А может…

Я протянула руки к стволу этого дерева и представила, как эта самая энергия разрезает этот ствол, словно нож масло на несколько досок. Закрыв глаза, я вновь позволила интуиции вести меня. Руки сами потянулись к груди и сложились вместе, словно в молитве. На мгновение я почувствовалось, как прохлада и одновременно с этим, огненный жар, словно молния, быстро наполняют моё тело. Я постаралась направить всю эту силу в свои руки и в момент её пика, резко ударила ими по стволу. Перед моими глазами вспыхнула яркая вспышка света, и от мощности ударной волны меня с силой отбросило в ближайшее дерево. Сознание помутилось, а голову что-то больно ужалило в затылок.

Голова зверски болела, а разум быстро погружался в темноту. Запустив руку в волосы, я потерла ушибленное место. Пальцы коснулись чего-то липкого и, убрав руку, я посмотрела на них. На подушечках красовались темно-бордовые пятна крови, и я тихо выругалась.

То ли из-за того, что рядом находился шельф, и он запустил цунами, то ли силы природы решили мне помочь, но к своему удивлению, уже через несколько секунд я почувствовала, что меня окатили ледяной солёной водой со смесью песка и ракушек. В придачу, словно с насмешкой, мне швырнули в лицо старые липкие водоросли, сильно напоминавшие гнилую половую тряпку. Сознание быстро прояснилось.

Я села на кочку и вновь потёрла ушибленное место. К счастью, рана на голове уже заросла, чем немало меня удивив. Осмотревшись, я попыталась вспомнить, что я тут делаю и мой взгляд упал на странную гору древесины, лежавших в нескольких метрах от меня. Медленно поднявшись, я подошла к ней и увидела, что, то самое дерево, которое я попыталась использовать как строительный материал, огромная сила будто разорвала изнутри. Теперь по виду оно было похоже на астру, с множеством щепок и сучков. Проведя взглядом до того места куда меня только что отбросило, стало понятно, что пролетела я не меньше пяти метров.

Чертыхнувшись, я вновь побрела по лесу искать материалы для стройки, однако далеко идти не пришлось. Нужное дерево оказалось совсем неподалёку. Бросив взгляд на предыдущее «творение», я повторила ритуал, но только уже значительно слабее. Сложив руки вместе, я вновь почувствовала, как сила быстро наполняет тело, и в момент её зарождения, перевела светящиеся ладони на ствол. Послышался громкий треск и ствол, будто бы распилило примерно на полторы дюжины досок разной толщины.

– Ух ты… – выпалила я, осматривая стройматериал. – Теперь надо это как-то донести…

Подняв голову, я увидела над собой массу лиан и в голове возникла очередная идея.

Манящим движением пальцев я приказала растениям обхватить эти доски и поднять их. Лианы массово и быстро начали спускаться по деревьям и обвивать их, словно питоны свою жертву. Убедившись, что все доски взяты, я плавно поманила их за собой и пошла к потенциальному домику.

По кронам деревьев и пальм они с громким шелестом передвигались по лесу, неся с собой ношу. Дойдя до нужной точки, я сжала руку в кулак и резко расправила ладонь: доски с диким грохотом упали рядом с домом на песок.

– Ну, можно и так, – кивнула я в знак удовлетворения, и «отпустила» их. Лианы тут же расправились на ближайших деревьях.

Подняв голову на скалы, я увидела, как их ласкают предрассветные лучи солнца. Океан заметно стих, и на берегу стало очень мирно.

Почти расцвело. Только сейчас я поняла, как сильно хочу спать, однако дом был еще не готов.

С помощью ветра, я одной рукой переносила доски, а второй раздвигала стволы деревьев, когда их было тяжело туда пронести. Через полчаса пол был закончен и ещё пару досок осталось.

Забравшись в свой недостроенный дом, я довольно улыбнулась. Глядя на свежие и ещё не обсохшие половые доски, на которых мне сейчас предстояло спать, я с тоской подумала о тёплой и мягкой постели, о пушистом одеяле и плюшевом слонике, которого на день рождения подарила мне мама.

Мама… Не зря говорят, что люди не ценят, пока потеряют то, что им действительно дорого. Практически каждый день, когда уезжал папа, мы ругались с ней, и особенно когда она пыталась воспитывать меня. А сейчас, находясь на этом необитаемом берегу, когда она настолько далеко, и я даже не знаю, получится ли у меня ещё хотя бы раз обнять её, сказать, как сильно я её люблю … Сказать хоть что-нибудь… От этих мыслей к моему горлу подкатил ком. Я зажала рот руками, отчаянно пытаясь не закричать и не разрыдаться от тоски. Поняв, что меня никто не услышит, я дала волю эмоциям и громко зарыдала.

