– Отставить лекцию, смирно! – рявкнул полковник. Лейтенанты тут же вытянулись. – Нам сейчас не до ксенолингвистики. Я в ангар. Разбираться с профессором. Вы здесь. Следить за…

Рязанцев запнулся, с языка чуть было не слетело слово, произносить которое он на самом деле нисколько не хотел.

– Следить за гостями. Пытаться выйти на связь. Проверять передатчик гиперсвязи с Землёй каждые пять минут. По любым изменениям докладывать мне незамедлительно. Всё! Выполнять!

– Есть! – последовал чёткий ответ с не менее чётким отданием чести.

В ангаре гремел скандал. Шум и гам Рязанцев услышал ещё на подходе. Среди ора, бубнежа, матюгов и истеричных выкриков выделялся пронзительный фальцет профессора Иванушкина.

– А я вам говорю, милостивый государь, уже в который раз! Это миссия архиважна! Я – руководитель этой базы, и я приказываю вам не препятствовать! А наоборот, всемерно содействовать мне! Слышите меня! Всемерно!

Кто-то ему ответил. Что именно, разобрать полковнику не удалось, зато последовавший выкрик был громким и чётким.

– Мне плевать, какие у вас приказы! Я отдаю вам свои! Прямо сейчас! Помогите моим коллегам установить эти проклятые световые панели! Немедленно! Выполняйте!

Полковник уже подходил к входу в ангар, потому в этот раз прозвучавший ответ он расслышал.

– Я не позволю дырявить мой корабль и навешивать на него эти хреновины! Во всяком случае, без приказа командующего! Точка!

Полковник одобрительно хмыкнул. Это капитан Куницын, командир корабля Рассвет, защищал свою машину.

– Да как вы смеете отвечать мне таким тоном! – взревел Иванушкин.

Рязанцев уже вошёл в ангар и сейчас не торопясь подходил к плотному кольцу спорщиков. Со стороны это очень походило на противостояние стенка на стенку. Причём его подчинённые явно были в меньшинстве.

Спинами к Рассвету, заслоняя его, стояли Куницын, его второй пилот, капитан Кузьмин, связист и два прапорщика-техника. Напротив них – толпа человек двадцать в белых и серых комбинезонах – учёные, аспиранты, инженеры. Предводительствовал профессор Иванушкин – высокий худой мужчина с роскошной копной седых волос, благородным профилем и в стильных, модных очках, которые он носил скорей для красоты, чем по необходимости.

Студентки, аспирантки и другие представительницы слабого пола млели от общения с ним, не в силах противостоять его харизме, темпераменту и обаянию. А вот студенты, наоборот, за глаза прозвали профессора “Шваброй”. Но это не иначе как от зависти.

– Где этот ваш командующий? – продолжал кричать профессор. – Позовите его сюда, я быстро объясню ему что к чему. А ещё обращу внимание на то, что его подчинённые проявляют настоящее хамство при общение с начальством. А это недопустимо…

– Гхм, – как можно громче кашлянул Рязанцев как раз в тот момент, когда Иванушкин сделал паузу, чтоб набрать в грудь побольше воздуха для новой тирады.

Его заметили. На лицах военных проступило нескрываемое облегчение. Профессор с секунду непонимающе смотрел на полковника, потом словно хищный зверь, увидевший добычу, метнулся к нему. Ухватил за локоть и попытался потащить к Рассвету. Но Рязанцев остался на месте и демонстративно высвободил руку.

– Александр Семёнович, – ничуть не смутившись, с жаром заговорил профессор. – Полюбуйтесь, что творят ваши люди. Это же произвол и хамство в чистом виде. Нам нужно срочно подготовить корабль и лететь к Хайнарам. Такой шанс выпадает нечасто. А они отказываются выполнять мои распоряжения! Немыслимо.

– Профессор, – как можно более спокойно начал полковник, – давайте мы с Вами пройдём в переговорную и всё обсудим.

– К дьяволу вашу переговорную! – взвизгнул Иванушкин. – К дьяволу обсуждение! Дорога каждая минута! Они могут улететь в любой момент. Немедленно прикажите своим людям оказать мне полное содействие. Или я буду вынужден сообщить о вас на Землю.

