— Я бы хотела ответить тебе тем же и выразить сожаление тебе, но мы же вроде как не любим лицемерие.

Эван хрипло засмеялся, что спровоцировало приступ влажного кашля. Когда тот прекратился, парень поморщился и потушил недокуренную сигарету.

— Пожалуй, хватит на сегодня, пока я легкие не выблевал. — Он ловко соскочил с каменного холодного парапета. — Еще увидимся.

Кивнув ему на прощание, Сиерра, не торопясь, докурила очередную сигарету и медленным шагом побрела в башню.

Через несколько дней после этого Гарри поймал подругу в коридоре и восторженно объявил, что Седрик помог ему с разгадкой. На минуту Сиерра удивилась, но потом облегченно выдохнула: все пуффендуйцы такие — добродушные и простые. После этого юноша собрал своих друзей вместе и рассказал им в подробностях каждую деталь, тогда как Гермиона скрупулёзно записывала за ним каждую строчку песни.

— Сложно себе представить красивый голос после того ужаса, который мы слушали целыми днями, — поморщилась своим воспоминаниям Блэк.

— Что это может означать? — Рон почесал макушку. — «Мы тебе шлём зов чудесный, но мы на земле не поём. Ведь дан тебе один лишь только час, чтобы найти что скрыто у нас!»

— Это может быть все, что угодно! — Сиерра всплеснула руками. — Не знаю! «На земле мы не поем», а где тогда?

Гермиона долгое время молчала, а затем взгляд ее прояснился.

— Послушайте! Логично, если пение можно услышать только в воде, то и состязание будет связано с этим!

— Черное озеро! — воскликнул Рон.

— Русалки! — поддержала Сиерра.

— Значит, я должен буду нырнуть в Черное озеро и забрать что-то у русалок? — удивился Гарри. — Но что? Подсказку к следующему состязанию?

— Это ты узнаешь только, когда окажешься там.

— Но как я буду дышать под водой целый час? — ужаснулся юноша.

— Мы что-нибудь придумаем, — заверила Гермиона и сжала его плечо.

Сиерра внимательно присмотрелась к ней: решительный взгляд и безукоризненная уверенность в своих силах; еще пара лет, и Гермиона точно заставит всех восхищаться собой. Ее внутренняя сила, крепкий стержень и дух, который не сломить, уже сейчас производили неизгладимое впечатление.

Но, как ни странно, в решении вопроса Гарри помог Невилл: тот самый несуразный мальчишка, которого всюду ожидали неприятности. Увлекаясь травологией, он сумел найти жабросли, которые и дадут юному чемпиону возможность находиться под водой. Сиерра же мысленно отругала себя, что сама ни до чего полезного не додумалась. Злясь на себя, она укрылась на заднем дворе: в том самом углу и на том же парапете, где недавно разговаривала с Розье. Когда она почти докурила сигарету, юноша незаметно сел рядом с ней. Они сидели молча и, лишь когда ей не удавалось подкурить сигарету, он сам чиркнул спичкой и поднес огонь к ее лицу. Сиерра ему благодарно кивнула и сделала глубокую затяжку.

— Почему ты так и не рассказал Дамблдору об инциденте?

Эван пожал плечами.

— Какой в этом смысл? Это ничего не изменит, а с этим ублюдком я однажды поквитаюсь иначе.

— Убьешь его? — буднично поинтересовалась она.

Эван перевел на нее изумленный взгляд. Было непривычно видеть ее другой: не справедливой гриффиндоркой, а той, что обычно таилась где-то глубоко, кутаясь во тьме ее души.

— А почему нет? Это достойное наказание за юность без отца.

— Думаешь, с возрастом отец не навязал бы тебе свои убеждения?

— А что от них толку, если Темный Лорд мертв? Кому служить? Духу отмщения что ли?

Сиерра звонко рассмеялась. У нее был красивый смех: не перезвон колокольчиков, как у большинства девушек, но звонкий, грудной и заразительный. Поэтому Эван ей улыбнулся и сверкнул взглядом черных глаз.

— А с матерью у тебя непростые отношения? — рискнула спросить она. Юноша помрачнел и потушил так почти и нетронутую сигарету.

— Моей матери есть дело только до мнимой благотворительности, светских раутов и грязных сплетен. Одна из причин, почему я хочу скорее окончить школу — это избавиться от ее золотых оков, вырвать бизнес отца, который она чуть не развалила за эти годы, из ее цепких пальцев, отослать ее в зимний коттедж в горах и начать новую жизнь.

