— Если ты не готов бросить свою мечту здесь и осуществить ее в другом месте ради меня, то почему считаешь, что я должна? — звенящим голосом спросила Кира. Фред отшатнулся от ее слов и удивленно захлопал глазами.

— Ты и не должна, Купер. Ты могла просто проявить уважения чуть больше, чем нихрена.

После этих слов Фред развернулся и быстрым шагом спустился вниз, а Кира, обняв себя руками, сорвалась с места и бросилась в другую сторону. Сиерра и Джордж переглянулись.

— В задницу эти отношения?

Сиерра засмеялась и протянула вперед кулак.

— Полностью поддерживаю.

Джордж, ухмыляясь, слегка ударил по ее кулаку своим в знак солидарности. Но что-то витало в воздухе, будто в эту самую секунду рушилось нечто некогда нерушимое.

— Так это правда? — спросила девушка, когда они вышли на лужайку, залитую закатным солнцем.

— Что Перси послал всю семью ради жалкой карьеры в министерстве? — горько усмехнулся Джордж. — Да, это так.

— Ублюдок, — зашипела Сиерра. — Предательства меня ему было недостаточно.

— Может и к лучшему, что он ушел. По крайней мере, его кислая рожа больше не будет никому портить настроение.

— Как миссис Уизли?

Кулаки Джорджа неосознанно сжались.

— Только из-за ее слез я ненавижу этого урода. Тупой, эгоистичный идиот, готовый предать родных людей ради собственной выгоды. Знаешь, — он издал смешок, — мама верила, что ты его изменишь, что ему не хватает любви, которая будет сконцентрирована только на нем, ведь он мог чувствовать себя ненужным среди стольких братьев!

Джордж сплюнул в траву.

— Чушь это все! Он вообще не понимает, что такое бескорыстная любовь, преданность и уважение. Клянусь, если когда-нибудь увижу его на пороге, униженного и никому ненужного, закрою перед его носом дверь.

— Эй, иди сюда, — проговорила Сиерра и притянула парня к себе.

За многие годы дружбы она умела распознавать его настроение и состояние, и сейчас Джордж был разбит, хоть в обычное время и строил из себя шута. Юноша обнял ее в ответ и зарылся лицом в ее волосы, будто эти объятия действительно могли укрыть от собственных боли и обид, а Сиерра в свою очередь таким образом прятала глаза, так предательски заслезившиеся от болезненных слов, брошенных Джорджем. Никого нельзя заставить измениться, пока он сам того не захочет.

Гермиона Грейнджер стояла у широкого окна на втором этаже, наблюдая за их проявлением чувств. Девушка прерывисто вздохнула и резко скрылась в стенах дома.

Несмотря на произошедшую ссору, Кира все же решила организовать прощальную вечеринку. Сиерра вызвалась помочь, и в условленный день, когда все приглашения были разосланы, девушки вместе готовили закуски. Купер много болтала, даже больше обычного, что выдавало ее нервозность. Ближе к вечеру на заднем дворе дома Куперов собралось довольно много людей, из них первыми пришли Рон, Гермиона и даже Гарри, за их спинами маячила Джинни, неловко переминаясь с одной ноги на другую, а самыми последними, с опозданием, явились близнецы вместе с Ли Джорданом. Фред был привычно весел и не переставал изливать потоки неиссякаемого юмора на друзей, однако за весь вечер они с Кирой не обмолвились и парой слов.

Барбекю выдался отменным, а принесенный близнецами огневиски лился рекой и кутал от вечерней почти осенней прохлады. Очередной август догорал, но больше никому не хотелось торопить время, наоборот — все томительно оттягивали его, хватаясь за каждый день, каждый ускользающий миг. Когда сумерки опустились, Ли расчехлил свою гитару, а Сиерра вместе с Джинни развели небольшой костер. Сначала музыка была веселой, все рвались подпевать невпопад и хохотать, а многие под воздействием алкоголя ринулись в пляс и начали водить нелепые хороводы вокруг разгоревшегося пламени. От движений становилось даже жарко, кожа лоснилась от выступившей влаги, а время будто замерло на этом пронзительно счастливом мгновении. Чем ближе наступала полночь, тем душевнее становилась музыка, тем пронзительнее был голос Ли, ведь музыка была лишь одним из многих его талантов. Сиерра куталась в теплый свитер и улыбалась, но в глазах отчего-то застыли слезы, и так надрывно щемило в груди, что не хватало воздуха.

