Тёмный Ангел
Ему не повезло. Творец Мира завершал очередную работу в сумерках и потому, самое последнее из созданных им тогда существ – ангел ростом с обычного человека, получился не снежно-белым как остальные его слуги, а тёмно-серым, за что остальные посматривали на него косо и свысока. К тому же Творец Мира и Небесных Садов впотьмах и торопясь сделал ему одну ногу чуть короче другой, и Тёмный, как стали его звать другие ангелы, постоянно прихрамывал… Эти отличия навлекали на его голову массу различных неприятностей. Но он кротко сносил все обиды, наносимые сияющими белизной собратьями.
Однако время шло, и глаза Тёмного принимали всё более печальное выражение… Он стал непроизвольно горбиться, хотя кроткий нрав по прежнему остался при нём. Всё чаще и чаще он старался уединиться, находя в одиночестве бальзам заживляющий душевные раны. А приходил Тёмный, после трудов и забот, на самый Край Мироздания, и долго сидел там, болтая ногами в беспредельной Пустоте. Над головой у него ещё были мириады разноцветных звёзд, складывающихся в причудливые узоры, но дальше начиналось Великое Ничто, глядя на которое даже ангел чувствовал лёгкое головокружение. Тёмный знал, что Творец возьмётся возделать и эту пустыню, только когда это будет? Навряд-ли при его жизни, ведь даже ангелы имеют предел своего существования. Но он не прожил и половину отведённого ему срока, как с ним случилось несчастье. По настоящему Большое Несчастье… Творец изгнал его из Небесных Садов. Навсегда. В Мир грязи, греха, жестокости и ненависти. В Мир людей… Что послужило причиной для столь сурового наказания? Кто-то сломал Сияющее Древо, самое прекрасное в Садах, дающее усладу и радость самому Творцу. А коварный Змей, смотритель Небесных Садов, тут же обвинил в этом Тёмного. Старое пресмыкающееся давно не любило отверженного ангела и как тот подозревал, давно вынашивало план от него избавиться. Разгневанный Творец слишком доверял Змею и потому даже не пожелал выслушать Тёмного.
Его Приговор озвучил Змей, ядовито прошипевший:
- Ты изгнан на веки… И лишён Волшебной Силы… Ибо не место таким как ты, среди слуг Творца… Живи среди негодяев подобных тебе самому… А теперь прочь, прочь…
Так Тёмный оказался среди людей. На пыльной дороге. Все жалкие пожитки отверженного ангела уместились в тощем дорожном мешке. Сапоги были ветхи, и едва держались. Не впечатляла и одежда: старый латаный плащ, такая же рубаха и штаны им под стать. В руках он сжимал длинный корявый посох, на который опирался при ходьбе. Посох особенно помогал ему при подъёме, когда увечная нога давала о себе знать полной мерой.
Так что, в общем и целом, Тёмный ничем особо не отличался от людей, бредущих по той же дороге в одну, или другую сторону. И потому никто не обращал на него внимания.
Почувствовав сильную усталость, Тёмный присел на небольшой холмик у обочины, и впервые задумался. Куда он идёт? Ответа не было…Но вдруг захотелось сильно есть. Ангел развязал мешок, достал краюху хлеба и луковицу, составлявших, его нехитрый обед. Неспешно пережёвывая хлеб, Тёмный опять ушёл в свои невесёлые мысли. Однако чей-то взгляд вернул отверженного ангела в реальный мир. Он поднял голову и увидел стоявшую напротив женщину. Вероятно, она была ещё молода, но невзгоды и горе оставили свои отпечатки на лице и в волосах. За руку женщина держала маленькую девочку лет пяти, одетую в голубое вылинявшее платьице и обутую в тяжеловатые для неё башмаки. Не в силах оторваться от вида хлеба, мать и дочь стояли понурясь, но попросить не решались. Тогда Тёмный разломил краюху хлеба пополам и отдал путницам. Стыдясь своего вынужденного попрошайничества, женщина принялась извиняться и благодарить. Однако Тёмный закинув дорожный мешок за спину, уже двинулся дальше. Всё же сделав несколько шагов, он вдруг остановился и оглянулся. Изголодавшийся ребёнок уже уничтожил свою порцию и теперь смотрел вслед Тёмному испуганными глазёнками. Острая жалость пронзила сердце отверженного. Вздохнув, он покопался в мешке и затем извлёк оставшийся хлеб и пару яблок. Грустно улыбнувшись, он положил всё это девочке в ладошки. Та, растерянно посмотрев на мать, прижала дары к себе. И сильно стесняясь, поблагодарила:
- Спасибо, дядя, вы очень хороший…
Тёмный вздохнул ещё раз и неловко погладив девочку по чёрным, спутанным волосам давным-давно огрубевшей ладонью, повернулся и побрёл прочь.
На следующем привале он, уже отдохнув, собирался в дальнейший путь, как его нагнали старые знакомые. Правда, теперь угостить их было уже нечем… Молча кивнув обоим, ангел прошёл мимо, ощущая смутную вину.
И ещё долго он спиной чувствовал взгляд пары синих детских глаз…
Вскоре из разговоров идущих неподалёку людей, Тёмный узнал, что дорога ведёт в большой населённый пункт, где есть величественные храмы и прекрасные дворцы знати.
- Что ж, город, так город, - мысленно пожал плечами отверженный ангел. Ведь какая разница, где оказаться, если тебя нигде не ждут?
В лёгких, едва намечающихся сумерках, Тёмный прихрамывая, вошёл в готовившиеся захлопнуться ворота.
Ночь он провёл на ворохе листьев, под сенью раскидистого древа, растущего на пустыре. А рано поутру ангел побрёл по узким грязным улочкам. До полудня ходил отверженный приглядываясь к бытию людей. Видел он площади мощёные булыжником, на одних торговали и воровали; на других казнили преступников и толпы радостно смаковали их мучения. По улицам мчались надменные всадники и порой сбивали зазевавшихся прохожих. Прямо под окнами жилых домов текли нечистоты, грязные детишки пускали в них свои кораблики. Тут и там разжиревшие ростовщики в сопровождении городской стражи конфисковывали имущество бедняков и безжалостно изгоняли тех из жилищ, невзирая на плач младенцев и мольбы стариков.
Нет, ничем город не пришёлся по душе Тёмному. Уж больно там было мрачно и серо. Ложь, подлость, жестокость, несправедливость – царили на каждом шагу…
Ещё будучи в пути отверженный услышал что если выйти из этого города через Западные врата, и идти Западным же караванным трактом, то через семь-восемь дней можно достичь побережья моря, вдающегося в сушу прекрасным голубым заливом. По словам торговца солью, вещающего с повозки об упомянутом крае двум юношам, идущим рядом, житьё там привольное. Прибрежные деревни не ведают, что значит непосильные налоги и притеснения вельмож. Рыбы полно, земля плодородна и никому не принадлежит. Бери и возделывай сколько надо. Главное не ленись. Конечно, отверженный понимал, что всё может оказаться совсем не так. Но что он теряет? Ведь в городе ему всё равно не прижиться. И поэтому Тёмный опять отправился в дорогу, забросив за спину свой мешок.
