— Может быть, тебе стоит бить сильнее?

— Я серьезно, — по тону ее голоса я понял, что это так.

— Ничего другого не могу посоветовать, — я отложил книгу в сторону и уставился в потолок, размышляя, как ей ответить. Я знал, что она не пыталась проявить неуважение, скажем так, ей просто было любопытно, почему я так сильно сосредоточился на чем-то столь элементарном. Это заслуживало честного ответа. — Моя работа состоит в том, чтобы подготовить тебя к защите Принцессы и борьбе с темными существами, верно?

— Да.

Я почувствовал, как уголки моих губ приподнялись, когда я услышал волнение в ее голосе. Только неопытный новичок мог бы так страстно желать выйти на поле боя и принять столь сложный вызов.

— Так скажи мне вот что: предположим, тебе удастся снова похитить ее и отправиться в торговый центр, — произнес я, понимая, что Роза повзрослела за последний месяц, и ее все равно не стоит сбрасывать это со счетов. — Пока вы там, на тебя нападает стригой. Что ты будешь делать?

— Зависит от того, в каком магазине мы находимся, — ответила она с озорной улыбкой.

Я бросил на нее быстрый взгляд. Хотя мне следовало ожидать такого ответа, в данный момент я был не в настроении выслушивать ее шутки.

Ее лицо слегка вытянулось, и она серьезно ответила: «Хорошо. Я проткну его серебряным колом.»

Наконец я сел. Этот ответ был более приемлемым, но он все еще был предсказуемым и, что более важно, он все еще был неправильным.

— Вот как? — я приподнял бровь, глядя на нее. — У тебя есть серебряный кол? Ты хоть знаешь, как им пользоваться?

Это заставило меня немного нахмуриться. Я знал, что это ее больное место. Ее сверстники хорошо тренировались с кольями, но из-за ее отсутствия ей еще предстояло немного поработать, прежде чем я начну учить ее, как ими пользоваться. Наполненные стихийной магией, они были самым смертоносным оружием стража и должны были потенциально мгновенно убить стригоя. Однако они также могут быть смертельными для мороев и дампиров, если с ними обращаться неправильно. Мы начинаем обучать новичков обращению с огнестрельным оружием на первом курсе, но обучение колу началось только в середине первого курса.

— Хорошо. Я отрублю ему голову.

Она отвечала на мои вопросы именно так, как я и надеялся, просто перечисляя три способа, которыми вы можете убить стригоя.

— Оставив в стороне тот факт, что у тебя нет подходящего оружия для этого, как ты компенсируешь то, что он может оказаться на фут выше тебя?

Ее рука легла на бедра, и я увидел, как ее терпение иссякло.

— Хорошо, тогда я подожгу его.

— И снова, с помощью чего?

— Хорошо, я сдаюсь. У тебя уже есть ответ, ты просто издеваешься надо мной. Я в торговом центре и вижу стригоя. Что мне делать?

Я встретился с ней взглядом и убедился, что полностью завладел ее вниманием.

— Бежать.

На секунду она казалась шокированной, и я не винил ее. Это был далеко не тот ответ, которого она ожидала, и был далек от ответа, которого ожидало бы большинство стражей. Однако, когда вы находитесь в ситуации, к которой вы не готовы, важно знать, когда нужно бежать. Когда это время придет, тебе лучше быть готовым. Ее взгляд стал немного более вопросительным, но она больше ничего не сказала.

— Ладно, пошли. Я побегу с тобой сегодня, — я решил, что лучший способ показать свою преданность уроку — это показать пример. Даже после моей утренней пробежки я знал, что мне не повредит снова побегать с ней. Мы молча направились к дорожке.

И снова я позволил ей задавать темп. Через несколько кругов мне нужно было немного притормозить, чтобы снова догнать ее. С огнем в глазах она бросила на меня свирепый взгляд и слегка ускорилась. Мы оба знали, что я легко могу ее перехитрить, но она все равно не хотела выглядеть слабой. Я мысленно улыбнулся ее небольшому проявлению соперничества и мысленно записал это как еще один способ мотивировать ее в будущем. Мы держала этот темп почти до конца трехмильной пробежки, когда какие–то голоса — мужские — окликнули ее и подбодрили.

— Хорошая форма, Роза! -как бы невинно это ни звучало, по ухмылке в их голосах я понял, что они говорили не только о ее технике бега.

Она кокетливо улыбнулась и помахала в ответ своим поклонникам, немного притормозив в процессе.