— Я так и не спросил, как твои дела? — откуда-то издалека послышался голос Гарри. Девушка часто заморгала и перевела на друга расфокусированный взгляд.

— Странно, — усмехнулась она. — Мне бы радоваться от того, как все складывается, но внутри удивительно пусто.

Юноша понимающе кивнул.

— А как ты? Джордж рассказал об этом дурацком слушанье в министерстве, на которое ты попал…

— Это было ужасно, — серьезно произнес Гарри. — Никто мне не верит, буквально каждый член комиссии без преувеличения готов был растоптать меня.

— Еще одно доказательство того, что в министерстве работают одни идиоты и проходимцы, — фыркнула Сиерра и сделала внушительный глоток Огдена.

— Перси тоже был там, — аккуратно продолжил он. — Я так отчаянно пытался поймать его взгляд, надеясь хоть на какую-то поддержку, но он меня настойчиво игнорировал. Только на днях я узнал, что случилось.

— Перси свинья, как и все эти напыщенные министерские твари. Теперь он один из них, с этим необходимо смириться.

— И ты смирилась? — участливо спросил он. Сиерра поджала губы, уставившись пустым взглядом в одну точку.

— Его спасение, если я смирюсь с этим фактом раньше, чем встречу его, иначе клянусь, он узнает, что такое проклятье Блэков.

Было прилично за полночь, когда ребята стали расходиться, обнимая по очереди Киру и раздавая ей разные напутствия. Сиерра не смогла сдержать слез и заставила подругу поклясться, что та будет писать ей настолько часто, насколько сможет. Но больше всего Купер ждала и одновременно страшилась слов или молчания Фреда, и, когда очередь дошла до него, она едва держала свои нервы в узде.

— Знаешь, Купер, я все обдумал и хотел лишь сказать, что, несмотря ни на что, мы друзья. И, я надеюсь, ты станешь счастливой.

Пока он ее обнимал, девушка изо всех сил сжимала челюсть и глотала рыдания, что рвались наружу. В ответ она ему слабо улыбнулась и тихо поблагодарила, наблюдая, как он уходил и даже не обернулся. Последняя ночь в Англии была бессонной и соленой, а вместо пуховой перины — разбитое сердце, болезненно впивающееся в кожу своими острыми осколками.

Сначала Сиерра проводила подругу, а наступившее первое сентября встречало ее новыми прощаниями. На вокзале Кингс-Кросс было привычно людно и шумно. Платформа девять и три четверти приветствовала студентов Хогвартса, готовясь со знакомого перрона отправить их в новый учебный год — неизведанный, таинственный, наполненный победами и поражениями, смехом и слезами, счастьем и печалями — всем тем, по чему Сиерра, стоя в этой обезумевшей толпе, скучает уже в это самое мгновение. Мимо сновали неугомонные дети, с радостью обнимая школьных друзей, по которым так соскучились за лето, а за ними гуськом следовали родители, боясь упустить возможность дать на прощание свои ценные наставления. Сиерра Блэк стояла посреди платформы, слушала доносившейся гул поезда, а все голоса сливались в одно бессвязное звучание.

— Ну и чего ты тут ворон считаешь? — засмеялся Джордж, обняв подругу за плечи. Та вздрогнула, резко вынырнув из своих мыслей, и нахмурилась.

— Задумалась.

— А мы уж подумали, что на тебя кто-то наложил конфундус, — задорно поддержал брата Фред.

— И не мечтайте, — с привычной язвительностью ответила девушка и плавно откинула волосы назад. — Постарайтесь не довести Гермиону своими выходками в этом году.

— В этом и есть смысл веселья! — оскорбился Фред.

— Кстати, я тут тебе кое-что подкинул в качестве прощального подарка, посмотри в кармане, когда уедем. Думаю, тебе это может пригодиться. — Джордж ей подмигнул.

Прощание вышло скомканным, так как необходимо было пожелать удачи Гарри, попрощаться с Гермионой и слишком долго слушать наставления близнецов.

— По-моему это вы едете в школу, а не я! — фыркнула Блэк.