— Прошу прощения, — Ли начал первым, не ожидая приветствия, — Могу я забрать заказ по данному номеру накладной?

Достав телефон, парень, который выглядел исключительно отвратительно, с бровью, которая продолжала кровоточить, показал в окошко работнику отделения сообщение с номером. Мужчина несколько секунд подумал, ничего не отвечая.

— А… Алый Крест. А я думаю, начало номера похожее… На. Не знаю, где тебя так оприходовали, но ты похож на выжатый тюбик от соуса, мужик, — достав из отдела под стеной небольшую коробку, лысый положил её на небольшое место для товаров, как раз возле окошка, и открыл отсек решётки возле окошка ключ-картой. Ли тут же спрятал телефон и взял лёгкую коробку в руку.

— Спасибо, я в порядке… Просто… Немного повалялся в грязи, бывает… — Пер взял бандерольку покрепче, после чего поднял руку в знак прощания, — Спасибо за обслуживания… И… Да, ничего не надо платить?

— Организация всё оплатила. Гуляй здоров, доктор, — закрывая окошко, работник отделения вежливо улыбнулся, показав небольшие клыки, и исчез по ту сторону двери.

Ли остался в гордом одиночестве посреди улицы, которая становилась всё более враждебно настроенным по отношению к нему местом… Достав из кармана плаща маленькую аптечку, Ли взял спиртовой раствор из маленькой бутылочки, которая чудом не разбилась, намочил вату, и начал умывать своё побитое лицо, которое, то и дело, щипало, из-за количества открытых ран и ссадин на коже. Но Пер, сцепив зубы, терпеливо не подавал ни единого признака боли. Его мысли сейчас были сконцентрированы совершенно не на реальных ощущениях, нет.

«Теперь… Мне надо много денег. Оправданная жестокость — лучше неоправданной доброты, которая приводит лишь к боли и несчастьям. Не важно, что мне придётся сделать, но я заплачу им за всё по заслугам. И Амулю, и коменданту!»

«Мне надо узнать всё, что я сейчас могу, что бы найти место, в котором я смогу чётко надавить на Амуля. Если я найду такую точку, после нажатия на которую, он сломается — мне же будет лучше. Даже если забыть о мести за то, что он сейчас сделал — он только мешает. Как и комендант. Мне нужны деньги — но теперь не только для того, что бы утолить собственные желания — но и что бы быть способным противостоять таким уродам, как они…»

Глядя на пейзажи вечернего города, Пер шёл по главной улице, периферией иногда захватывая то, что происходит по сторонам. То там-то тут, ближе к ночи, вылезали на свет гады, что скрывались в светлое время суток. Пьяные солдаты гуляли по городу, общаясь между собой и шутя, размахивая винтовками. Проститутки активизировались, ожидая своих потенциальных клиентов на углах. Иногда в проулках попадались женщины в паранджах и мужчины в тюрбанах или куфиях — они спокойно шли мимо, не замечая всего происходящего вокруг — живя прошлым, местные жители иногда просто не хотели забывать о том, кем они являются. Они не хотели принимать гармонично вырванный из западной оболочки новый мир — нет, для них всё родное осталось там, на старых просторах давно забытого всеми Ирана, который сломался как государство ещё многие десятилетия назад.

Перед Ли появилась небольшая вывеска. Он не хотел идти обратно в бар к Саре, так как там сейчас развлекались с девочками подешевле — работяги. А с теми, кто был подороже — сливки местного общества. Так что надпись на здании «Бар Старая Мекка» — вызывал небольшое доверие. Доктор осмотрелся по сторонам, подозрительно примечая всякие силуэты, которые могли принадлежать тем, кто за ним следит. Он был почти уверен, что его так просто не оставят в покое в Айлибе.

«Коменданту выгодно держать меня под давлением — тогда в нужный момент я могу сломаться… А Амуль уверен, что я где-то спрятал девку. И правильно думает — но он её не найдёт — как тогда не нашёл, когда выбивал с меня душу возле мотеля, так и сейчас…»

Достав с кармана телефон, парень тут же включил программу, которой сейчас пользовался чаще всего, и уверился в том, что Мария всё ещё на месте.

«Всё хорошо, она в номере. Никто её оттуда не заберёт — и сама не выберется. Что у неё по состоянию организма?»

