— Я жалкая? — тихо спросила она и подняла на него покрасневшие опухшие глаза.

Эван улыбнулся снисходительно и одновременно с тем нежно, после чего аккуратно стер мокрые дорожки от слез с ее щек.

— Ты прекрасна.

Он не захотел уходить от нее до самого рассвета, оберегая ее спокойный сон. И почему-то впервые в жизни было так удивительно легко признаться себе в том, что сейчас это то самое место, то самое мгновение, в котором ему хотелось находиться. Его неистово грела мысль, что настолько настоящей Сиерру Блэк не знал никто.

Кроме него.

Сиерра любила декабрь, но не в этом году. Обычно он был снежный, теплый, наполненный глинтвейном, пышной горячей шарлоткой из «Трех метел», смехом друзей и предвкушением какого-то неведомого чуда. Декабрь тысяча девятьсот девяносто пятого года был совсем другим, укутанным колючими метелями и холодным ветром. Он имел запах полусухого вина и табачного дыма, а наполнен был лишь слезами и разъедающим душу одиночеством. Дома было тягостно, а на работе еще хуже, ведь приходилось делить кабинет с лжеподругой, ставшей гнусной предательницей. Эльза пыталась предпринимать попытки поговорить и прийти к примирению, но Сиерра не считала себя настолько глупой, и ей было даже обидно, что таковой ее, видимо, считала Нотт.

А незадолго до Рождества на Артура Уизли было совершено нападение. Гарри утверждал, что видел во сне, как Нагайна — змея Волан-де-Морта напала на него, но мужчину, к счастью, удалось спасти. Как только представилась возможность, Сиерра ринулась в больницу Святого Мунго, чтобы навестить его и заодно оказать поддержку своим друзьям. Она так спешила, что на выходе едва не сбила с ног Перси, который явно не ожидал ее здесь встретить. Юноша взволнованно уставился на девушку, а затем, опустив взгляд, поспешно скрылся за поворотом, кутаясь от пронизывающего ветра в теплый шарф.

Нахмурив брови, Сиерра с удовольствием оказалась в теплом помещении больницы. В нос сразу же ударил тяжелый запах лекарств, и девушка поежилась. Она хорошо помнила, как пахло дома, когда умирала мама, поэтому все эти годы старалась избегать подобных мест, чтобы не возвращать к жизни тяжелые воспоминания.

Конечно, глупо было бы полагать, что Артур Уизли будет в палате один: его окружали все члены семьи, а близнецы едва только не перебивали друг друга, упражняясь в остротах, тем самым веселя отца. Мужчина выглядел плохо, но изо всех сил крепился, не показывая своей семье боль. Ее существование выдавала лишь редкая и едва заметная мимика при определенных движениях.

— Мистер Уизли, я так рада, что вы целы! — с улыбкой произнесла девушка и привлекала к себе несколько пар глаз.

— Ну теперь-то точно все члены семьи в сборе, — ухмыльнулся Фред. Сиерра ему тепло улыбнулась, а затем словила хитрый взгляд Джорджа. Тот ей лишь задорно подмигнул.

— Сиерра, спасибо, что пришла, — с теплой улыбкой поблагодарил мистер Уизли. — Как твои дела?

— Не я ли вас должна об этом спрашивать? — хохотнула девушка.

— Глядя на меня и так понятно, как мои дела, — весело усмехнулся мужчина.

— Я смотрю, и Перси заходил?

Артур грустно улыбнулся и на мгновение опустил глаза, а затем махнул рукой.

— Увы, нет. У Перси, наверное, так много дел, он же теперь помощник министра — там обязанностей-то сколько!

Сиерра нахмурилась и едва сдержала саркастичное фырканье, вспоминая, как Перси обычно занят, что полдня ошивается возле своей никчемной подружки. Но озвучивать это она, конечно, не стала. При упоминании имени Перси все члены рыжего семейства выдержали молчание и понурили головы. Джордж опомнился первым и, закашляв, кивнул Сиерре в сторону выхода. Попрощавшись, девушка вышла вслед за другом в коридор и поймала его укоряющий взгляд.

— Зачем ты расстраиваешь папу этим глупым вопросом о Перси?

— Я ничего такого не имела в виду, просто столкнулась с ним на выходе из больницы. Он выглядел обеспокоенным. Откуда мне было знать, что он не заходил?

Джордж чуть расслабился и грустно усмехнулся.

