, этом сумасшедшем доме, населенном кузнецами, лошадьми и собаками. Изабелла видит мясника, как раз подвешивающего тушу на крюк, чтобы кровь стекала в оловянное ведро, а чуть поодаль – женщин, которые запихивают какое-то тряпье в исходящие паром чаны с водой. Шум, вонь, множество мрачных лиц… Позади долгий путь, а ощущение такое, будто она снова дома, в Париже.

Нет, не так она себе это представляла…

Он не уделяет ей внимания, просто не замечает. Все время шепчется и смеется с этим Гавестоном. Они похожи на влюбленных голубков. Силясь побороть разочарование, Изабелла вспоминает слова отца.

«Вы должны холить и лелеять его, быть образцовой женой – ласковой, кроткой и обходительной. Терпение – вот ваш девиз. Вы сделаете так, что он в вас влюбится».

Парадный зал замка – очень длинный, он наводит на мысли о пещере. С многочисленных аркообразных балок, поддерживающих свод, свисают вымпелы и баннеры. Окна и бойницы в зимнее время закрыты ставнями, но стужа все равно проникает внутрь, и флаги над головой трепещут на сквозняке. В камине жарко пылает огонь, но Изабелла дрожит от холода.

Глашатаи трубят, возвещая о начале пира. Подают лебедя, начиненного цыплятами, которые, в свою очередь, начинены мясом каплунов. Еще – жареную и глазированную оленину и мясо дикого кабана. Эдуард вскрикивает от восторга, словно никогда не видел таких деликатесов. Что, интересно, он обычно ест на пирах? Черствый хлеб и бульон из пикши?

Все стараются ей услужить, как она надеялась и ожидала. Она – новая заморская диковинка. Изабелла не возражает, ей это скорее нравится.

– Дядюшка, они не сводят с меня глаз… По-вашему, меня здесь полюбят?

– Вы – их королева, – говорит Валуа. – Разумеется, полюбят.

Какое-то время она наблюдает за королем. Вокруг Эдуарда носится целая орава детворы. Присмотревшись, она понимает, что это карлики-шуты. Они в яркой одежде, некоторые – с бритыми, как у монахов, головами. Имена у них потешные, вроде Веселухи Джейн или Сухаря. И он даже позволяет им есть за королевским столом, стоящим на помосте. Развлекается, бросаясь в них едой. А еще – пьет слишком много и смеется слишком громко.

Вот Гавестон наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. Вблизи он еще красивее, разряженный в алый и золотой атлас. На шее у него усыпанное жемчугом распятие, на пальце – кольцо с рубином. И то, и другое – из числа свадебных подарков, преподнесенных Эдуарду ее отцом.

– Кто такой Гавестон? – спрашивает Изабелла. – Они с Эдуардом не расставались с момента нашего приезда.

– У всех королей есть фавориты.

«Я должна быть на его месте, – думает она, но не решается это озвучить. – Как заслужить его любовь, если я даже не могу сделать так, чтобы он на меня посмотрел! Буду королевой, чья участь – украшать собою дальний стол?»

Все, чему ее учили с младых ногтей, теряет смысл. Выйдя из тени отца, Изабелла уже не так уверена в себе и в том, чего от нее ждут. То, что было камнем под ногами, теперь песок; на что опереться?

«Вы не уроните честь семьи».

– Не тревожьтесь, его не будет на вашей коронации.

– Обещаете?

– На этот счет бароны высказались предельно ясно. Вы – не единственная, кому претит поведение короля.

Это Изабеллу удивляет. На ее памяти никто не посмел укорить в чем бы то ни было ее отца. Трудно представить, каково это – жить в стране, где король не волен поступать, как ему заблагорассудится…

Эдуард берет с деревянного подноса кусочек и кладет в рот Гавестону. Они смотрят в глаза друг другу, смеются. За ними наблюдают все присутствующие. Валуа опустошает свой кубок, и немного вина проливается ему на бороду. Он швыряет кубок на скамью и уходит, успевая пнуть одну из крутящихся тут же собак.

