Дойдя до колледжа, я быстро побежала по лестнице и уже возле кабинета торопливо переобулась в чёрные туфли-лодочки на низком каблуке, стараясь не поднимать головы, чтобы не видеть ухмыляющиеся лица «позолоченной молодежи города».

Уже после первого занятия по анатомии, стоя в коридоре с раскрытым учебником тригонометрии и готовясь к очередному занятию, я услышала с лестницы знакомые мне с детства голоса:

– Хэй, Анна! – сказал Майкл, поднимаясь по лестнице. – Не хочешь сходить поплавать?

– Ну не знаю. А куда? – смущено ответила я и медленно закрыла книгу.

Дело в том, что я с детства была одарена немного пышными формами, особенно по меркам современной моды. Поэтому часто, из-за своей внешности и множества приобретенных комплексов, мне приходилось отказываться ходить туда, где ребята отлично проводили время.

– В новый фитнес-центр. Посетителей пока не много… – съязвил он, кивая на мои пышные формы.

– ХЕЙ! – шутливо возмутилась я и стукнула его учебником по плечу.

Ребята дружно засмеялись, а я задумалась. Погода обещала быть жаркой, по меркам этого города … Хотя, признаться, на самом деле мне было очень одиноко в последнее время: папы уже очень давно не было дома, а у мамы, ко всему прочему, были серьезные проблемы на работе, поэтому её я старалась не беспокоить вдвойне.

– Хотя… – задумчиво протянула я вслух, потирая учебник. – Почему бы и нет. Мне все равно дома … скучно. Когда и где встретимся?

Ребята удивленно переглянулись между собой.

– Ты пойдешь? – удивленно спросила Хелена, озвучивая немой вопрос.

– А почему нет? – непонимающе протянула я в ответ.

– Да, но ты обычно не ходишь плавать … – осторожно ответила она.

От этих слов мне стало жутко неловко, и я невольно смутилась.

–Мы идем или нет? – от быстро возрастающего смущения в душе, во мне не менее быстро увеличивалось и раздражение.

Прозвенел звонок на занятие, и студенты начали потихоньку заходить в кабинеты.

Еще раз, вопросительно переглянувшись, ребята молча пожали плечами. В ходе небольшого спора, мы решили встретиться часа в три сразу возле здания.

В последний момент я опустила глаза на свои руки и, увидев синяки, с замиранием вспомнила о своем сне.

Ребята двинулись в аудиторию. Улучив момент, я схватила Хелену за руку и слегка потянула на себя. Видимо, от напряжения я слишком сильно сжала ладонь, и она удивленно вскрикнула:

– Анна!

Мы опустили глаза и, обнаружили, что мои ногти почти до крови впились ей в запястье. Я резко расслабила пальцы и виновато потупилась.

– Извини, – рассеяно отозвалась я, – но ты не против, если мы пропустим это занятие?

Подруга обеспокоенно посмотрела на меня, потирая покрасневшую руку.

– Конечно… Идем…

Она посмотрела по сторонам, и, не увидев никого из преподавателей, быстрым шагом направилась в кафе на первом этаже здания. Я покорно засеменила за ней.

Мы молча взяли в автомате два капучино, и присели за самый отдаленный столик.

– Рассказывай, – коротко бросила она, делая большой глоток.

Я задумчиво крутила бумажный стаканчик у себя в руке, размышляя, с чего бы начать. Наконец, собравшись с духом, я тихо заговорила:

– Вот уже три ночи мне снится один и тот же кошмар…

Я коротко пересказала ей свой сон. Выслушав, девушка пожала плечами и непонимающе посмотрела на меня.

– Анна, всем, иногда, сняться кошмары. А учитывая, что ты читаешь – это даже нормально.

Я сделала глоток кофе и отрицательно покачала головой.

– Нет, если после них остаются отметины, – я поставила стаканчик на стол и слегка задрала рукав своей блузы. На коже до сих пор красовались темные-красные отметины, по форме сильно напоминавшие зубы.

Девушка медленно опустила свой кофе и испуганно посмотрела на мою руку. Взяв салфетку со стола, она несколько раз потерла странные гематомы, в надежде, что это розыгрыш, но пятна не исчезали.