— И что это за бизнес?

— Производство рома. Пожалуй, отец делал лучший ром в Европе. Мать, конечно, значительно снизила качество и чуть не погубила все, что наш род так упорно строил, но я собираюсь вернуть нашей фамилии былую славу. Наконец, о нас заговорят не как о пожирателях смерти.

Когда Розье рассказывал о ромовом бизнесе, у него горели глаза: казалось, две обволакивающие черные дыры в одно мгновение потеплели и изменили свой цвет. Теперь это был тягучий темный шоколад, что так тонко сочетался с ромом.

— Я планирую усовершенствовать рецептуру. Клянусь, Блэк, этот ром войдет в историю!

Сиерра улыбнулась.

— Я бы хотела его попробовать.

— Тебе первой я вышлю бутылку, — ухмыльнулся он.

— Какая честь! — Девушка театрально схватилась за сердце. — Но я запомнила, так что теперь не отвертишься.

Их диалог прервала подруга Розье. Невысокая худенькая блондинка с зелеными, широко распахнутыми глазами, руками-прутиками и тихим голосом подошла к ним и неловко покашляла.

— Эван, ты помнишь, что обещал помочь мне с проектом по нумерологии?

— Да, Эм, я помню. Сейчас иду.

Лениво поднявшись с насиженного места, юноша подмигнул Сиерре и молча последовал вслед за своей однокурсницей. Эмилия коротко обернулась и смерила гриффиндорку настороженным взглядом. Уж не ревновала ли она?

Эти совместные вечерние перекуры стали своего рода традицией. Почти каждый день, не сговариваясь, ребята встречались на привычном месте, курили пару тройку сигарет и разговаривали. Бывало, о музыке, и Сиерру крайне удивило, что чистокровный слизеринец позволяет себе слушать не только классику или на худой конец современные магические группы, но и магловский рок-н-ролл. Также Эван спрашивал Сиерру о ее планах на будущее и сетовал, что свой талант в зельеварении она будет тратить в «нищем Мунго» на неблагодарных людей. Интересовался, как поживает Андромеда, и однажды они все же поругались из-за его резких высказываний в адрес Тонксов. Сиерра и не заметила, что стала ждать этих вечеров с короткими встречами, даже если они и молчали все полчаса, просто сидя рядом и вдыхая едкий дым.

Второе состязание в турнире было назначено на двадцать четвертое февраля. Сиерра стояла на смотровой площадке в середине Черного озера, докуда добралась вместе со всеми на лодке, и с ужасом разглядывала холодную мутную воду. Перед началом Дамблдор объяснил всем, что в глубины озера были помещены друзья или родственники каждого из чемпионов, и им давался ровно один час на их спасение. Когда прозвучал свисток, Гарри заметался со злосчастными жаброслями и камнем рухнул в воду. Сиерра вцепилась в металлические перила и даже перегнулась через них, пытаясь разглядеть, что же произошло с Гарри. В одно из мгновений юноша выпрыгнул из воды, выполнил сальто и с брызгами нырнул обратно в воду под оглушительные аплодисменты гриффиндорцев.

Время шло долго. Часы гулко тикали, и едва ли минутная стрелка двигалась. В какой-то момент из состязания выбыла Флер Делакур, так как не смогла прорваться сквозь засаду гриндилоу. Сиерра перевела взгляд в сторону судей этого состязания и вновь увидела там Перси вместо Крауча-старшего. Сердце пропустило удар, глухо ударившись о грудную клетку. Почувствовав это, Перси оторвал взгляд от ровной глади воды и встретился им с Сиеррой. Когда это произошло, девушка, замешкавшись, отвернулась и больше не поворачивалась, явно силясь этого не делать. Она то и дело сжимала и разжимала пальцы на холодном поручне, и вся ее поза говорила о напряжении.

Хотел бы Перси сказать, что ему было все равно. Он привык прятать свои чувства поглубже внутрь, чтобы никто не мог достать, но именно эта девушка все изменила: она ворвалась в его скучную и до зубной боли правильную жизнь, разворошила там все, а после ушла, как будто ничего и не было. А Перси остался один на один с этим инородным хаосом, совершенно не в силах собирать свою жизнь по маленьким кусочкам, словно эта жизнь больше ему не принадлежала.