И зачем я надела на спецоперацию эти новые трусы?

Режут.

Парни, что кидают мне свои ухмылочки на эскалаторе, потом будут рассказывать, что были там за секунду до событий.

Эскалатор вывозит людскую массу из жерла метро на поверхность.

Грустные, задумчивые, слушают музыку, поправляют одежду.

Брошенные. Не нужные даже самим себе. Помятые невыспавшиеся лица.

Вот что бывает, когда ты идешь на компромис.

Я не могу оторвать от них глаз.

Они так красивы. Как скучающий слон в захудалом провинциальном зоопарке.

Я слышу, как он говорит мне:

– Ты это не твоя одежда…

То, что он скажет потом смешивается с воспоминаниями, с эмоциями.

Вот на что на самом деле похожа наша память – скраббукинг четырнадцатилетней девочки.

– …Ты – не станция, на которой ты работаешь.

– Ты это не твоя профессия.

– Не музыка, в твоих наушниках-капельках.

Но в тот момент я была, как они. Моль однодневка.

Заношенная парка и голые щиколотки в минус десять.

«Та» я  – это моя профессия.

Наживка. Если хотите.

Помнишь:

Если ты опутана паутиной это ещё не значит, что ты муха.

Возможно ты – паук.

Мой клиент у меня на хвосте.

Оттуда он не сможет ускользнуть. Переодетая группа захвата сделает свое дело и одним подонком на земле станет меньше.

Я вела серийного маньяка туда. Зная, что он следит за мной. Кетчит мои движения. Зная, что он зависимый. Ещё один бедолага, которому выпала плохая генетическая карта.

Он просто не может себя контролировать.

Ему нужна жертва.

Весь мир сужается до одной её.

И мне осталось только подсадить его на себя.

Ой, да брось. Как будто ты так не делала?

Мы же девочки.

От проходной в парламенте до школьной столовой.

Все только этим и занимаются.

Не надо делать из меня героя.

Я должна была его подсадить и я его подсадила.

Я знаю, как ехать в этом поезде, но я хотела узнать, как он работает.

Я чувствую как он следует неотступно.

Есть только одна маленькая деталь, о которой я забыла сообщить: наш сегодняшний клиент может перегрызть глотки всем им особо не напрягаясь. Он как бы… не совсем человек.

Потому я прекрасно знаю, что не суждено вернуться из этого погружения.

Мы переглядываемся с майором. И мне кажется он это понимает.

И всё же я ни разу не оглянулась. Не выдала себя.

Если бывают террористы смертники, то видимо я – мстительница смертница. Будь, что будет.

Освещенность падает с каждым шагом.

Иногда мне кажется, что эскалаторы только для того и сделаны, чтобы подготовить обывателя к грохочущему аду метро.

Взгляд перед собой, на колонны, на других людей.

Неважно, куда ты смотришь. Важно, что ты видишь.

Страшное чувство – когда хищник взял твой след.

Между вами может быть еще пара километров, но если голодная тварь учуяла тебя, то четырьмя лапами она движется, как самонаводящаяся ракета природы. По тропинкам и вброд.

Я и красная шапочка.

Я и охотник.

Что может быть проще, чем влюбиться в киллера?

Даже в президентов и кинозвезд влюбляются реже.

Ты уже всё правильно поняла:

Моя задача: увести его в самый тесный участок.

Дальше работу начнет группа захвата.

Слишком поздно я поняла, что это он меня туда заманивает. Возможностью стать героем.

Я бы убила его сама.

Я делала такое раньше.

Но… когда тебе в детстве читали сказки о том, что раз в десять лет Дракон прилетает в деревню и забирает самую красивую девушку…

Когда говорили про это…

Не мечтала ли ты оказаться той девушкой?

Я лежу на животе.

За окном скрипят дворники.