–Ты уверенна, что не сама это сделала…– осторожно протянула она. – Может, ты страдаешь «лунатизмом»?

Я молча покачала головой.

–У меня нет таких острых клыков, и тем более у меня их не может быть восемь!

–Но… Это невозможно! – констатировала она, убирая скомканную салфетку в сторону.

Я коротко кивнула и невольно усмехнулась.

– Тем не менее, если это и был сон, то весьма реалистичный, – горько закончила я, расправив рукав блузы.

–А раньше тебе снились подобные сны? – протянула она, все ещё настороженно поглядывая на мою руку.

Я отпила ещё кофе и отрицательно покачала головой.

–Нет. Только старые добрые кошмары, которые я уже через час не могла и вспомнить.

–Может это… на психологическом уровне проявилось? – с надеждой протянула она. – Ты же сама сказала, что сон был очень реальным. Возможно, это подарок твоего подсознания? А отметины… Может ты ударилась накануне, и забыла об этом? Ну или тебя пес укусил?

Осознавая услышанное, я быстро начинала понимать, что её доводы были вполне убедительными. На какой-то момент в душе яркой лампочкой загорелась надежда, что Хелена права, и я действительно слишком мнительная. Однако глубоко в сознании меня по-прежнему не отпускала мысль, что это не так.

–Возможно, – отрешенно ответила я, и посмотрела в окно. – В любом случае, я очень на это надеюсь.

Хелена ободрительно улыбнулась и залпом допила свой кофе. От её уверенности в своей теории мне стало немного легче, и я немного успокоилась.

–Пойдем, – она спокойно встала из-за стола и одной рукой скомкала пустой бумажный стаканчик. – Надеюсь, мы ещё успеем на занятие. Не то я сама тебя … укушу.

Я тихо ухмыльнулась и, выбросив недопитый кофе, быстро последовала за ней.

Придя домой сразу после занятий, я нашла свой новый купальник, привезенный папой из очередной поездки в Болгарию, сложила все необходимое, и побежала к месту встречи.

К моему разочарованию, но несколько часов в компании друзей не смогли отвлечь меня от грустных мыслей, а тревога, терзавшая сердце, заметно усилилась.

Доехав до нужной станции, мы вышли из автобуса и медленно направились по домам.

– Пока, ребят, – махнула я не глядя, погруженная в свои мысли.

– Пока, – донеслось до уха с разных сторон.

Время было уже около семи вечера, и солнце клонилось к закату. Подходя к своему дому, у кованой входной двери я увидела «сюрприз судьбы», и признаться, весьма неожиданный. В тени ели, что стояла у нас перед домом, лежало сильно обгоревшее тело человека. По облегченному мужскому пальто, темной футболке и пыльным джинсам, было очевидно, что это было тело взрослого мужчины.

Его кожа была черная, как обугленное полено, однако приглядевшись, я заметила, что от него всё еще поднимались тонкие струйки серого дыма, словно его тело до сих пор … тлело! Как бумага, когда она уже не горит, а именно тлеет, выпуская тонкий едва заметный дымок. Но вот что больше всего меня поразило: тело было в одежде, и она выглядела вполне … целой! Обгоревшей, конечно, но не так как кожа! Будто бы его сначала подожгли, а после того, как оно сгорело, одели обратно!

Я в ужасе застыла на месте, и сумка с мокрыми вещами от увиденного выпала у меня из рук.

– О боже… – тихо прошептала я и посмотрела по сторонам, надеясь позвать кого-то на помощь. К сожалению, наша и без того немноголюдная улица сейчас пустовала, словно после апокалипсиса. Никого так и не ни увидев, мысленно выругавшись, осторожно шагнула в его сторону.

Я наклонилась и внимательно посмотрела на тело, судорожно пытаясь понять, что мне делать. Внезапно тление на его лице прекратилось, и я с тоской подумала, что он … догорел. Затем слегка опустила голову вниз, чтобы попытаться осмотреть его тело, но неожиданно его лицо сощурилось, и он качнул головой.

– А! – от неожиданности я закричала и испуганно отпрянула в сторону.

Его обугленные веки едва заметно дрогнули, и от него послышался тихий, безумно слабый хриплый голос:

– По … мо … ги … те …

– О боже … – вновь вырвалось у меня, от осознания, что он еще жив.