"Я имею в виду . . . ты там держишься?»

  — Я держусь, — сказала она.

  ОПЕРАТОР EQUICK-SHOT работал один, обрабатывая пленку. По его словам, он может остановить все остальное и получить отпечатки за пятнадцать минут бесплатно.

  — Они никак не могут запутаться? — спросил Лукас.

  Оператор, костлявый парень из колледжа в футболке Stone Temple Pilots, пожал плечами. — Один из тысячи, может быть, меньше. Лучшие шансы, которые вы собираетесь получить».

  Лукас протянул ему кассету. "Сделай это."

  СЕМНАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ ребенок сказал: «Проблема в том, что она пыталась сделать снимок с расстояния в сто пятьдесят или двести футов, ночью, с этой крошечной вспышкой. Вспышка должна осветить чье-то лицо на расстоянии десяти футов.

  «Ничего там, черт возьми, нет», — заорал на него Коннелл, отплевываясь.

  — Да, есть — ты видишь, — возмутился малыш, вглядываясь в один из почти черных отпечатков. На этом конкретном отпечатке было желтое пятно посередине, что-то, что могло быть уличным фонарем, над тем, что могло быть крышей грузовика. «Это именно то, что вы получаете, когда делаете снимки в темноте с помощью одной из этих маленьких гребаных камер».

  На отпечатках что-то происходило, но они не могли сказать, что. Просто много пятен, которые могли быть зарезаны женщиной.

  — НЕ ВЕРЮ, — сказал Коннелл. Она рухнула в автокресло, заболела.

  «Я не верю ни очевидцам, ни камерам, — сказал Лукас.

  Еще три квартала, и Коннелл вдруг настойчиво сказал: «Притормози, ладно? Вон там, на углу.

  "Какой?" Лукас остановился.

  Коннелл вышел, и его вырвало. Лукас выбрался наружу, подошел к ней. Она слабо посмотрела вверх, попыталась улыбнуться. — Становится хуже, — сказала она. — Нам нужно спешить, Лукас.

  — МЫ ГОВОРИМ ОБ ОГНЕВОМ ШТОРМЕ, — сказал Ру. Она одновременно закурила две сигареты, одна на подоконнике тщетно тлела сама по себе.

  — Мы его достанем, — сказал Лукас. — У нас все еще ведется наблюдение за Сарой Дженсен. Есть хороший шанс, что он придет».

  — На этой неделе, — сказал Ру. «Должен быть на этой неделе».

  — Очень скоро, — сказал Лукас.

  "Обещать?"

  «Нет».>

  Лукас провел день, следуя распорядку Элоизы Миллер, читая истории и вызывая полицию. Коннелл сделал то же самое, и Грив тоже. Стали приходить результаты уличного расследования. Парень был крупный и сильный, бил женщину, как тряпичную куклу.

  Было трое очевидцев: один сказал, что у убийцы была борода, двое других сказали, что у него ее не было. Двое сказали, что он носил шляпу, другой сказал, что у него черные волосы. Все трое сказали, что он водил грузовик, но не знали, какого цвета. Что-то и белое. На улице было не так много грязи, чтобы можно было увидеть следы шин, даже если по ним не проехали две полицейские машины и скорая помощь.

  Пришло вскрытие. Ничего хорошего. Нет источника ДНК. Никаких отпечатков. Еще проверяю волосы.

  В ЧЕТЫРЕ ЧАСА он сдался. Он пошел домой, вздремнул. Погода вернулась домой в шесть.

  В семь они лежали поверх простыни, и пот остудил их кожу. За окном, которое было приоткрыто всего на дюйм или два, они могли слышать проезжающие по улице машины в сотне футов от них, а иногда и тихое бормотание голосов.

  Погода закатилась ей на локоть. «Я поражена тем, как ты можешь отделить себя от того, что делаешь», — сказала она. Она начертила круг на его груди. «Если бы я был так же зациклен на проблеме, как и вы, я бы не мог думать ни о чем другом. Я не мог этого сделать».

  «Ожидание — часть сделки, — сказал Лукас. «Так было всегда. Нельзя есть, пока пирог не испекся».

  — Людей убивают, пока ты ждешь, — сказала она.

  «Люди постоянно умирают по плохим причинам, — сказал Лукас. «Когда прошлой зимой мы бегали по лесу, я умоляла тебя держаться подальше. Ты отказался держаться подальше, так что я жив. Если бы ты не был там. . ». Он коснулся шрама на горле.

  — Не то же самое, — возразила она. Она коснулась шрама. Большую часть она сделала сама. «Люди постоянно умирают по стечению обстоятельств. Две машины врезаются друг в друга, и кто-то погибает. Если бы водитель одного из них колебался пять секунд на последнем светофоре, они бы не столкнулись, и никто бы не погиб. Это просто жизнь. Шанс. Но что ты делаешь. . . кто-то может умереть, потому что вы не можете решить решаемую проблему. Или, как прошлой зимой, вы, казалось, протянули руку и решили неразрешимую проблему, и поэтому люди, которые, вероятно, умерли бы, остались живы».

  Он открыл было рот, чтобы ответить, но она похлопала его по груди, чтобы остановить. «Это не критика. Просто наблюдение. То, что вы делаете, действительно. . . странный. Это больше похоже на магию или хиромантию, чем на науку. Я занимаюсь наукой. Все, с кем я работаю, занимаются наукой. Это рутина. Что ты делаешь . . . это увлекательно».