«Люди говорили морю: «До свиданья»…» Люди говорили морю: «До свиданья», Чтоб приехать вновь они могли — В воду медь бросали, загадав желанья, — Я ж бросал тяжелые рубли. Может, это глупо, может быть – не нужно, — Мне не жаль их – я ведь не Гобсек. Ну а вдруг найдет их совершенно чуждый По мировоззренью человек! Он нырнет, отыщет, радоваться будет, Удивляться первых пять минут, — После злиться будет: «Вот ведь, — скажет, – люди! Видно, денег куры не клюют». Будет долго мыслить головою бычьей: «Пятаки – понятно – это медь. Ишь – рубли кидают, – завели обычай! Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!» Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся! Только не дождешься, чтоб сказал — Что я здесь оставил, как хочу вернуться, И тем боле – что я загадал! <1962 или 1963> «Я не пил, не воровал…» Я не пил, не воровал Ни штанов, ни денег, Ни по старой я не знал, Ни по новой фене. Запишите мне по глазу, Если я соврал, — Падла буду, я ни разу Грош не своровал! Мне сказали – торгаши Как-то там иначе, — На какие-то гроши Строют себе дачи. Ну и я решил податься К торгашам, клянусь, Честный я – чего бояться! Я и не боюсь. Начал мной ОБХС Интересоваться, — А в меня вселился бес — Очень страшный, братцы: Раз однажды я малину Оптом запродал, — Бес – проклятая скотина — Половину взял! Бес недолго все вершил — Всё раскрыли скоро, — Суд – приятное решил Сделать прокурору. И послали по Указу — Где всегда аврал. Запишите мне по глазу, Если я соврал! Я забыл про отчий дом И про нежность к маме, И мой срок, как снежный ком, Обрастал годами. И прошу верховный суд — Чтоб освободиться, — Ведь жена и дети ждут Своего кормильца!.. <1962 или 1963> «Давно я понял: жить мы не смогли бы…» Давно я понял: жить мы не смогли бы, И что ушла – все правильно, клянусь, — А за поклоны к праздникам – спасибо, И за приветы тоже не сержусь. А зря заботишься, хотя и пишешь – муж, но, Как видно, он тебя не балует грошом, — Так что, скажу за яблоки – не нужно, А вот за курево и водку – хорошо. Ты не пиши мне про березы, вербы — Прошу Христом, не то я враз усну, — Ведь здесь растут такие, Маша, кедры, Что вовсе не скучаю за сосну! Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога» И что народу – тыщами у касс, — Но ты учти – людей здесь тоже много И что кино бывает и у нас. Ну в общем ладно – надзиратель злится, И я кончаю, – ну всего, бывай! Твой бывший муж, твой бывший кровопийца. …А знаешь, Маша, знаешь, – приезжай! 1964 «Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог…»
Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог Кто считал, кто считал!.. Сообщается в сводках Информбюро Лишь про то, сколько враг потерял. Но не думай, что мы обошлись без потерь — Просто так, просто так… Видишь – в поле застыл как подстреленный зверь, Весь в огне, искалеченный танк! Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос: Ты закрыл своим танком брешь. Ну а в сводках прочтем: враг потери понес, Ну а мы – на исходный рубеж. 1965 «Экспресс Москва – Варшава, тринадцатое место…» Экспресс Москва – Варшава, тринадцатое место, — В приметы я не верю – приметы ни при чем: Ведь я всего до Минска, майор – всего до Бреста, — Толкуем мы с майором, и каждый – о своем. Я ему про свои неполадки, Но ему незнакома печаль: Материально – он в полном порядке, А морально… Плевать на мораль! Майор неразговорчив – кончал войну солдатом, — Но я ему от сердца – и потеплел майор. Но через час мы оба пошли ругаться матом, И получился очень конкретный разговор. Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает, Что снова под Берлином еще на целый год: Ему без этих немцев своих забот хватает, — Хотя бы воевали, а то – наоборот… Майор сентиментален – не выдержали нервы: Жена ведь провожала, – я с нею говорил. Майор сказал мне после: «Сейчас не сорок первый, А я – поверишь, парень! – как снова пережил». 1966 |
