«Наконец-то, хоть что-то интересное в этом году, а не “Дота 2” изо дня в день, или посиделки за пивом и фильмами все лето», − молча про себя подумал Сергей, глядя со стороны на погрузившихся в подготовку к отдыху товарищей.

Дима сразу ушел собирать хворост, так как уже успел привыкнуть к тому, что на всех подобных мероприятиях задачи по разжиганию и поддерживанию костра лежат на его плечах. Судя по его спокойному виду, который не излучает ничего, кроме легкости, можно было сказать, что он вовсе не против всем этим заниматься.

Вынув наружу содержимое своего маленького бежевого рюкзачка, который везде таскала за собой на плечах, Лена уселась под дерево, постелив под попу кофту и стала рассматривала происходящее вокруг.

− Тебе, вижу, нравится здесь, − произнес Сергей, пробегая мимо нее с емкостью в руках, в которой только что промывал овощи. – Так задумчиво улыбаешься. Помогать думаешь?

Она действительно была довольна долгожданной вылазкой из города, в котором все надоело − ежедневно одни и те же кислые лица, дома, подъезды, улицы. В отличие от своих друзей, она не могла долго находиться дома, в одной квартире со своей семьей, так как больше любит уединение, а с постоянными «сделай мне то» и «сделай-ка это» от матери и двух братьев, было очень сложно расслабиться.

Настя, по всей видимости, забыла о своих переживаниях и тихо мурлыча слова своей любимой песни, выкладывала судочки с едой из других двух рюкзаков.

− Давайте хоть музыку включим какую-нибудь, а то совсем что-то каждый на своей волне, − воодушевленно выкрикнула Настя, неторопливо приступив к нарезке овощей, которую ей по старинке доверили подготовить «к столу». − Скучно же, ну! Ленка-а-а, заряжай что-то, я же знаю, что у тебя всегда очень много разной музыки в телефоне.

Выполнив просьбу большинства, Лена положила телефон с играющей музыкой на покрывало и стала помогать с приготовлениями.

Под музыку все дело шло гораздо оживленнее и веселее.

Спустя каких-то минут сорок вся компания уже весело гудела за накрытой поляной, распивая водку и запивая ее колой, а также рассказывая шутки и подкалывая друг друга, что было чуть ли не главной фишкой этой компании – не всегда по-доброму, но так по-дружески подколоть, чтобы стало некомфортно, а потом сидеть и всей гурьбой смеяться, после чего еще около месяца вспоминать об этом при первом удобном случае.

Видели бы сейчас этих подростков их родители, то это, скорее всего, была бы их последняя летняя встреча, так как каждого их них посадили бы под домашний арест минимум до самого конца каникул, а потом снова в школу.

Даже открытая полянка пришлась весьма кстати, так как сидеть на месте после нескольких рюмок водки было уже совсем не интересно, потому, разделив ее – площадку − на две воображаемые равные половины, ребята начали играть в волейбол, что оказалось даже веселее, чем можно было предположить. Под градусом все вокруг приобретает иные краски и очертания.

Несколько часов пролетели незаметно. Ближе к вечеру, когда начало смеркаться и комары стали жутко доставать, Дима разжег костер. Палатки были расставлены заблаговременно, так как все понимали, что после волейбола уже всем будет попросту лень с этим возиться, а спать под открытым небом в лесу никому не хотелось. Вечер, так же, как и день, выдался идеальным: веселая болтовня, жареные яблоки, сосиски, хлеб и даже зефир (как же Лена могла не взять с собой зефир, зная, что там будет костер) − подходило все, что можно было насадить на мелкие ветки и поджарить на огне. Шампуров, конечно же, с собой ни у кого не оказалось, но это, по сути, и не было столь важно.

На предложение по старой традиции к концу вечера перейти на страшные истории у костра, как это обычно бывало на каждом лесном отдыхе, Настя отреагировала очень остро, оглядевшись по сторонам. Ее пугала темнота и то, что около костра − яркого ориентира для любого, кто захотел бы поохотиться на подростков − они как на ладони, еще и звуки всякие доносились со стороны. В совокупности со всем этим, воцарившаяся уже к тому времени высоко в небе полная луна, так пристально наблюдавшая за ними холодным, чуждым взглядом, просто напоминала начало какого-то фильма ужасов. Чуть ли не затеяв панику, она уговорила отбросить подальше эту идею и разбрестись по палаткам, дабы готовиться ко сну.

