Не найдя других проблем, я закрыл глаза от тревожного зрелища и достал телефон, чтобы позвонить стражу Петровой и директрисе Кировой. Это было нечто большее, чем обычный акт вандализма или издевательства, это было нечто, предназначенное для того, чтобы вызвать кошмары и отправить получателю очень угрожающее сообщение.

Бросив последний взгляд, от которого у меня скрутило живот, я вышел из комнаты, чтобы присоединиться к девушкам в холле и подождать, пока придут остальные. Прошло всего несколько минут, прежде чем я повел всю компанию в комнату. Директриса немедленно поднесла руку ко рту, в то время как трое других стражей молча преодолели свой шок от представившегося на кровати. Несмотря на то, что вы можете подумать, никто никогда по-настоящему не преодолевает нервирующее присутствие смерти, и ее намного труднее игнорировать, когда обстоятельства были совсем не ожидаемыми.

Последней фигурой, вошедшей в комнату, была Роза, все еще держащая принцессу на руках. Я надеялся, что они останутся в холле, но также я знал, что любопытство и защитная натура Розы проявляются в ней лучше всего. Ее глаза расширились, когда она увидела изуродованную лису, но она сделала все возможное, чтобы скрыть свою брезгливость, когда крепче обняла Василису и зарылась лицом в светлые волосы подруги. Она искала утешения, когда давала его.

Василиса просто уставилась на мгновение, прежде чем вырваться из рук своих защитников. Как ни странно, она протянула руку к бедному созданию. Сквозь суматоху взрослых, пытающихся придумать какое-то объяснение этому поступку, я услышала шепот Лиссы.

— Она была еще жива, когда я вернулась… едва жива, — она вцепилась в Роуз для поддержки, когда ее ноги подкосились. — О Боже, она дергалась. Должно быть, она так сильно страдала.

Мое сердце разбилось из-за этой нежной девушки и того, чему она стала свидетелем. Однако мое внимание возобновилось, когда их разговор перешел в более странные глубины. Довольно поспешно, Роза спросила:

— Ты…

— Нет. Я хотела… Я начала…

— Тогда забудь об этом. Это глупо. Чья-то глупая шутка. Они все уберут. Возможно, даже предоставят тебе новую комнату, если захочешь, — ее слова предназначались для того, чтобы утешить подругу, но я услышал в ее голосе сильный страх. Она не верила, что это была глупая шутка. Она знала, что за этим поступком стоит самый настоящий злодей.

Внезапно глаза Василисы стали дикими.

— Роуз…ты помнишь…в тот единственный раз…

— Прекрати, — оборвала Роуз свои слова и окинула взглядом комнату, чтобы убедиться, что их не услышали.

Я старался вести себя как можно более беспечно, учитывая обстоятельства.

— Забудь об этом. Это не одно и то же, — продолжила Роза.

— А что, если кто-нибудь видел? Что, если кто-то знает? — Василиса была практически в истерике и Роуз отчаянно пыталась удержать ее, чтобы уменьшить внимание к их странным словам.

— Нет, — Роза так крепко сжимала руку Лиссы, что я подумал, не ушибет ли она ее. — Это совсем другое. Ничего общего. Ты меня слышишь? — ее сильный, строгий, повелительный голос смягчился, когда она снова обняла свою подругу. — Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Принцесса Василиса кивнула, но было ясно, что ни одна из девушек по-настоящему не поверила словам Розы.

— Страж Беликов! — моя голова вытянулась по стойке смирно, когда директриса Кирова приказала мне сопровождать Роуз на ее занятия. Никто из нас не хотел оставлять нашу подопечную в таком уязвимом состоянии, но я не мог ослушаться прямого приказа, и меня заверили, что Василису сопроводят в клинику и там о ней позаботятся.

Вместо того чтобы отвести ее прямо на первый урок, я повел Роуз к ее общежитию. Она все еще была в тренировочном снаряжении, и на ее рубашке, казалось, было несколько капель крови — свидетельство ужасной сцены, которую мы только что покинули. Я молча прокручивал разговор между девушками снова и снова опять же, пытаясь что-то осмыслить. Наконец, в нескольких шагах от общежития новичков, я остановился и повернулся к ней лицом.

