Я обнаружил, что некоторое время, проведенное у боксерской груши, часто отлично снимает стресс. Как бы то ни было, все, что я мог сделать, это побудить ее отоспаться и надеяться, что утром она почувствует себя лучше. Я ненадолго задумался о том, чтобы самому отправиться в спортзал, но решил быстро поужинать, прежде чем ложиться спать. Это был долгий день, и я был готов увидеть его конец.

========== Глава 12. Миссия самопожертвования ==========

В гостиной стражей сегодня было больше народу, чем обычно. Этого следовало ожидать, но я все равно был несколько удивлен, как много людей задержалось в этот час. Большая часть предоставленного ужина была съедена, и теперь казалось, что большинство просто остались для общения.

Я молча поприветствовал несколько знакомых лиц, направляясь к столу с едой. Я схватил одну из немногих оставшихся куриных грудок на гриле, немного жареных овощей и немного плова из коричневого риса. В то время как у дампиров от природы быстрый метаболизм, а стражи, как правило, быстро сжигают калории, я также понимал, что я уже не тот шестнадцатилетний парень, который мог бы с легкостью разобраться с большой пиццей в одиночку.

Я подавил легкий смешок веселья, когда подумал о диетических привычках большинства здешних новичков. В то время как в кафетерии всегда были здоровые варианты и более легкие блюда, большинство студентов тяготели к стандартным подростковым блюдам, таким как гамбургеры и картофель фри. Роза, в частности, питала слабость к шоколадным пончикам, и я не мог припомнить, чтобы она когда-нибудь охотно ела овощи. Хотя я все еще время от времени баловался нездоровой пищей своей юности, мысль о том, чтобы ежедневно есть жареную пищу, заставляла мой желудок сжиматься.

Пока я искал место, чтобы сесть, я понял, что свободных столиков нет. Вместо этого я занял место за одним из больших столов, где несколько стражей обменивались новостями и сплетнями из-за ворот академии.

Это не было чем-то необычным. Академия часто ощущалась как собственный маленький мир, и могли пройти дни, недели, даже месяцы, прежде чем мы услышали, что происходит при дворе или где-либо еще, что не было официально зарегистрировано. Прибытие нескольких придворных стражей и других лиц, назначенных для путешествия Королевских мороев был подходящей возможностью для сбора некоторой информации за пределами наших изолированных стен.

Я молча слушал обсуждение стража Смита и его невесты после всего скандала с Бадикой. Оба были недавно осуждены, лишены своих титулов и изгнаны.

Последнее, что кто-либо слышал от них обоих, это то, что они направлялись на запад, в маленький городок на юге Юты. Как бы ни было огорчительно, что им придется начинать свою жизнь с нуля, я был рад, что они наконец-то свободны жить так, как считают нужным. Я бы не назвал это завистью, так как было трудно завидовать такому трудному пути, который им предстоял, но я на мгновение задумался, каково это — жить вне социальных правил и давления, которыми была обременена наша жизнь. В любом случае, было маловероятно, что о них когда-нибудь снова услышат. Скоро они станут старыми новостями.

Однако иногда старые новости, кажется, обретают новую жизнь. Так было и сейчас…

— Таннер был вызван на дисциплинарное слушание на прошлой неделе.

Таннер…имя было знакомым, но мне было трудно его вспомнить.

— Он вернулся как раз вовремя. Совет был более чем снисходителен к нему. Прошло больше года, а он все еще не приблизился к тому, чтобы найти ее. Я бы сказал, что он там же, что и в тот день, когда она ушла.

Ах…вот и все. Михаил Таннер оставил должность в Академии примерно год назад, после того как Соня Карп обратилась. Я не знал ни одного из них. СТраж Таннер ушел за несколько недель до моего приезда, а бывшая учительница, миссис Карп, добровольно убила, чтобы стать стригоем за месяц или около того. С тех пор как все произошло в этом кампусе, в течение некоторого времени это было настоящей новостью.