Рязанцев мысленно вздохнул, возвёл очи горе. Что ж, придётся разбираться прямо здесь. Не хотел он прежде времени вводить в курс дела гражданских, но другого выхода Иванушкин ему не оставил.

– Эдуард Германович, – заговорил полковник – дело не такое простое как вам кажется.

– Да что вы…

– Слушать! – рявкнул Рязанцев, так как делал это на построениях полка. Подействовало. Все замерли, его люди так и вовсе встали по стойке смирно. Профессор явно опешил. В ангаре повисла тишина.

– Хорошо. Излагаю факты. В систему прибыл корабль Хайнар огромных размеров. На запросы не отвечает. Намерения его неизвестны. После его появления у нас пропала связь с Солнечной Системой. Повторяю, гиперсвязь не работает! Мы не можем сообщить на Землю о странном визитёре. Не можем предупредить штаб Космофлота, даже помощи в случае чего запросить не сможем. Единственный наш транспорт, способный обеспечить хоть какую-то связь, – это Рассвет.

В таких условиях лететь на нём к чужому кораблю – опрометчиво, безрассудно и опасно. Я не согласую этот вылет. Всё. А теперь прошу разойтись и не мешать моим людям работать!

Заговорили все сразу. Вопросы, упрёки, возмущения посыпались со всех сторон. Рязанцева тут же окрестили параноиком и паникёром. Обвинили в оголтелой ксенофобии и милитаризме. Кто-то изрёк мудрую мысль, что таким образом он пытается оправдать пребывание военных на Святогоре. Другие просто задавались риторическим вопросами, когда же уже военщина прекратит вставать на пути прогресса, гуманизма и мира во всей галактике.

Слушать, а тем более спорить полковник не стал. Приказал Куницыну и техникам заблокировать корабль, а главному связисту, капитану Кузьмину, вернуться в ПМП и приступить к своим прямым обязанностям. После чего развернулся и пошёл прочь.

Иванушкин бежал следом, чередуя угрозы и проклятья с попытками логически доказать Рязанцеву его неправоту. Толпа его сподвижников двигалась следом. Но поскольку полковник шёл быстро, многие начали отставать. В коридорах базы этот процесс ещё усилился. И под конец осталось всего пять-семь сопровождающих. Одним из которых к тому же являлся Капитан Кузьмин.

– Да вы поймите, – говорил профессор на ходу. – Хайнары – гуманисты высшей пробы. При первых контактах они сообщили нам, что уже более десяти тысяч лет у них нет междоусобных войн. Нет армии. Даже преступности и полиции нет.

Они живут в гармонии с природой, друг другом и Вселенной. Их шокировала наша история и наша сегодняшняя жизнь. Насилие, убийство, войны. Есть даже теория, что именно из-за этого они и не хотят с нами общаться! Из-за нашей агрессии, несовершенства.

Ожидать от них нападения – это как бояться что… что… – он запнулся, подбирая наиболее красочный эпитет. – Что белая овечка вас загрызёт.

– Знаете выражение: «волк в овечьей шкуре»?! – не удержался Рязанцев.

– Да что вы в самом деле! – всплеснул руками Иванушкин. – Я скорей поверю, что они прибыли с дарами. С чем-нибудь, что поможет человечеству. Нашему прогрессу. Продвинет нас к их уровню гуманизма.

– Эдуард Германович, – полковник резко остановился, повернулся к профессору. Следовавшие за ними еле успели затормозить. – Если они прилетели с дарами, то никуда не улетят, пока нам их не вручат. Более того, они должны с нами связаться и хотя бы в двух словах объяснить, что и зачем привезли. Так?

– Так. Но возможно они просто летят мимо. И тогда мы упустим шанс…

– Какой?

– Доказать им, что с нами можно иметь дело. Что мы не кровожадные психопаты-убийцы. Что мы разумны и хотим совершенствоваться. Стать лучше, стать такими как они. Именно за этим я хочу лететь к ним.

Рязанцев с секунду смотрел в глаза Иванушкину. Тот был выше его на пол головы, но окружающим вдруг показалось, что это полковник смотрит сверху вниз на профессора.

– Я не знаю стоит ли нам становиться такими как хайнары, – медленно проговорил он, – и я искренне надеюсь, что вы правы насчёт их мотивов! Но пока что мы всё ещё люди. Потому будем вести себя соответственно.