Разведчик со шрамом закрыл щитом Советника, и они начали медленно отступать к крепости, его друг тем временем сдерживал натиск атакующих северян.
– Вы тоже слышали горн, мой господин? Это значит, что нам помогут? – спросил Хаким.
– Не уверен, что я слышал королевский горн, откуда ему тут взяться? – Советник выпустил щит, так как раненная рука перестала держать. Теперь он пытался удержать тяжелую секиру, но усталость уже давала о себе знать, кисть не слушалась и быстро теряла силу.
– Нам, троим, не показалось! – Хаким подмигнул Киаму. – Мы еще можем пережить эту битву, дружище!
– Мне бы твою уверенность, – подумал про себя Советник, чувствуя, как и секира выпала из руки. А тут, как назло, северяне совершили попытку прорыва их маленькой обороны.
– Держите мой, – Киам всунул в руки Советнику свой меч, который был намного легче секиры, и тут же получил по этой руке от северянина. Хаким видел, что кисть Киама осталась висеть на одних сухожилиях, ему сразу стало плохо от этой картины. Киам громко заорал и начал махать щитом над головой, каждый раз ударяя его краем о чью-нибудь бородатую голову, за это получил еще секирой два раза в живот и по ноге. Последним усилием Киам поставил целой рукой щит перед собой и навалился на него всем телом, подминая северян под собой. Потом он потерял сознание, упал и быстро исчез из поля зрения Хакима. Они с Советником пробились к кухне, их быстро впустили внутрь, и тут Хаким впервые за много сэетан громко зарыдал и начал вырываться обратно во двор.
– Сынок, его уже не спасти. Ты видел, что произошло, после таких ран не живут, – Советник сидел на скамье у печи и переводил дух, – он отдал свою жизнь за нас, не разочаруй его – не губи сейчас себя.
Хакима держали за руки два лучника и не давали ему подойти близко к двери кухни. Разведчик понимал, что выход во двор будет самоубийством, но и оставить друга, возможно еще живого на поле боя, он не мог. Вдруг возня за дверями кухни прекратилась, прозвучал громко и отчетливо королевский горн.
– Не померещилось, старик еще в своем уме, – пробубнил себе под нос Советник, смотря в сторону Принца Ансара, который тяжело дышал и улыбался. Это был горн отца, Король сам пришел на помощь своему сыну.
Северяне лежали, Королевская Гвардия связывала руки тем, кто сдался. Им сейчас не позавидуешь – их будут пытать в Мейвене и даже если они что-то расскажут, пленных всё равно казнят. Тюрьмы полные, поэтому с разбойниками сильно не церемонятся – вешают при первой же возможности или рубят головы. Хаким первым делом побежал искать своего погибшего товарища. Когда он его нашел и откопал среди груды мертвых тел, то оказалось, что Киам еще жив, но сильно истек кровью.
– Гауфа… Гауфа… – тихо бормотал Киам.
– Отвезем мы тебя в твою Гауфу, – Хаким не мог поверить, что Киам выжил. – Не переживай, дружище, ты только живи, а мы еще на твоей свадьбе погуляем!
Советник Принца ехал между Королем и его Советником и молчал.
– Скажи, сын сам додумался применить Светлую Магию, отправляя ворона? – Король Ансар Первый смотрел на сына и улыбался, они как раз подъехали к нему.
– Да, Мой Повелитель, у меня был другой план отступления, – тихо произнес Советник, поглаживая короткую бороду.
– Браво, Небесные бы точно оценили этот навык. Не совсем разумно Принцу применять Магию, об этом говорилось много раз! – Советник Короля ухмыльнулся, глядя на Принца.
– Да ладно, – рассмеялся Король, – применил и применил, зато все живы! Светлая же, не Темная! Мы ведь тоже воспользовались магическим артефактом, чтобы попасть сюда, на лошадях мы бы никак не поспели!
– И теперь у Вас нет Свитка Перемещения, который Вы хранили на особый случай, Мой Повелитель!
– Разве спасти наследника не особый случай? Перестань ворчать и порадуйся с нами, ну же! – снова рассмеялся Король Ансар.
Он был в приподнятом настроении, еще бы, его единственный сын избежал смерти, остался цел и почти невредим. Король шутил налево и направо, улыбался и кивал на приветствия обычных солдат, источая радость и дружелюбие. Они проезжали повозку с Хакимом и Киамом, второго уже успели замотать в бинты и остановить кровотечение, сейчас от просто лежал в повозке и смотрел в небо. Хаким улыбнулся Советнику Принца и поздоровался с Королем:
– Мой Повелитель!