— Ты замедляешься, — огрызнулся я достаточно резко, чтобы удивить нас обоих. — Вот почему твое время не становится быстрее. Потому, что ты легко отвлекаешься.

Ее щеки слегка покраснели, и она снова ускорилась до темпа, превышающего тот, который мы держали большую часть утра. Я соответствовал ее новой скорости, но мой разум все еще был сосредоточен на том, что произошло мгновениями ранее.

Что, черт возьми, это было? Но я уже знал, почему набросился на нее. Я был зол из-за комментариев парней и еще больше расстроен ее дружелюбным ответом. Нет… не злой и не расстроенный. Это была бы ожидаемая реакция от преданного наставника. Возможно, мои слова соответствовали тому, что я должен был чувствовать, но мой тон — нет. Мой тон был собственническим и ревнивым. Ревность, что у этих парней хватило наглости флиртовать с ней при мне, и что она хотела флиртовать в ответ, как ни в чем не бывало.

Ревность не была ни ожидаемой, ни приемлемой реакцией со стороны наставника. Я имел право чувствовать к ней какую-то заботу, но не больше, чем отец или брат. Это — то, что я сказал и как я это сказал, — было чем угодно, только не родственным. Я не знал, откуда это взялось так неожиданно, но был рад, что Роза, похоже, не нашла ничего плохого.

Роза внезапно замедлила ход, чтобы дать отдых коленям, и я был так отвлечен своими собственными действиями, что почти не понял, что наша пробежка закончилась. Я посмотрел на часы и увидел, что она улучшила свой рекорд на целых две минуты. Если это было результатом бега с ней, то я знал, что должен делать это чаще. Даже с моей предыдущей вспышкой я почувствовал прилив гордости в груди, когда сообщил ей о ее новом рекорде по дороге в спортзал, чтобы остыть и привести себя в порядок перед началом занятий.

— Неплохо, а? — игриво ухмыльнулась она, проходя мимо меня, практически подпрыгивая от остаточной энергии. — Получается, я могу мчаться быстрее экспресса, если наткнусь в торговых рядах на стригоя. А вот сможет ли Лисса…

Я улыбнулся детской радости от ее достижения.

— Если она будет с тобой, ничего плохого с ней не случится, — мой разум и рот, казалось, сегодня убегали сами по себе. И снова это были слова наставника, гордые и комплиментарные, однако тон был далек от правильного. У меня едва хватило времени осознать, что я сказал, или удивленную улыбку, которую это вызвало у Розы, прежде чем ее глаза слегка расфокусировались.

Я узнал этот взгляд с прошлого раза, когда она была в голове Лиссы, хотя это было не менее тревожащий. Это длилось всего мгновение, едва хватило времени, чтобы я увидел, что происходит, прежде чем она моргнула и сосредоточилась на мне. В ее глазах был чистый ужас, прежде чем она повернулась и побежала в направлении общежитий мороев.

Несмотря на то, что она только что пробежала три мили и установила новый личный рекорд, она бежала быстрее, чем я когда-либо видел. В своем шоке я на мгновение застыл, прежде чем сам побежал и позвал ее. Она проигнорировала меня и побежала быстрее. Она была на некотором расстоянии от меня, но я медленно догонял ее после моего собственного 10-мильного мини-марафона в то утро. Внезапно в поле зрения появилась бледная фигура, бегущая с противоположной стороны, и побежала прямо в Руки Розы. Это была принцесса Василиса. Роза обнимала ее, гладя по волосам и чередуя успокаивающие слова с просьбами объяснить. Пока она сосредоточилась на Лиссе, я стоял на страже, готовый напасть на любую неизвестную угрозу.

Наконец, через несколько мгновений Роза смогла определить, что чтобы ни напугало хрупкую девушку, оно было в ее комнате. Мы медленно двинулись обратно, прежде чем я оставил их в холле, чтобы проверить, нет ли дополнительной опасности. По большей части, комната, казалось, не сильно отличалась от многих других студенческих комнат, которые были в кампусе. Общая комната, с одной стороны более обжитая, чем с другой, с разбросанными повсюду личными вещами. Однако был один элемент, который был очень неуместен и более чем слегка тревожил. Посередине на одной кровати — скорее всего, Василисы — лежала лиса. Она была мертва, у нее была перерезана шея, и ее мех и покрывало вокруг были испачканы кровью. Его глаза были открыты и не мигали, остекленев от того, что, вероятно, было болезненным и ужасным в последние мгновения.