— Это невероятно. Давай просто заберем всё это бабло и свалим. Нам уже хватит надолго.

Каспар криво усмехнулся. Сработало. Оскар был невозможно жаден. А он, Каспар, очень любил свою собаку. И не отступит, не отомстив.

— Нет, старина. Эта кошмарная тварь сделает нас богачами. Пока я буду выкалывать ей глаза, ломать конечности и резать шкуру, я буду богатеть.

Оскар опять отмотал запись, но теперь он смотрел на запись немного другими глазами: тревожными и оценивающими.

— Ну, хорошо, — выдохнул он наконец, —Мы сделаем это и будем богаты. Мы разделаем эту мокрицу в кровавые сопли. Но как мы приманим её назад, с помощью оторванной женской ноги?

Они уставились на оторванную конечность.

Потом Каспар встал и направился к двери.

— Пошли, — коротко бросил он.

* * *

Сарай прятался позади дома, затерянный среди толстенных стволов древних елей. Каспар отомкнул навесной замок, размотал тяжелую цепь, и толкнул изъеденную древоточцами, покосившуюся дверь. Они вошли внутрь, два рогатых сказочных создания, крадущие детей. Синий чёрт включил фонарь и направил его свет вглубь помещения. Тусклый луч, прокладывая светящуюся дорогу сквозь витающие слои пыли и клочки паутины, высветил очертания человеческой фигуры, подвешенной за связанные руки на острый крюк, свисающий с потолка. Оскар, прячущийся в зелёном чёрте, приблизился и осветил висящего своим фонариком. Пленником оказалась женщина, но она не очень то походила на человека. Тощие руки и ноги — лишь кости, обтянутые бледной и прозрачной, как у дохлого червя, кожей. Слипшиеся волосы, покрытые коркой запекшейся крови, свисали ей на лицо, скрывая черты мертвенно-белого лица. На её теле остались следы зверскихпыток.Она дёрнулась и протяжно застонала, когда луч фонаря осветил её окровавленное лицо.

— Я просто хотел узнать, где моя собака.

Синий Крампус любовно провел рукой по изгибу висящего тела.

— Но она так и не ответила мне. Она и сама не знает, где Урри. Она что-то вроде приемной мамы у той твари. Мамы и верховной жрицы. Чудовище захочет её трепещущее, всё ещё бьющееся сердце. И придёт. Лови эту суку.

Он крепко сжал удобную рукоятку мясницкого ножа и резко рубанул по связанным рукам пленницы. Щербатое лезвие пронзительно взвизгнуло, встретившись со ржавым железом. Тело пленницы рухнуло в объятия зелёного чудища.

Синий чёрт поднял с пола высокий, замызганный колпак, напоминающий головной убор крёстной феи, опустившейся на самое жизненное дно, отряхнул и прикрыл им окровавленную женскую голову.

* * *

— Нам повезло, у тебя остались костюмы с прошлого шоу; броня, конечно, дерьмо, но лучше, чем ничего.

Каспар оборвал полосу скотча и отступил, любуясь делом рук своих.

Предплечья зелёного Крампуса защищали латные наручи, сделанные из листов толстой жести. Туловище чёрта покрывали пластиковые кольца бутафорской рыцарской кольчуги, и пара железных крышек от самых больших кастрюль, которые только нашлись в свалке на кухне. Полосы скотча перехватывали его тело наискосок, будто пулемётные ленты.

— Помни, старина, пушки — на крайний случай. Чем дольше проживёт тварь, тем длиннее будет шоу и тем богаче станем мы. Пара царапин — не повод поджать хвост. Держимся до последнего. Мы выйдем миллионерами из этого подвала.

– Конечно, дружище, — ответил рогатый своему синекожему брату, что стоял перед ним, вооружённый секачом для рубки мяса, и бейсбольной битой, утыканной кривыми гвоздями.

— Но и ты не забудь — чем дольше мучается эта дрянь, тем радостнее идти твоему Урри по радужному мосту. Не убей её сразу в порыве ярости, как недавно случилось с той девчонкой, которая прокусила тебе палец в самом начале трансляции.

Синекожий дьявол согласно покивал головой и взвесил в руках оба оружия, вопросительно глядя на товарища. Зелёное чудовище лишь махнуло рукой и вытащило из под кучи сложенных для камина поленьев зазубренный топор на длинной рукоятке.

Черти некоторое время постояли, потом сблизились и крепко обнялись.