— Тебе что-то известно о происшествии, — это был не вопрос, я знал, что она что-то скрывает, и так было с того момента, как она вернулась в кампус. — Именно это ты имела в виду, когда говорила директрисе Кировой, что Лисса в опасности?

Ее глаза расширились, и я понял, что попал точно в цель. И все же она отрицала это.

— Я ничего не знаю. Просто дурацкая шутка, — она попыталась уйти, но я удержал ее на месте за плечо.

— У тебя есть хоть какие-то догадки, кто мог это сделать? И зачем?

Она отвела мой пристальный взгляд, обдумывая это в течение минуты.

— Нет. Ни малейшего представления.

Несмотря на ее нечестное отрицание ранее, я знал, что сейчас она говорит правду. Она действительно понятия не имела, кто мог опуститься до такого уровня.

— Роза, — ее глаза снова встретились с моими, когда я положил вторую руку ей на другое плечо и попытался привлечь ее внимание и доверие в этом вопросе, — если ты что-то знаешь, расскажи мне. Мы с тобой на одной стороне. Мы оба хотим защитить ее. Это серьезно.

Она оттолкнула меня, сильная и сердитая, с бешеным взглядом в глазах, которого было достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть.

— Да, это серьезно. Все это очень серьезно. А ты заставляешь меня каждый день описывать круги по беговой дорожке вместо того, чтобы учить меня сражаться и защищать ее! Если ты хочешь помочь ей, тогда научи меня чему-нибудь. Научи меня сражаться. Бегать я уже умею, — она тяжело дышала, яростно глядя на меня и ожидая ответа.

Я просто уставился на нее, несколько испуганный осознанием того, что да…она действительно знала, как убежать. Она сделала именно это, сбежав с Лиссой, когда она одна была против неизвестного врага и не была готова дать отпор. Она сделала именно то, что я велел ей сделать сегодня утром. И я вернул ее, я вернул их обеих туда, где они боялись. Я выбрал вариант убежать, и вместо этого моим долгом было научить ее драться. Чтобы защитить нашу подопечную и защитить себя.

— Иди, — я поманил ее вперед, все еще ошеломленный осознанием того, что их двухлетнее исчезновение было вызвано не детской прихотью, а вполне реальным врагом. Тем самым, от кого она так преданно защищала Василису. — Ты опаздываешь на занятия.

========== Глава 8. Слухи ==========

Я хотел бы сказать, что утренние события были самым интересным событием за весь день. После горько-сладкого сна, жестокой смерти лисы и осознания того, что мой ученик и наш общий морой чего-то боялись в кампусе, я взволнован в течение всего дня.

К сожалению, занятия еще не начались, и я был уверен, что мне не может настолько повезти, чтобы спокойно провести остаток дня.

Поначалу казалось, что все идет хорошо. Когда я наблюдал за Розой на ее занятиях по Продвинутому бою, она сражалась лучше, чем я когда-либо видел ее в бою раньше. За последнюю неделю или около того она была близка к тому, чтобы победить нескольких одноклассников в рукопашном бою, но сегодня она победила без особых усилий. Я знал, что большая часть ее страсти и энергии была подпитана этой утренней травмой. Хотя я гордился ее достижением, я хотел бы, чтобы она была настроена праздновать и наслаждаться этим, как обычно. Пусть ее игривое злорадство обычно выглядело очень детским, такая ее реакция была бы привычной. Ее нынешний серьезный характер был почти удручающим. Она вела себя больше как я, но на этот раз я не был уверен, что это было хорошо.

Слухи здесь быстро распространяются, и я уже слышал шепот о крови и лисах как от учеников, так и от Стражей. После урока я увидел, как несколько студентов собрались вокруг Розы. Некоторые сдерживались, выжидая и надеясь получить больше сплетен, но некоторые подошли, чтобы либо поздравить с победой на тренировке, либо уточнить мелкие детали, которых они не знали об этом утре. Один из них, Мейсон, казалось, особенно успокаивал Роуз и мог подставить ей дружеское плечо так, как это могли сделать немногие другие. Было легко заметить, что его привязанность была глубже, но я начинал понимать, что он не переступит границ, несмотря на их кокетливое подшучивание. И я был благодарен за это. Я был благодарен, что у нее был друг, который поддерживал ее так, как я не мог.