Насколько я понял, между ними двумя существовали какие-то отношения. Это было несколько необычно, даже в академии, но не совсем неслыханно. Что действительно поражало, так это то, что он, по-видимому, достаточно заботился о ней, чтобы пойти за ней после того, как она изменилась. Многие настаивали на том, что Соня Карп была нестабильна в течение довольно долгого времени, хотя никто не ожидал, что она сделает что-то настолько радикальное. С другой стороны, страж Таннер был очень уравновешен, и его решение взять длительный отпуск, чтобы выследить ее, было почему-то еще более шокирующим. С тех пор, как он уехал, никто не мог отказать ему в возможности поступать так, как он хотел, но это не было миссией, санкционированной Советом Стражей при Дворе.

— Но почему они назначили дисциплинарное слушание? Разве он не воспользовался своим личным отпуском? — вопрос задал один из школьных стражей из кампуса начальной школы.

— Он был, но отпуск кончился пару недель назад, и он не вернулся для переназначения.

Наверное, мне следовало знать, что он не вернется в кампус. Несмотря на то, что мы были назначены сюда на короткое время, он не стал бы хорошим примером для новичков, обучающихся здесь. Вероятно, его отправили на новое назначение вскоре после того, как он ушел.

— Как они его нашли? Где он сейчас?

— Он поддерживал связь, чтобы получить информацию о возможном местонахождении Карп. Было нетрудно затащить его обратно в суд. Несколько членов Совета предложили официально осудить его, но наша численность слишком быстро снижается, чтобы просто уволить любого, кто выходит за рамки. Они заставили его выполнять какую-то бумажную работу при Дворе.

— Честно говоря, я не думаю, что он был готов к чему-то еще, — вмешался другой страж. Я полагаю, что он был одним из личных стражей королевской особы, которая оставалась при дворе. — Я видел его вскоре после того, как он вернулся. Он практически оболочка того парня, которого мы знали раньше. Даже если бы кто-то захотел взять его в качестве личного стража, я сомневаюсь, что у него хватило бы сосредоточенности, чтобы взяться за эту работу.

Я покачал головой, доедая последний кусочек своего ужина. В какой-то степени я мог бы ему посочувствовать. Я помню, как чувствовал себя разбитой после того, как подвел Ивана. Хотя с тех пор я немного оправился, все еще были моменты, когда я чувствовал, что никогда не смогу быть тем стражем, которому он так долго доверял. Но я знал, что многие из нас чувствовали то же самое в то или иное время. У всех нас были свои потери. От нас ожидали, что мы возьмем себя в руки и двинемся дальше. Они на первом месте.

Вот почему такого рода миссии не были санкционированы Советом. В то время как почти все стражи соглашались с тем, что быть обращенным в битве было судьбой хуже смерти, не было достаточного количества стражей, чтобы охотиться и освобождать тех из этого бездушного состояния. Не было даже достаточного количества стражей, чтобы защитить мороев так хорошо, как нам хотелось бы, и поддержка такой миссии означала бы, что было бы еще меньше доступной защиты. Не говоря уже о том, что охота на бдительных стригоев была сродни самоубийству; одно дело защищать себя и других, когда это необходимо, искать опасность — совсем другая ситуация.

И все же я задавался вопросом, что бы я сделал, если бы был на месте Михаила. Было очевидно, что он любил Соню, рискуя и карьерой, и жизнью, чтобы «спасти» ее. Несмотря на то, что меня учили отдавать свою жизнь, защищая других, я не думаю, что мог бы пожертвовать так многим ради кого-то. Я знал, что есть только горстка людей, которые заставили бы меня рассмотреть этот вариант, но даже тогда я не знаю, смогу ли я на самом деле пройти через это.

Я убивал знакомых, которые были обращены раньше. Моим третьим убийством был мой одноклассник.

Даже зная, что он не был тем же самым человеком и, возможно, был просто оболочкой чего-то злого, было трудно лишить жизни кого-то, кого я знал раньше. Он назвал меня по имени и даже упомянул о нашем времени в школе. Я помню выражение его глаз, когда я проткнул его колом, всего за несколько мгновений до того, как они потускнели от его истинной и окончательной смерти. Это был взгляд узнавания.