Палатки было две. Голубки, как и предполагалось, пошли в свою палатку вместе; после проведенного вместе веселого дня, по ним уже нельзя было сказать, что они были в ссоре, к тому же, не могли же они разбрестись спать по разным палаткам, как бы там ни было.

Лена с Сергеем хоть и не были парой, но знали друг друга с детства и зачастую ночевали друг у друга дома, потому даже без каких-либо мыслей об этом, пошли во вторую. Серый почти сразу улегся на бок к стенке и ковырялся в телефоне, хотя мобильной связи в лесу, что и не удивительно, совсем не было; в то время, как Лена молча сидела у входа и, расстегнув застежку на молнии палатки, умиротворенно смотрела на полную луну, проплывающую мимо, думая, что уснуть сегодня ей вряд ли удастся после такого насыщенного дня. Свет в соседнем «жилище» уже минут двадцать как погас и время замедлилось. Немного погодя она заметила, что ее компаньон также уснул и она осталась наедине со своими мыслями и шепотом дикой природы.

Тишину прервал внезапный громкий шорох и хруст неподалеку. Звуки были периодическими, будто бы кто-то украдкой, ища в темноте направление, пробирается по сухой траве сквозь надломленные ветки в их сторону.

Затаившись, Лена пыталась понять, что или кто это может быть. Сердце начало неистово колотиться в груди. Она не знала чего ожидать, но подобному она не могла быть готова и потому стало очень страшно. Хотелось закричать, разбудив остальных, но зарекомендовав себя всегда смелой и первой лезущей в огонь, грубо говоря, она не могла себе позволить такую слабость, но, когда поняла, что эти звуки стремительно приближаются к ним, она все-таки решила крикнуть, но уже было поздно. Связки стали будто бы парализованными − просто отказывались издавать звуки, и она беспомощно вздыхала. Мгновением позже она забралась в палатку и как можно скорее застегнув за собой вход, стала просто ждать.

Эффект неожиданности свое дело сделал − испугалась она не на шутку, но немного вернув самообладание, тут же поймала себя на мысли, что, возможно, ночная акустика сыграла с ней злую шутку, ведь любой шум ночью всегда кажется громче и отчетливее, нежели днем, а эти звуки издавал просто еж или какой-либо другой ночной лесной житель, прогуливающийся по лесной опушке и занят своими делами, а опасаться на самом-то деле вовсе нечего, но выдавать свое местоположение и как-либо шуметь она все же побоялась и старалась сидеть как можно тише.

Казалось, шорохи стихли и следующие две минуты в ожидании неизвестности выдались действительно напряженными. Стараясь все так же не шуметь, Лена легла, подложив под голову свой любимый рюкзак и не успев закрыть глаза услышала противный скрежещущий звук − кто-то или что-то царапало плотную полиэфирную ткань палатки – то единственное, что отделяло ее от того, что хочет забраться к ним снаружи. Мгновенно оцепенев от страха, полностью потеряв контроль над своим телом она машинально вцепилась пятерней ногтей в лежащую рядом руку Сергея, от чего тот с криком проснулся.

− Эй! Ты чего это делаешь, блин? − жестко выпалил он.

Ответа не последовало и несмотря на то, что вокруг был полумрак – только полная луна немного освещала палатку внутри тусклым светом, сквозь сито материала – он, посмотрев на нее, увидел ее наполненные ужасом глаза.

Его подруга не моргая смотрела на крышу палатки и не реагировала на вопросы, потому единственным верным решением было включить фонарик на телефоне, дабы понять куда она смотрит. Часы на экране показывали три минуты после полуночи. Включив фонарик, он направил его на купол палатки, в попытке хоть что-то понять.

Лена, тем временем, немного начала приходить в себя, но ее взгляд по-прежнему был направлен на источник тех звуков, глядя как бы насквозь. Она так внимательно искала доказательства того, что не сошла с ума и все это ей не послышалось, но не успела закончить эту мысль, как что-то плавно опустилось на крышу, прогнув ее в форме человеческой кисти с тонкими, длинными пальцами и острыми когтями, каждый из которых, впившись, проделал отверстие в, казалось бы, достаточно плотном материале. Крики, заполнившие все вокруг, разбудили соседей, и Дима тотчас выбежал на улицу, просвечивая фонарем ночлег товарищей (Настя не осмелилась выйти, а лишь вжалась плечами в колени, нашептывая что-то себе под нос, явно боясь того, чего и ожидала в начале дня).