Я плакала так, как не плакала уже много месяцев, выпуская все накопившиеся в душе отрицательные эмоции, что так долго хранила и сдерживала внутри себя. Будто огромная дамба боли и страха прорвалась наружу. Прислонившись спиной к стене, я медленно скатилась на пол, продолжая рыдать и периодически нервно всхлипывать, пока от бессилия и истощения, не провалилась в пустоту.

Проснувшись через пару часов в куче листьев и мелких веток от пронзающего насквозь холода, я поняла две вещи.

Во-первых, после того как «уснула», на побережье был шторм, так как почти сразу мне в нос ударил сильный запах сырости, а в доме было очень мокро. На мгновенье в моей голове промелькнула мысль, о том, что мои ли рыдания стали тому причиной.

Во-вторых, из меня вышел ужасный архитектор. Я сильно просчиталась с объёмом кроны и размером крыши в целом: в доме повсюду было полно мокрой листвы, веток, особенно в том углу, где я только что спала, а в некоторых местах даже были небольшие лужи. Глядя на гору листьев вокруг себя, я поняла, что, возможно, именно поэтому не совсем замёрзла.

Подняв голову наверх, я увидела, насколько сильно просчиталась: небо было ярко голубым и это отчётливо было видно сквозь дыры в моей «крыше». Видимо от утреннего урагана ветки, которых, итак, было недостаточно, разметало в стороны.

От отчаяния я машинально провела руками по волосам, и тут меня ждало ещё одно разочарование: волосы были сильно спутаны и в них торчали листья и маленькие веточки. С трудом вытащив руку из копны волос, я попыталась провести их в порядок. Тоскливо заурчал мой живот. В голове от такого количества неудач начал закипать гнев, и я мысленно чертыхалась.

– Доброе утро, Анна, – раздался за моей спиной спокойный мужской голос.

От неожиданности подскочила на месте и шумно выругалась практически ему в лицо.

– Черт возьми, Алан! Нельзя же так пугать! – взвизгнула я в ответ, и, поняв, что и кому я только что сказала, густо покраснела.

Однако ответом мне был, как всегда, его ничего не выражающий взгляд.

– Вчера ты прекрасно потренировалась, – сухо протянул он, бегло меня осмотрев. – Быстро осваиваешься, и это хорошо. Сегодня мы продолжим занятия. Пойдем, – и, повернувшись, Алан направился к выходу.

Конечно, я не надеялась, что он мне поможет исправить мои неудачи, но такое открытое пренебрежение меня просто поразило. Я несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем мой живот опять свело от голода и утреннего холода, и я взмолилась:

– Алан, прошу тебя, постой минуту!

Он остановился и бросил равнодушный взгляд через плечо. Поняв, что он меня слушает, я быстро залепетала:

– Алан, пожалуйста, раз мне необходимо провести тут какое-то время, позволь мне доделать хотя бы этот дом. Я все ещё человек, и у меня есть потребности! Например, в тепле и еде. Хотя бы чтобы не заболеть и быть в форме.

– Ты не болеешь, Анна. Твоя регенерация быстрее, чем у любого существа на этой платите, и она тебе этого не позволит, – недоуменно протянул он и шагнул на выход.

В который раз я мысленно поругала его манеру разговаривать с людьми, словно больной Аутизмом, однако не решилась высказать эту мысль вслух,

– Алан, умоляю! – протянула я.

Алан обернулся и пристально посмотрел на меня. Потом поднял голову и увидел мою не-до-крышу. Пока он ее разглядывал, я мысленно пыталась угадать, о чем он думает. Через несколько секунд его размышлений я начала готовиться к худшему, однако ангел вновь меня удивил. Он медленно провёл правой ладонью вдоль крыши, а затем резко сжал кулак. Лианы и стебли бамбука, которые появились, словно неоткуда, стянули листья деревьев в плотную массу, образовав толстую шапку. Глядя на нее, я поняла, что этой крыше будут не страшны даже штормовые волны, и радостно улыбнулась. Далее он расставил руки в стороны и сделал медленное движение вверх, словно что-то поднимал ладонями от самой земли. Затем у самого верха, будто размазывая пальцами краски на холсте, он провёл несколькими пальцами вдоль этой крыши. Листья и ветки тут же зашуршали. По стволам деревьев вверх побежала тягучая янтарная жидкость, медленно оседая на лианах и листьях, которые составляли мою крышу.