– Эти двое спасли мне жизнь, Мой Повелитель, – тихо сказал Советник Принца.
– Хорошо, дайте им золота, наградите и отпустите домой, они уже навоевались, второму крепко досталось, вижу, – сказал Король и пришпорил коня.
Тут Хаким и Советник Короля встретились взглядами. Разведчик заметил, что Советник замедлился и странно осмотрел его, наклонившись. Он обратил внимание на шрам на лице разведчика, его глаза блеснули диким огнём, отчего Хакиму стало не по себе. Советник Короля был высоким стариком, но из-за того, что он был на коне, казался еще выше и страшнее. И тут Хаким увидел изумрудные сапоги с камнями.
– Где-то я уже их видел, – подумал про себя разведчик, но не подал виду, ему вдруг вспомнились фирские клетки в цирке и жуткая вонь около них. Взгляд Советника Короля насторожил его и испугал. Тем временем Король с Принцем проехали дальше и когда они уже выезжали за стены крепости, направляясь в Дивен, на пути им попалась та повариха из деревни.
– Как твое имя, красавица? Ты ведь так и не сказала мне его вчера! – окликнул её Принц.
– Ширин, Мой Повелитель! – улыбнувшись, ответила девушка, свернула в сторону и растворилась в толпе.
Путь в Гауфу.
– Дружище, ты за несколько дней не произнес ни единого слова, поговори со мной, – Хаким подбадривал друга как мог. – Смотри сколько у нас золота! Этого вполне хватит на беззаботную жизнь, правда же? Скоро приедем в твою Гауфу и сразу же найдем по невесте. У тебя ведь нет женщины в Гауфе?
– Нет, – тихо буркнул себе под нос Киам, его бледное осунувшееся лицо говорило о том, что он настрадался за последние дни, и его сейчас лучше не трогать.
– А я подумал, что дома тебя ждет красавица жена и с пяток сопляков, ты же так хотел вернуться в свою деревню, что выжил там, где другие не выживают, дружище! – засмеялся Хаким, желая поболтать.
Они очень сблизились во время последних событий, а после того, как Киама ранили в бою, Хаким не отходил от него ни на шаг и всячески заботился о своём новом лучшем друге. Киам был не очень настроен на разговор, но отвернуться от друга на другую сторону повозки не мог, он сейчас вообще ничего не мог. Они ехали медленно, чтобы раны, которые начали немного затягиваться, не открылись снова. Король с Принцем и основным войском были далеко впереди и обгоняли их на два дня, но спешить этим солдатам было некуда, ведь для них служба уже закончилась.
– А ты? Ждут тебя дома? – Киам слегка повернулся к другу и скривился от боли.
– Я не хочу возвращаться в родные края, родителей у меня с детства не было, женщиной с детьми до службы я не обзавелся, тогда я об этом и не думал даже, а в доме, который я запер в пятнадцать сэетан, наверняка уже кто-то живет. Я никому не писал из деревни и там наверняка думают, что я давно погиб, – Хаким не был грамотным, но старательно делал вид, что умеет читать и писать, – зачем мне туда возвращаться?
Разведчик посмотрел на Киама удивленно, а тот лишь дёрнул плечом, снова скривившись. Повозка резко остановилась и солдаты, которые сопровождали их до Дивена, начали выпрыгивать из неё и доставать вещи.
– Дальше не поедем, уже темнеет, будем разбивать лагерь тут, – сказал солдат постарше.
– Как скажете, Ваша Милость, – пошутил Хаким, и все вокруг засмеялись.
– Да идите вы, – улыбнувшись, ответил солдат.
Над этим воякой начали шутить с того самого момента, как увидели Короля в Даране. Между ними действительно наблюдалось удивительное сходство: острые носы и густые брови над карими глазами с хитроватым прищуром, одинаковой длины бороды с проседью, средний рост и даже походка – понятно, почему к бедному солдату тут же приклеилось это прозвище. Раньше никто из них не видел Короля Ансара Первого так близко и тем более не сражался бок о бок с Принцем Ансаром – они возвращались домой героями. Король издал Указ, чтобы в деревнях, куда отправляются солдаты из Дарана, королевские глашатаи извещали народ об их подвиге, так он отблагодарил каждого, кто участвовал в спасении сына. Советник Короля несколько раз пытался возразить, ведь от такой милости могла пострадать дисциплина в остальном войске, но Король был непоколебим, он пребывал в хорошем расположении духа и просто радовался всему происходящему.
