Лукас снова сглотнул.
Если бы существовало такое понятие, как политкорректное руководство для полицейских, оно было бы объявлено вне закона. Но у Лукаса не было возражений: если это не подействовало на Купа, то ничего не поменяется. Сара снова встала с кровати, распахнула халат, пошла в ванную, закрыла дверь. Когда она делала это, она обычно оставалась некоторое время.
Куп спрятался за вентиляционный канал, попытался зажечь сигарету. Обнаружил, что сигарета сырая, понял, что он пропитан потом.
Он не мог этого сделать. У него была эрекция на всю жизнь. Он нашел свой нож, нажал кнопку. Лезвие выскочило, как язык змеи.
Пора идти.
— ОН ПОЛУЧИЛСЯ, — сказал ДЭЛ. «Черт возьми, он упал. Он идет по крыше, он через дверь. . . ».
— Грив, ты слышишь? Это на тебе, чувак, — сказал Лукас.
— Мы поняли, — сказал Грив.
Лукас вошел в спальню. "Сара. Пора идти."
Дженсен вышел из ванной в туго завязанном халате. "Он идет?"
"Может быть. Он все равно с крыши, — сказал Лукас. Она чувствовала себя уязвимой, интимной; он тоже видел шоу. «Возьми свои тапочки».
Дженсен взял ее тапочки, сверток с одеждой и ее сумочку, а потом они ждали, ждали, Дженсен стоял рядом с Лукасом. Он чувствовал себя защитным, своего рода старшим братом. Вроде, как бы, что-то вроде . . .
— Он за дверью, — крикнул Грив. — Он переходит улицу.
— Я спускаюсь, — сказал Дел.
Грив: У него есть ключ и от этого, он входит, он в здании. . . ».
— Он идет, — сказал Лукас Дженсену. "Идти."
Дженсен ушел, пробежав по коридору в халате, с сумочкой и одеждой, словно ребенок, направляющийся на пижамную вечеринку. Коннелл, вскочив на ноги, вернулась в гостиную, все еще с мечтательным взглядом и пистолетом в руке.
Лукас пошел с ней, поймал ее за руку. «Я не хочу всякой ерунды. У тебя какой-то странный вид. Если вы нажмете на курок этого парня, вы с такой же вероятностью попадете в Дэла или Слоана. Они придут в спешке.
Она посмотрела на него и сказала: «Хорошо».
— Слушай, я, черт возьми, серьезно, — резко сказал он. «Сейчас не время. . ».
— Я в порядке, — сказала она. — Просто я долго этого ждал. Теперь мы получили его. Я все еще жив для этого».
Обеспокоенный Лукас оставил ее и пошел на кухню.
Как только Куп открывал дверь, Лукас ударял по ней своим весом. Неожиданный удар должен отбросить Купа обратно в коридор. Дель и Слоан придут, и Лукас рывком откроет дверь, окажется прямо над парнем. Грив и двое других будут подниматься по лестнице. . . .
Они его зашили. На пробу уже может хватить, только с входом через улицу и подглядыванием.
Но если он взломает дверь Дженсена, они заплатят ему за все. Если он только что сломал его. . .
КУП БЫСТРО ПРОШЕЛ через здание прямо к лестнице, распахнул дверь и вышел на лестничную клетку. Прежде чем дверь полностью закрылась, ему показалось, что он услышал щелчок люка.
Какой? Он замер, прислушиваясь. Ничего. Вообще ничего. Он вскочил, молча, прислушиваясь к каждому приземлению, затем подбивая еще одно.
— Он поднимается по лестнице, — крикнул Грив. — Его нет в лифтах. Он на лестнице.
— Понял, — сказал Лукас. — Дел?
«Я готов».
— Слоан?
"Готовый."
КООП ОБМАТЫВАЕТСЯ ВОКРУГ бетонной лестницы. Что это было, щелчок закрылка? Как будто кто-то бежит по лестнице, шаги и закрывающаяся дверь. Что бы это ни было, оно исходило с высоты здания. Может быть, даже этаж Дженсена. Куп взобрался наверх, потянулся к двери в холл. И остановился. Щелчок закрылком?
Над ним был еще один лестничный пролет, ведущий на крышу дома Дженсена. Он торопился? Не так уж и много, подумал он. Кошка-грабитель: двигайся медленно. . .
Он поднялся на последний пролет, воспользовался своим ключом — ключом Сары — и выбрался на крышу. Хорошая ночь. Мягкие звезды, высокая влажность, немного остаточного дневного тепла. Он молча подошел к краю крыши. Квартира Дженсена будет третьим балконом с конца.
На краю крыши он огляделся. Балкон Дженсена находился в двенадцати футах под ним. Падение с четырех футов, если он свисает с края. Вообще ничего. Если он не промахнется — тогда это будет вечность и день на улице. Но он не мог промахнуться. Балкон был шесть футов в ширину и пятнадцать футов в длину.
Он посмотрел через улицу, на многоквартирный дом, где он провел так много хороших ночей. Свет горел, но только несколько окон с незадернутыми шторами, и в них никого.
Двенадцать футов. Щелчок закрылком.