Раскрывая глаза, чтобы уловить побольше туманного белого зимнего света, я разглядываю фотоальбом и пририсовываю усы и рожки к черно-белым семейным фотографиям. Одежда как у всех, прически как у всех, мебель как у всех, обои как у всех. Самое страшное, что я даже знаю, что будет на следующих страницах. Свадьбы, рождения детей, переезды. Один и тот же спектакль из поколения в поколение. Вдыхаю запах маркера и старого клейкого фотозакрепителя. Запах он тоже закрепил на века.

Я пишу на полях вопросы, словно в детской анкете:

В твоей жизни были переломные моменты?

Когда ты поняла, что стала взрослой?

Первое воспоминание?

Общество стирает женщинам память. Перезаписывает их под новыми фамилиями. Каждая новая фамилия – новая жизнь. Вот зачем фата – это пелёнка новорожденной.

У каждого из нас есть человек, встреча с которым изменила всю жизнь.

Тот химический элемент, который стал катализатором давно назревших изменений.

Изменений, которые ты совсем не ждала.

Изменений, на которые у тебя не хватило бы духу без него.

Я думаю моя жизнь началась, когда не стало родителей.

Привычное времяпрепровождение подростков: торговые центры, обучение, тусовки, ютуб, – всё это не способно было удерживать мое внимание надолго.

Все, что мне нужно от жизни – любовь.

Я оказалась в отделе по поиску серийных убийц.

Именно серийных. Терминологически – это те парни, что убивают через определенные интервалы времени и убили уже три и более человек с перерывами. Те, кому необходимо убивать.

Ты не обманешь себя:

Ты это то, в кого ты влюбляешься.

Как ты понимаешь, террористы или школьные стрелки не в счет. Те, кому по долгу службы положено убивать тоже в домике.

Раскрыть типажи?

Я прочитала: «Властолюбцы» – упивающиеся беспомощностью жертвы, «сластолюбцы» – те, кто штырятся в сексуальном плане от убийств, «исполнители» – те, что слышат «голоса», или убеждены, что являются частью какого-то культа, во всех случаях – вымышленного, «санитары» – те, кто убедили себя, что очищают общество от «скверны» и каннибалы.

С каннибалами проще всего. Они выдают себя с потрохами. Они ненавидят себя.

По сути любой хищник убивающий, чтобы поесть – серийный убийца.

У каждого есть свои пищевые привычки.

Я быстро поняла, что моя артистичная натура хорошо подходит для переодеваний и имитаций объектов диетических пристрастий маньяков.

Если ты считаешь, что «ешь все подряд» значит ты вообще не в теме. Диета есть у каждой: у одной безуглеводная, у другой – майонезная. Верно, девочки?

Итак, я переодеваюсь в что-то среднее между всеми его известными жертвами и болтаюсь неподалеку от протекания его стандартных троп. Мы даже ритм серийных маньяков выслеживали и не травили им души в «периоды охлаждения».

Женщины меня легко поймут – у каждого охотника есть период, когда он только что «наелся» и тормошить его не надо.

В разработке всегда два три таких парня и у меня хватало командировок. Только вот, когда ты долго собираешь ягоды в лесу ты начинаешь видеть их и в городе.

У меня был доступ к полицейской статистике и я начала анализировать нераскрытые убийства. Я стала думать о возможности существования убийцы, который имеет несколько пристрастий: допустим убивает не только 70летних бабушек, но в параллельном цикле убивает 30летних блондинов и так далее. Ну ты поняла. Что если найдется парень, который нарочно будет пытаться нас запутать? Что если он начнет выбирать каждый раз разных жертв? В разных городах. И разным почерком. Чтобы мы не смогли найти ничего общего между убийствами.

Что если это охота? Надоело убивать антилоп – захотелось льва.

Надоело убивать знаменитостей – нападает на чемпиона по единоборствам.

Он словно бросает вызов всему человечеству.

Я стала искать его. Своего идеального серийного убийцу.

В вырезках газет, и полицейских отчетах. Ловить связь между всеми нераскрытыми делами.

Криминальные дела еще никогда не сшивались так грубо.

Притянуты за уши на грани фальсификации.

Моим воспалённым умом.