Не думать о том разговоре оказалось сложнее, чем кажется, но вот забыть те мысли, посетившие его в больничной койке, о том, что происходящее «во сне» напрямую связано с его состоянием − было невозможно. Поудобнее усевшись в мягком кресле, он стал размышлять, снова и снова прокручивая в голове все те же вопросы: почему именно та дорога? Почему замок? Все дело в нем?

«…Непосредственно от жажды жить и силы духа».

Больше ничего не имело значения. Только замок. Он понял: во что бы то ни стало, необходимо вернуться туда и добравшись к замку, выяснить, что или кто там его ждет.

Погрузив руку в карман брюк, где лежала монета с золотой нитью, он тут же увидел Терри, который все еще весело виляя хвостом, ожидал. Ожидал, пока его хозяин найдет какое-то лакомство для него.

− Прости, дружище, у меня ничего нет для тебя. Ничего, кроме общей цели, − взъерошив рукой шерсть на голове четвероногого попутчика, двинулся в путь, призывая того следовать за собой. − Пойдем скорее.

Пройти оставалось совсем немного, учитывая тот факт, что когда имеешь цель, то любая преграда или расстояние становится совсем незначительными. Даррел понимал, что время здесь течет иначе, чем в реальном мире, сравнивая минуты, проведенные здесь и часы того сна в его настоящем мире; и если здесь прошло около часа, то, возможно, что там прошел уже почти целый день и смысл его жизни – дорогая жена − уже давно обнаружила его в таком же вегетативном состоянии, как и в прошлые разы его посещений этого «внутреннего мира», потому стоило поторопиться.

Вблизи замок выглядел куда массивнее, чем с того места, где он впервые его заметил. Это невероятно огромное сооружение возвышалось над головой на десятки метров, усеянное невообразимыми башнями и выступами, разросшимися во всех направлениях, куда только мог упасть его взор. Вход же в сам замок практически ничем не отличался от тех, которые можно было бы увидеть во многих фильмах жанра фэнтези: каменный мост и старинные двустворчатые ворота, поросшие стеблями и лозами каких-то диких вьющихся растений. Все это в совокупности выглядело достаточно мрачно, хотя никаких опасностей, на первый взгляд, это не предвещало.

Терри, не дожидаясь действий своего хозяина, подбежал к деревянным воротам и набросившись на овивавшие их лианы, начал яростно рвать зубами, разрывая их в клочья, тем самым показывая, что времени на созерцание пейзажей у них нет и нужно как можно скорее пробраться внутрь, с чем Даррел незамедлительно его и поддержал − маленьких клинок, который висел на поясе, пришелся как раз кстати и его острое лезвие быстро разрезало все ветви, освобождая путь к заветному входу в неизвестность.

Вскоре, оказавшись внутри этого старинного помещения, и оглядевшись вокруг, Даррел был поражен тем, насколько все было изветшавшим и разрушенным. Кто бы мог подумать, что внутри столь величественного дворца, которого, казалось бы, невозможно сокрушить, могут быть такие руины. На миг ему стало жаль, что все так произошло, ведь он жаждал увидеть жизнь, встретиться с владельцем замка и узнать ради чего и почему происходит все то, что с ним происходит, но повстречал лишь мрак, пустоту и забвение такой силы, что даже дневной свет не мог проникнуть сквозь эту густую пелену смерти. Только пес неустанно что-то искал и бегал от стены к стене, что-то вынюхивая.

Глазами, полными грусти, Даррел наблюдал за питомцем, как тот снует то влево, то вправо, а немного погодя заметил, что тот, зазывая к себе, рычит по направлению одного из проходов, ведущих к центру замка. Не видя иного выбора, он пошел вслед за Терри. Идти нужно было осторожно, так как в каждом коридоре, по которому они проходили, по полу тянулось нечто похожее на витиеватые корни деревьев, и чем дальше они заходили, тем эти корни становились толще, а это означало, что вскоре они найдут источник, откуда эти корни тянутся. Так и произошло.