Нажав на соответствующую иконку, которая отвечала за здоровье объекта, и функционал которой Ли включил вместе с предупреждением суицида, парень начал замечать некоторые странности статистических данных.

«Давление — низкое. Температура — 36.9 — в принципе, жить можно. Техника говорит о слабом сердцебиении — возможно, она заснула? Ладно, не будем себе пока этим забивать голову. Полезно знать всё, о том, о ком теперь должен заботиться…»

Оценив по достоинству плюсы программы, Ли снова спрятал телефон в карман плаща, и открыл дверь бара. И он сразу услышал музыку в стиле кантри, или же чего-то ещё подобного, с народными нотками бывшей территории США.

Внутри бар тоже был оформлен — специфично. На стене висела довоенная карта, рядом старый, как мир, флаг конфедератов, а напротив — старый флаг Российской Федерации. За столиками сидели суровые мужчины, которые общались между собой на какие-то задушевные темы, просто мирно попивая пиво, иногда водку. В зале стоял вязкий рыбный запах — воняло вяленым. Заметив бармена, на лысине которого красовалась татуировка на половину лица, пусть и не сплошная, Ли, таща за собой свой груз, направился именно к нему. Увидев убитую в клочья физиономию своего посетителя, хозяин заведения испустил почти истеричный смешок.

— Братан, ну тебя и потрепала жизнь! — лысый взял с полки позади себя бутылку с водкой, на которой так и было написано — ВОДКА АБСОЛЮТ, русскими буквами, и тут же налил половину стакана своему новому гостю, — Выпей, будь здоров!

Пер, сморщив лицо, взял напиток, и, не закусывая, заглотил его весь, вытирая губы.

— Есть у тебя тут туалет? Я хочу переодеться и умыться — выгляжу хуже, чем себя чувствую…

— Конечно, вот туда иди! — бармен вежливо показал кивком в сторону дверей с надписью WC. Ли ничего не оставалось, кроме как, ставя на стойку стакан, поблагодарить добродушного мужчину кивком, и направиться в нужном направлении, куда тот и указал. Всё ещё таща за собой чемодан.

Оказавшись в кабинке, которая представляла из себя исключительно грязный унитаз, покрытый следами мочи и кала, а также умывальник, тоже жёлтого оттенка, Пер тут же посмотрел в зеркало, которое висело над ним.

«Хорошо он меня разукрасил. Придётся немного походить с пластырями. Чёлку убрать — что бы заклеить лоб. Мне кажется, он сломал мне ухо, когда пытался тогда попасть по челюсти. Не приятно… Оно так напухло… Не важно. Главное — одежда. Посмотрим, что мне передали господа из «Алого Креста». Надеюсь, не дешёвое африканское дерьмо…»

Достав мягкую коробку, доктор быстро её разорвал, глядя на то, что лежало внутри. И так, что же мы имеем. Один пиджак светло-серого цвета, брюки, точно такого же фасона, лабораторный халат — две штуки, красный галстук, удостоверение личности — ламинированное, и серебряный, с красной эмалью, значок, в виде красной капли крови на фоне окантованного белого креста.

«Выглядит интересно… Теперь немного переоденемся…»

Не снимая обуви, парень решил поменять, в первую очередь, брюки и пиджак, которые были, после избиение, ни на что не годными. Заняло всё у него ровно пару минут. После чего брюнет снова накинул на плечи плащ, поправляя его. Немного времени он потратил и на то, что бы оттереть от верхней одежды пятна и пыль, что были оставлены после неприятной стычки. После всех процедур, Пер завязал на своей шее, поверх воротника рубашки, галстук, который тут же спрятал, конец оного, под пиджак, и последний штрих.

«Этот значок должен быть неким символом того… Что я — не последнее лицо в этом городе. Но что бы заслужить подобный статус в глазах общественности — я должен показать на деле, что со мной надо считаться. Раз тут всё решается таким образом, раз тут, что бы добиться хотя бы минимальных условий для лечения пациентов, мне придётся даже торговать людьми… Если ради выгоды мне придётся таким заниматься — пусть. Я сделаю так, что бы меня больше никто не избил. Позор… Быть настолько… Чёрт. Встреть он меня немного раньше…»