Изабелла отворачивается и видит, что на нее смотрит Мортимер. По спине у нее опять пробегает холодок. Ну хотя бы кто-то смотрит…

Сегодня за стенами замка завывает ветер. Изабелле не спится. Она отдергивает полог с одной стороны, набрасывает на плечи меховую накидку. Встает и идет к камину, где присаживается на низкую скамеечку и смотрит на огонь. Языки пламени словно обнимают тлеющие в очаге уголья…

«Вы его полюбите, вам ясно? Будете любить его, служить ему и слушаться во всем. Это ваш долг передо мной и Францией».

Отведенная ей комната огромна, размером чуть ли не с Булонский собор. Кроме камина есть еще жаровня, но эту пещеру ничем не обогреть. Две ее новых фрейлины посапывают на низких передвижных кроватях в изножье ее увенчанного балдахином ложа.

Из коридора доносится смех. Может, это слуги, но стоит ей закрыть глаза, как представляется Гавестон, которого преследует ее муж в какой-то непристойной игре.

Ей не хочется быть здесь, в этом холодном замке, так далеко от Palais de la Cîté[7], от отца и от всего, что она знает. «Но я должна завоевать его сердце, чтобы отец гордился мной», – напоминает себе Изабелла. Это ее долг.

Она снова забирается в холодную постель и слушает, как воет в каминной трубе ветер. Поленья в очаге мало-помалу рассыпаются золой…

Две недели спустя Изабелла готовится стать королевой.

– Как я выгляжу?

– Прекрасно, ваше высочество, – говорит ей Изабелла де Вески.

Она много старше остальных фрейлин и всячески опекает ее. Вероятно, думает, что Изабелла нуждается в матери. Может, она и права.

– Я выгляжу царственно?

В отражении зеркала из полированной стали она следит за их лицами. Сомнение…

– Очень царственно, – отвечает та, что помоложе, Элинор, чем тут же заслуживает неодобрительный взгляд леди де Вески, которая думает, что Изабелла этого не видит.

«Разумеется, царственно я не выгляжу, – мысленно вздыхает Изабелла. – Я выгляжу как двенадцатилетняя девочка, разодетая в пух и прах и увешанная драгоценностями. Если бы не ленты и булавки, я бы попросту утонула в этом платье, и дядюшкам пришлось бы резать мечами тафту и бархат, чтобы меня вызволить!»

– А Гавестон там будет?

Леди де Вески пожимает плечами со всей выразительностью зрелой женщины.

– Почему никто не хочет о нем говорить?

В комнату врывается граф де Валуа. Дядюшка приходит и уходит, когда пожелает, игнорируя холодные взгляды леди де Вески. Он до сих пор обращается с Изабеллой, как с ребенком. Впрочем, остальные тоже.

Он осматривает ее наряд, вздыхает. По прибытии в Англию он вообще часто вздыхает.

– Готовы стать королевой Англии, ваше высочество?

Изабелла делает глубокий вдох и кивает. Ни к чему подобному она, разумеется, не готова.

Проложенная через грязь дощатая дорожка усыпана скошенной травой. Над туманной рекой от собора Святого Павла до церкви Святого Стефана звонят колокола. Они звонят во всех церквях Англии. О начале шествия возвещает пение труб и барабанный бой.

Эдуард вышагивает рядом с ней, и, судя по виду, его все это скорее раздражает. Он выглядит великолепно в алом с золотом сюрко[8] поверх белоснежной льняной сорочки. На плечах у него роскошный плащ, на голове – корона, отделанная драгоценными камнями.

Из Вестминстер-холла к аббатству их сопровождают бароны Пяти Портов[9], которые несут над головами королевской четы богато расшитое полотнище, защищая ее от моросящего дождя.