— Пойдем, брат, и покончим с этим.

Получив мощный пинок колена, закованного в защиту для роллеров, тощая лохматая женщина, одетая в окровавленное серое рубище, преодолела всю лестницу со скоростью и грацией мешка с гнилыми овощами. Следом спустились два рогатых создания, пиная перед собой помятый остроконечный колпак.

Одно, с зелёной рожей, щеголяло металлическими частями кухонной посуды, сжимая в руках ржавый топор. Второе, с рожей синей, защитилось пластиковыми щитками, вооружившись мясницким тесаком и толстой дубиной с гвоздями.

Массивная дверь, створ которой был украшен фигурными коваными пластинами, выполненными в виде вздымающихся языков пламени, гулко хлопнула за их спинами.

В старинном доме, что одиноко стоял в чаще вековых елей, наступила гробовая тишина.

Но ненадолго.

5.

Чёртов ноябрь. Тут всегда так. Лучше бы пошёл снег, настоящий снег, кружащийся стеной белых хлопьев, что ложатся на землю пушистым ковром. Инспектор стрельнул окурком в лужу, потом вошёл в дом. Пара хмурых полицейских в форме курило на кухне, негромко переговариваясь. В гостиной уже закончили — запечатанные пластиковые контейнеры с собранными вещественными доказательствами ждали погрузки в спецтранспорт. Инспектор прошел к подвальной двери; на входе стояла миловидная девушка в форме. Руки нервно сжимали пояс форменного ремня,лицо бледно. Он улыбнулся ей ободряюще, она попыталась ответить тем же, но получилось не очень. Девушка опустила глаза, пытаясь скрыть свою растерянность.

— Эй, Деннис, я спускаюсь, окей?

Инспектор осторожно приоткрыл дверь рукой в латексных перчатках.

— Спускайся, старый чёрт, если тебе всё ещё мало. Я уже сыт по горло этим дерьмом, — раздалось снизу.

Инспектор осторожно спустился. Он служил в полиции уже двадцать четыре года, видел всякое, но когда спустился сюда первый раз, два часа тому назад, то еле смог сдержать приступ рвоты. Остальные не смогли.Теперьвся лестница заблёвана полицейскими. Инспектор хохотнул и прошёл по кровавым лужам, уже успевшим впитаться в плохо утрамбованную землю. Красные ошметки, которые покрывали пол, сейчас заботливо собраны по нескольким пластиковым пакетам.

Деннис, судмедэксперт, приземистый старикан в маске и защитном костюме, возился с чем-то багрово-коричневым, пытаясь видимо идентифицировать данный кусок, как определенную часть человеческого организма. Он держал ошмёток с торчащими из него обрывками кровеносных сосудов и сочащийся чёрной кровью, вопросительно глядя на своего старого друга. Инспектор внимательноизучил обрубок и покачал головой.

— Нет, дружище, я не знаю, что это такое.

Деннис устало выдохнул и швырнул обрезок в пакет. Тот упал со смачным чавканьем.

— Да я не об этом, старина. Вы выяснили, куда ведёт эта долбаная нора?

Деннис махнул рукой в угол подвала — земля вокруг чернеющей дыры была ожесточенно взрыта, будто бы здесь собирались в скором будущем посадить брюкву.

— Да я и так прекрасно знаю, куда. Я знаю этот дом, мне о нём ещё дед рассказывал, но я, честно говоря, думал, что старик привирает, смешивая страшилку и детские сказки, пытаясь угодить внуку перед сном.

Деннис подцепил ещё что-то, похожее на отрубленную кисть, и, немного повертев перед глазами, швырнул это в другой, абсолютно идентичный первому, пакет. Он выпрямился и уставился инспектору в глаза.

— Значит это правда?

Инспектор рассматривал глубокие борозды, оставленные на дешёвых настенных панелях. Глубокие, заполненные запекшейся кровью и грязью, они явно оставлены чьими-то страшными когтями.

— Что именно, Деннис? Все эти слухи о чудовище, тайном культе и бессмертной жрице, что кормит его человеческими сердцами? Конечно же, да.

Инспектор снова хохотнул.

— Но мне нужны доказательства. Ты же добудешь их мне?

Деннис не поддержал шутку, лишь странно посмотрел в лицо друга сквозь толстые линзы очков.

* * *

— Давайте ещё раз, Мортем. Я понимаю, вы устали и повторяли это уже три раза. Но так надо. Поверьте мне.