— Значит у него были здесь дела поважнее. Впрочем, ничего нового.

— Я правда не хотела никого расстраивать.

Джордж легко пихнул ее локтем и ухмыльнулся.

— Брось, Блэк, ты же не виновата, что он такой осел. И раз уж мы о нем заговорили… Как там этот индюк?

Сиерра едва скрыла жгучее сожаление, вызванное этим вопросом, ведь, несмотря на все скотское к ним отношение, Джордж и правда переживал, как там поживает его занудный старший брат. Это осознание болезненно укололо ее, но виду девушка не подала.

— Все такой же важный. Кажется, его эго раздулось пуще прежнего, — делано равнодушно усмехнулась она. — Подружку себе нашел.

Глаза Джорджа округлились.

— Ты, верно, шутишь?

— Отнюдь, — засмеялась Сиерра. — Такая вся правильная, покорная овечка, которая бегает за ним хвостом и заглядывает в рот. Ну, в общем-то, как раз такая, какую он всегда и хотел.

— Батюшки, — смешливо фыркнул Джордж, — как еще Фаджа не сдуло от чувства собственной важности этого олуха?

Сиерра с улыбкой пожала плечами.

— Ну а ты? Как терпишь его?

— Как и все годы до работы в министерстве — с трудом и крепко стиснув зубы.

Джордж засмеялся, но от его цепкого взгляда не укрылся тяжелый свинец тоски и печали, что плескался на самом дне глаз подруги. Но кто он такой, чтобы лезть ей в душу?

— Не хотите всей семьей присоединиться к нам с папой и Гарри в это Рождество? — внезапно предложила Сиерра.

— Мы с Фредом только за, — хмыкнул он. — В конце концов, мы же все давно — одна семья. И даже то, что ты не выйдешь замуж за Перси, этого не меняет.

Сиерра цокнула языком и закатила глаза.

— Вот еще мне такой муженек сдался! Я лучше умру в одиночестве — так и то веселее будет.

Громкий хохот Джорджа насмерть перепугал проходившую мимо пожилую женщину. Та схватилась за сердце, а потом грозно покачала указательным пальцем, хмуро глядя на долговязого рыжеволосого парня.

— Ваше обаяние, Джордж Уизли, доводит до исступления даже дам постарше, — глумилась девушка.

— А были сомнения? — фыркнул он. — Я же пре-е-елесть!

Джордж разве только не пропел эту фразу прямо в ухо подруге. Та засмеялась и отпихнула его от себя.

— Ой, катись ты!

Шуточная перепалка продолжалась до тех пор, пока юноша провожал Сиерру до выхода. Попрощавшись, она еще раз напомнила о рождественском приглашении и с разливающимся по венам теплом отправилась домой.

В канун Рождества дом на площади Гриммо залился уютом и теплом, а громкие голоса и смех не стихали ни на минуту. Сиерра была рада видеть всех своих друзей вместе, и для полного счастья не хватало лишь Тонксов. Джинни помогала миссис Уизли на кухне, Гермиона вместе с Роном пытались нарядить красивую ель, а Гарри с Сириусом впервые спокойно беседовали вдалеке от чужих глаз и ушей. Сиерра же слонялась по дому с близнецами, украшая все стены рождественскими игрушками и гирляндами. Фред наколдовал снегопад, но слегка переборщил, и теперь в гостиной лежала гора нетающего снега. Рон, подхватив Гермиону на плечи, носился по всему дому с боевым кличем, в то время как перепуганная девушка визжала и молилась поставить ее на землю. Сиерра засмеялась, но улыбка быстро сошла с ее губ, стоило ей заметить взгляд Джорджа. Тот как-то серьезно и немного печально наблюдал за происходящим, но стоило Фреду сморозить какую-то очередную шутку, он снова подхватил ее и стал прежним.

Когда настало время ужина, все обменялись подарками, а уже после сели за праздничный стол. Молли постаралась на славу, и Сириус не упускал возможности ее похвалить. Гарри же был тих, поэтому Сиерра уселась с ним рядом и, пихнув в бок, отсалютовала бокалом.

— Как ты?

— Не знаю, — честно признался он и, придвинувшись чуть ближе, доверительно зашептал: — Ты уже знаешь о том моем сне?

— Этот сон спас жизнь мистеру Уизли.

— Да, но… Это так странно. Я как будто был змеей. Моя связь с Волан-де-Мортом становится, будто бы, крепче, и это меня пугает.