Пройдя еще несколько извилистых коридоров, минуя камни и разломы, они пробрались к основанию − сердцу этого замка, которым являлось громадное дерево. Но каким бы величественным и неуязвимым оно не казалось, оно было мертво. Сухие ветви, простираясь высоко вверх, под купол центрального помещения замка, хрустели под собственным весом и грозили вот-вот сорваться вниз, создавая еще большие разрушения.

В этот миг Даррел ощутил неописуемую душевную боль, так как осознал и понял все; перед ним открылись все ответы на вопросы, которые так жаждал узнать, проделав столь длинный путь из ниоткуда в глубины, как выяснилось, самого себя.

Этот замок – это сам он; его крепость и все то, что он так старался сберечь и сохранить. Терри, верный пес, который был с ним от начала пути и до последнего шага − воплощение его дорогой и любящей жены, готовой на все, ради единственного близкого и родного человека на этой планете; а это величественное дерево, корни которого разрослись и уничтожили все изнутри, в свою очередь − ничто иное, как непрошенный гость, пришедший и поселившийся там, где ему были не рады, рак, с которым справиться не было под силу никому, он просто был тем, кем он является.

Все эти мысли и вся боль от осознания того, что ему не победить, что он именно сейчас и навсегда, абсолютно безвозвратно потеряет все, что ему дорого, что эти минуты − последние минуты его жизни, безжалостно уничтожали его изнутри, не позволяя сделать и вдоха. Сердце, вырывающееся наружу, дикими ударами в грудь молило позволить ему хоть на минуту вернуться домой, в объятия любимой жены Элизабет, но тело уже не слушалось его и осев под мертвым древом, испустил остатки воздуха из легких и ушел из жизни. В обоих мирах.

− Ты, этот…! Ты… побрал бы тебя. Да, вот! − задумываясь о своем положении, пытаюсь подобрать самое дешевое слово, ищу какое-то решение, но ничего не найдя, мечусь глазами по сторонам и думаю о путях отступления.

− Да, давай, скажи это. Не можешь? Ахах, а я могу! И скажу. А скажу вот что: все, что было сказано о твоей жене выше − чистая правда, нравится тебе это или нет, а ты собирай свои никчемные силы и кости и вали отсюда, нищеброд! − завершая словесную стычку, Рэндолф Кобара высказал все, что о нас с моей женой думал.

− Мы не закончили, − говорю я. − Придет еще время, когда я смогу сказать тебе все, что должен был сказать сейчас, − говорю через плечо слова и, поникнув, ухожу. Расстроенный и потерпевший полную неудачу.

***

День у меня выдался очень тяжелым. Не столько физически, сколько эмоционально. Мой начальник, которого зовут Дрю Карлайл, очень требовательный и строгий парень. В свои двадцать три он создал свою компанию по доставке сверхчувствительных микрофонов буквально из ничего, имея лишь амбиции и троих товарищей с большими мускулами, а уже через три года приобрел и оборудовал собственное трехэтажное здание, в котором было с дюжину офисов и два складских помещения, в которых трудилось около двух десятков сотрудников. Я не знаю что было в промежутке, так как вряд ли можно было сразу на такое огромное здание заработать, но, в любом случае, сделал он реальные вещи и в столь краткие сроки.

Возвращаясь к той троице, я хорошо знаю, что друзьями он тех лбов не называл, ибо с самого начала их общения помыкал и управлял ими так, как только вздумается. Предложив этим ребятам идею, от которой те не смогли отказаться, так как были в безвыходном финансовом положении, с того же момента стал их предводителем и полноправным хозяином, обещая не просто вытащить из нищеты, но и позволить заработать хорошее состояние, дабы те более никогда не нуждались ни в чем. Мозгов у этой у них оказалось не более, чем у моллюсков и видели они перед собой лишь выгоду, а так как сами не могли ничего прибыльного придумать, потому без промедления поддержали идею и пообещали всецело и беспрекословно слушаться, выполняя все требования новоиспеченного начальника.

Фирма «Карлайл Майк Консалтинг Дистрибьюшн», сокращенно «КМКД», хоть и не приносила желаемых доходов, тем не менее, она была единственной возможностью для меня со своей женой оставаться на плаву, скромно живя в нашей маленькой съемной квартирке; к тому же, в весьма недоброжелательном районе.