N 7

   И все. С обратной стороны чисто.

   - Хм... Ты вынула это сейчас?

   - Только что. На твоих глазах. Чем-то расстроен?

   Август помолчал и нечленораздельно выдавил:

   - Н - нет - нет...

   Сюзанна сразу принялась хлопотать в кухне. Ужин состоял из мясных консервов, сыра, кетчупа, сервелата и оливков.

   - Август, - с набитым ртом прочавкала Сюзанна, - ты на меня плохо влияешь. Всякий раз у тебя я кушаю на ночь.

   - И что?

   Она вздохнула.

   - Толстею. Мужчины не будут любить.

   - Ах, да. Ты права.

   Сюзанна скосила на него глаза и погрозила пальчиком. За едой он случайно сосчитал и оказалось: на столе стоят четыре тарелочки, чайник и пиалы. В сумме - семь. Неожиданное открытие породило некий импульс, и далее он начал считать все, что попадалось взору. Люстра висит - семь рожков. На блузе Сюзанны - семь пуговиц. Штора крепится прищепками - раз, два, три - нет, тут девять. Зато на второй шторе - семь. Набор из семи предметов - ножей, открывашек, мешалок - висит над газовой плитой. Он продолжал считать, пережевывая подогретое мясо.

   - Что мы молчим да молчим? - смачно жуя, спросила Сюзанна.

   - Я по тебе соскучился. - соврал Станиславский, и вдруг обнаружил, что естественных отверстий в ее голове - семь. Два уха, два глаза, две ноздри и рот.

   Развеселился, разулыбался.

   - И все таки, Август, почему ты не женишься? Тридцать - возраст почтенный.

   Сюзанна налила чаю и подвинула пиалу ему. Он отхлебнул горячего, душистого напитка без сахара.

   - Я ведь делал тебе предложение.

   - Ха - ха - ха! - разразилась смехом Сюзанна и выронила мельхиоровый чайник, слегка облив скатерть кипятком. - Таких предложений ты раздаешь по пять в сутки знакомым юбкам!

   - Но тебе чаще других. - он тоже улыбался.

   Она сняла красные, кровяные, под цвет блузона дорогие серьги и положила на стол.

   - Представляю себя твоей женой! Что сказал бы Гоги?

   - Гоги бы сказал - мы привлекательная пара.

   - Привлекательная для кого? - скокетничала Сюзанна, закидывая ногу на ногу, демонстрируя потрясающие икры и колени.

   - Я обожаю тебя, Сюзи. - поднимаясь сказал Август и, через стол - прильнул к ней, целуя. - Зачем мне жениться? Ты тоже замуж не торопишься в двадцать пять. А уж если говорить о мужчинах... Какой я у тебя по счету? Но мы ведь устраиваем друг друга.

   Болтая так, они поужинали. В доме было душно. Август распахнул двери и окна, из сада потянуло прохладой и запахом мяты, спелыми яблоками. Пока Сюзанна мыла посуду, Станиславский распластался на диване. Наверное устал за эти дни, к тому же было поздно, и пот лился ручьями по телу. На несколько мгновений он забылся и вздремнул. Разбудил его телефон.

   - Алло? - разбуженный, спросил он, и глаза полезли на лоб. - Сю-за-нна? Ты где? В Петербурге?! Дурацкие шутки! Где ты находишься?

   В телефоне помолчали. Затем Сюзанна участливо спросила:

   - Что с тобой, Август?

   - Не разыгрывай меня! - рассердился он. Ты только что мыла посуду!

   Сюзанна опять помолчала, наверное оценивая его слова.

   - Я была в ресторане. И сейчас звоню из него же, на Невском. Замечательный ужин и прекрасные музыканты.

   - Какой ресторан! Какой Петербург! Эти розыгрыши мне осточертели!

   - Август, я не понимаю! Объясни что происходит.

   - Это ты объясни куда сбежала!

   - Я три дня в Петербурге. Не могла сообщить раньше.

   - Чушь несешь! - он разозлился и в сердцах бросил трубку на рычаги.

   Дура! В своем амплуа! Любительница выводить его из терпения!

   Он прошвырнулся по комнате взад и вперед. Захлопнул дверь. Опять выли собаки на луну.

   Звонок на стационарный телефон.

   - Слушаю!

   Далекий трескучий голос, недовольно и требовательно:

   - Мужчина! Не бросайте трубку! Вас вызывает Санкт-Петербург!

   Потом треск, шум и снова Сюзанна:

   - Август! Ты слышишь? Я начинаю волноваться! Август!

   - Слышу... - он был растерян.

   Она еще долго щебетала, но до него не доходило и потому отвечал невпопад. После разговора вновь бегал по комнате, подняв со стола ее дорогие серьги с красными кровяными рубинами и визитку с крупным шрифтом: N 7.