- Слушаю!
В ответ молчание.
- Алло! Перестаньте баловаться! - чуть нервно повысил голос Август и опять глотнул пива изрядную порцию. - Кто вы?
- Нмсе. - услышал ответ и вновь отбой.
Разыгрывают? Либо попадают не по адресу. Со связью беда: в проводах посторонние голоса, гудки, щелчки, черт-те что еще. Кто может разыгрывать? Впрочем, кто угодно.
Опять ожил телефон.
- Вот я тебе сейчас! - ругнулся Август, хватая трубку. - Ты! Человек! Прекрати звонить, понял?
Теперь почти внятно он услышал:
- Номер семь.
- Что? Что за номер семь?
И опять, но совсем четко:
- Номер семь.
Он взглянул на часы. Двадцать три тридцать. Хам! Август пробежал по кнопкам телефона и вызвал АТС.
- Сударыня! - почему то именно это устаревшее слово соскочило с языка, Станиславский любил читать, и наверное переусердствовал с классиками литературы. - Извините за поздний визит! - Ко мне тут звонят и бросают трубку. Нельзя ли определить номер? Телефонные хулиганы! - выпалил он скороговоркой, и добив пиво, швырнул банку в ведро с мусором.
-Успокойтесь.- попросила "сударыня", видимо почувствовав его возбуждение. - Я ставлю вас на контроль. Мы определим звонок и сообщим вам.
- Спасибо!- обрадовался Август. - Большое спасибо!
Теперь он перенес аппарат в кресло и стал ждать. Минут через десять - звонок.
- Номер семь, - с хрустальной ясностью молвил голос и повторил, - номер семь.
Не кладя трубку, Август ждал вызова автоматической станции и разъяснений. Но вновь школьная трель.
- Номер семь.
И так еще трижды. Уж это перебор! Как доходят звонки, если рычаги телефона подняты, а в ухо выстреливают гудки "занято"? Он прошел к трюмо и снял с зарядки сотовый, набрал АТС.
- Сударыня! Это опять я! Ну? Откуда?
- Мы поставили ваш номер на контроль. Когда сработает вызов, мы зафиксируем и сообщим.
- Смеетесь?! Звонили только что, несколько раз! Еще телефон горячий! - возмутился он нерасторопности телефонистов.
- Повторяю, - терпеливо и вежливо проворковала та. - Вам никто не звонил, компьютер ничего не показывает. Мы сообщим. Не беспокойтесь.
Он на секунду умолк.
- Компьютер ничего не показывает? - спросил, ядовито ухмыляясь, стуча пальцами по корпусу сотки.
-Вам не звонили. До свидания. И не волнуйтесь.
Гудки "занято" по прежнему пикали из стационарного телефона. Из колонок приемника лились "Времена года" Вивальди. Сигарета угасла, он опустил ее в пепельницу, достал новую и закурил. Рука потянулась к мобильному, он набрал нужный номер.
- Сюзанна? Приезжай ко мне! Странный вечер... Какие другие планы? Я тебя умоляю! И вообще, что за планы на ночь? У тебя кто-то есть? Тогда приезжай. Конечно! Все подготовлю. Можешь без шуточек? Ладно. Жду.
2
В саду выли кабели. Иногда так случается, начинает один, за ним включается второй, и тянут дуэтом - певцы. Август выбрался на крыльцо и грозно крикнул:
- Байкал! Алекс! Прекратить!
Псы повиновались, но Байкал еще несколько раз прискульнул. За садом, разрывая ночь галогенными лампами, загорелись фары, послышался рокот мотора старенького ситроена. Сюзанна. Она появилась в ярко красном блузоне и в юбке, как всегда короткой. Этот ситроен подарил ей прежний любовник, бизнесмен средней руки Гоги, эмигрировавший в Россию из Грузии со своей женой, тремя детьми и престарелыми родителями. Видимо на такой хлам не нашлось покупателя, и Гоги решил избавиться от него таким способом.
- Ты неисправим! - с ходу напала Сюзанна, захлопывая дверцу машины. - Почему ты не женишься? Последний раз приезжаю в качестве "скорой помощи"!
В Сюзанне смешаны французская и голландская кровь. Ее родители принадлежали к артистической богеме Парижа, и были обеспеченными людьми с большой родословной. А в жизни, по одеянию, по стилю поведения, являлись эксцентриками. Папа всюду носил наклеенную оранжевую бороду и усы, а мама брилась наголо и имела в губе мужскую запонку. Семья, в том числе и Сюзанна, ходили в цветных тряпках южноамериканских индейцев. Повзрослев, Сюзанна уехала от родителей в холодную Россию навстречу приключениям. Заводила знакомства без обязательств, нашла успех у мужчин и женщин близких к искусству и литературе.
Август поцеловал ее и, обняв за плечи, повел в дом. Кобели преданно махали хвостами, Байкал был вне себя от счастья: прыгая, лизал губы Сюзанны, вертелся в ногах, выражая любовь и преданность.
- Возьми. - сказала Сюзанна, протягивая Станиславскому обрезок дорогой глянцевой бумаги, похожей на визитную карточку.
- Что это? - спросил он, также отбиваясь от собачьих ласк.
- Не знаю. Вынула из постового ящика на заборе. Не любовное письмецо?
В лунном свете он стал рассматривать послание. Красивым типографским шрифтом там было крупно оттеснено: