Составив план действий, мисс Стреттон энергично взялась за его воплощение. Она спешила воспользоваться отсутствием Дерики: эта острая на язык юная леди действовала ей на нервы самым неприятным образом. А посему мисс Стреттон немедленно отправилась в гости к сэру Тревику.

– Сэр Ганнибал дома? – спросила она, когда ей открыли дверь.

– Да, мисс, – ответил слуга, – но он занят.

– Мне нужно увидеть его. Скоро ли он освободится?

– Не могу сказать. С ним миссис Крент.

– О… – протянула Энн, которой было очень интересно, о чем госпожа Крент говорит с баронетом. – Тогда я подожду. Я собираюсь в Лондон и хотела бы пообщаться с сэром Ганнибалом, прежде чем покину Санкт-Эвалдс.

Слуга, знавший, что эта молодая художница дружит с его хозяином, сразу же проводил ее в гостиную. Та была небольшой, как и все комнаты в доме, и имела французские окна, выходящие на террасу. Подойдя к окну, чтобы полюбоваться на пляж и залив, мисс Стреттон услышала два голоса. Она тотчас вспомнила, что библиотека расположена рядом с гостиной и что там окна тоже выходят на террасу. Заглянув за угол, гостья увидела, что одно из окон открыто, и по четкости голосов поняла, что собеседники – возле него. Со своего места мисс Энн хорошо слышала то, о чем говорили в библиотеке. Поэтому она осторожно присела в кресло у окна, решив воспользоваться выпавшим шансом и подслушать эту беседу. Голос сэра Ганнибала она узнала сразу – мелодичный и приятный. Другой, женский, но гораздо более грубый, принадлежал Марии Крент. Не подозревая, что их кто-то слышит, хозяин дома и его посетительница не сдерживали эмоций. Энн ловила каждое слово.

Если бы она могла видеть сквозь стену, то заметила бы, что миссис Крент сидит у стола возле открытого окна. Дородная женщина носила черную одежду, но, похоже, этот цвет ей не нравился, поэтому она добавила к своему наряду желтый платок и несколько серебряных украшений. Кроме того, у нее была красная кожаная сумочка и зеленый зонтик, который странным образом контрастировал с ее платьем. Ее лицо было краснее обычного, и она часто вытирала его лиловым платком. Сэр Ганнибал, изысканный и хорошо воспитанный джентльмен, кривился от присутствия этой женщины в своей библиотеке. Но он ничего не мог изменить, так как госпожа Крент пришла по делу и им было что сказать друг другу. В тот момент, когда мисс Стреттон «присоединилась» к их разговору, Мария многословно излагала свои претензии по поводу наследства покойного.

– Я прослужила господину Боурингу двадцать лет, – безапелляционно заявила она, – и он обещал заботиться обо мне.

– Он оставил вам сотню фунтов в год, – невозмутимо произнес баронет.

– Это ничего не значит. Это гроши! Я хочу от вас по меньшей мере тысячу.

– Что?! И это после того, как вы, миссис Крент, обвинили меня в убийстве?

– Сэр… – Пожилая женщина поднялась и сложила на груди пухлые руки. – Прошу прощения за те слова. Я была не в себе, когда их выкрикивала. Я уверена, что вы не имеете никакого отношения к случившемуся.

– Хорошо. Тогда, госпожа Крент, расскажите об этом местным жителям и газетчикам и верните мне уважение и доброе имя, которые я потерял из-за ваших беспочвенных обвинений.

– Я не слышала, чтобы кто-то плохо отзывался о вас.

– Это не так, – спокойно возразил сэр Ганнибал. – Все в округе, кажется, считают, что это я убил Боуринга, и, судя по всему, это результат ваших диких фантазий.

– Мне очень жаль, что так вышло, – запнулась Мария, отчаянно пытаясь умилостивить собеседника. – Пожалуй, я сболтнула лишнего. Но знаете, сэр, – многозначительно добавила она, – хоть я об этом никому и не говорила, но мистер Боуринг опасался смерти от вашей руки.

Сэр Тревик изучал тем временем собственные ногти, не поднимая глаз.

– У господина Боуринга не было никаких оснований так думать, – медленно промолвил он. – Это правда, что в Африке мы вместе занимались кое-каким делом, причем он не очень-то хорошо со мной обходился. Но он полностью загладил свою вину, оставив мне деньги.

– Все полагают, что вы и убили его из-за денег.

– Они не правы, я в тот день не покидал своего поместья. А ваша история, миссис Крент…

– Простите, что я так отреагировала… – поспешно перебила она. – Но им не следовало так легко верить каждому моему слову. Я объясню всем, что вы не имели ничего общего с убийством.

– А вы знаете, кто настоящий преступник, миссис Крент?

– Нет, сэр, я в этом отношении наивна, как младенец. Но если вы хотите, чтобы люди прекратили судачить, то для этого есть средство.

– Какое же?

– Выдайте свою дочь замуж за Моргана. Тогда все поймут, что деньги вернулись к законному наследнику, и ваше имя будет очищено.

– Меня еще больше обвинят, если я заставлю свою девочку выйти замуж за сумасшедшего.

– О, нет-нет-нет, – запротестовала экономка, обмахиваясь платком. – Морган не так уж плох. Им легко управлять, хотя сейчас у него и вправду не лучшие времена. Мы с Дженни очень любим его. Так что же вы намерены предпринять, сэр Ганнибал?

– Я еще не думал об этом, – раздраженно ответил баронет, выглядевший крайне утомленным. – Я устал от всех этих слухов и обвинений. Но я не могу согласиться на брак Дерики и Моргана.

– Но, сэр, – задумчиво произнесла миссис Крент, чьи маленькие красные глазки ни на секунду не выпускали из поля зрения лицо Тревика. – Предположим, мы объявим, что мисс… мисс… я имею в виду вашу дочь… собирается замуж за Моргана. Узнав об этом, люди заткнутся. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы замять скандал.

– Моя дочь не выйдет замуж за умалишенного, – повторил баронет.

– Вам нужно лишь объявить о свадьбе, – настаивала Мария. – Только чтобы заставить злопыхателей замолчать, сэр!

– Что вы имеете в виду? – напрягся сэр Ганнибал, и подслушивавшая разговор «гостья» удвоила внимание.

Ни сэр Ганнибал, ни мисс Стреттон не понимали, к чему клонит пожилая экономка, у которой, казалось, в рукаве был припрятан козырь. В ответ на вопрос Тревика она лишь многозначительно улыбнулась.

– Рука руку моет, сэр.

– Миссис Крент, я настаиваю, чтобы вы разъяснили мне, о чем идет речь.

– Послушайте, сэр, – тут женщина развела в стороны свои пухлые руки, – я всего лишь простая служанка, у меня тяжелая жизнь. Если вы поклянетесь на этой Библии, – достала она из сумочки маленький томик, – что положите мне тысячу фунтов в год, я устрою все ваши дела.

– То есть вам все-таки известно, кто убил господина Боуринга? – вспыхнул Тревик, с яростью отодвинув стул.

– Нет же, – едко возразила госпожа Крент. – Но если вы обяжетесь давать мне тысячу в год, а затем объявите, что ваша дочь выйдет замуж за Моргана, ваша репутация будет спасена.

– Не понимаю, как…

– И не поймете, пока не поклянетесь, – протянула она книгу сэру Ганнибалу.

Баронет сгорал от любопытства, желая выведать, что же известно этой женщине. Он уже отчаялся придумать, как ему восстановить свою репутацию в глазах жителей Санкт-Эвалдса, поэтому выхватил Библию из рук экономки.

– Я дам вам доход в тысячу фунтов в год, если вы исправите положение вещей! – воскликнул он и поклялся, поцеловав обложку с крестом.

– Ну а теперь, – улыбнулась Мария, забирая священную книгу у него из рук, – нужно предать публичности тот факт, что мисс Тревик будет сочетаться браком с Морганом, и тогда никто не поверит, что вы убили его отца.

– Моя дочь никогда не выйдет замуж за Моргана, – в третий раз повторил баронет.

– Разумеется, не выйдет! – торжествующе изрекла миссис Крент. – Морган уже женат на моей дочери Джейн!

– Морган женат на вашей дочери? – опешил сэр Ганнибал, но уже в следующую минуту лицо его прояснилось. – Это, безусловно, облегчает дело… – пробормотал он. – Позвольте, я даже не знал о такой новости. Неужели это правда?

– Конечно, сэр. Мисс Тревик ведь не может выйти замуж за бедного юношу, если он – муж моей дочери. Итак, сэр, я права: если вы объявите, что готовы позволить Моргану, который является наследником по закону, жениться на вашей дочери, люди сочтут, что вы невиновны.