Так молча мы просидели очень долго, а ближе к ночи я дала ему зелье сна без сновидений, убрала все осколки и вернулась домой, где меня ожидал разъяренный Рон.

- Уже полночь, ты в курсе? – угрожающе спросил он и включил свет, когда я пыталась тихонько пробраться в спальню.

Я вздрогнула и замерла в неудобной позе, боясь пошевелиться.

- Я знаю, что ты ходишь к Джорджу, но как, по-твоему, я должен расценивать, что ты задерживаешься у него допоздна, причем каждый вечер?

- Я всегда прихожу раньше, - единственное, что смогла ответить я. – Сегодня все опять вышло из-под контроля.

- Здорово, наверное, спать с моим братом, а мне врать, что вытаскиваешь его из депрессии! Или это метод такой? – Рон зло усмехнулся.

- Ты такого обо мне мнения? – спокойно поинтересовалась я. – После стольких лет? Я не собираюсь оправдываться, Рон, потому что ни в чем не виновата. И, пожалуй, посплю на диване, чтобы ты не беспокоился, что неверная лежит с тобой в одной постели.

Я это говорила без тени сарказма или злости – сейчас мне хотелось лишь тишины и покоя, которые я пыталась себе поскорее обеспечить.

- Я не виновата в том, что из нас двоих мне одной не плевать на состояние твоего брата. А ты продолжай дальше самоутверждаться на работе, это же гораздо важнее.

Я взяла свою подушку, одеяло и отправилась в соседнюю комнату, где устроила себе постель на эту ночь, не желая дальше выяснять отношения.

- Гермиона, послушай… - начал Рон, застыв на пороге.

- Не сегодня, - ответила я, закрыв перед его носом дверь.

Возможно, я делаю только хуже, но мне действительно не хотелось сегодня что-либо выяснять. Я морально истощена и разбита, как те зеркала, что пали от рук Джорджа. В конце концов, утро вечера мудренее. Я думала, что стоит лечь, и тут меня охватит сон, но вместо этого я лежала, смотрела в потолок и слушала тихие шаги Рона, который постоянно ходил по квартире. Мы оба переживали из-за того, что произошло, и поэтому в один прекрасный момент я вышла в кухню. Рон как раз пил чай и любовался восходом солнца, когда я села рядом с ним.

- Мне жаль, что так вышло, Рон, - начала я. – Я хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя.

- Прости меня. – Он взял меня за руку и бережно провел пальцами по коже. – Как Джордж?

- Борется. Мне казалось, что появились улучшения, но он опять сломался. Рон, в одиночку ему не справиться.

- Возможно, ему нужен тот, ради кого он будет жить? – предположил рыжий. – Другой смысл жизни.

- Не понимаю. – Я нахмурилась.

- Для начала ему нужен друг. Отыщи Ли или Анджелину.

- С какой стати? – возмутилась я. – Они про него забыли!

- Он сам их прогнал, - поправил меня Рон. – Не все такие, как ты.

- Но как я их найду?

- Предоставь это мне. – Рон самодовольно усмехнулся. – В ближайшие дни у тебя будет адрес.

Я улыбнулась и потянулась через стол, чтобы поцеловать его. Как бы то ни было, я люблю Рона и всегда буду любить.

А через два дня, как по часам, на моем столе оказался адрес Анджелины Джонсон, к которой я собиралась наведаться на медля. Вечером того же дня я аппарировала близ нужного места и еще около получаса выискивала нужный дом, несколько раз заблудившись на незнакомой улице. Я остановилась перед нужной дверью, еще раз сверилась с адресом, написанным на пергаменте, а уж потом решительно позвонила в дверь. Мне открыла высокая смуглая женщина средних лет, чертами лица очень схожая с Анджелиной.

- Здравствуйте. – Я улыбнулась. – Я ищу Анджелину, она дома?

- Если вы репортер, то проваливайте сразу.

- Нет-нет-нет! – запротестовала я, когда дверь перед моим носом едва не захлопнулась. - Меня зовут Гермиона Грейнджер, я училась с Анджелиной. Могу я с ней увидеться?

Женщина несколько секунд размышляла, а затем впустила меня в дом и провела в маленькую, но очень уютную гостиную. Я неловко присела на мягкий диван со светлой обивкой, разбавленной небольшими пестрыми цветами, пока миссис Джонсон поднималась наверх.

Я понятия не имела, что скажу Анджелине, понятия не имела, в каких они отношениях с Джорджем и при каких условиях расстались, не знаю, захочет ли она помогать ему и мне. Но ведь пока не попробуешь – не узнаешь, поэтому я терпеливо ждала, сложив руки на коленях, и осматривала интерьер.

- Гермиона Грейнджер? – послышался звонкий, подобный раскату грома, голос. – Чем обязана?

Я обернулась и увидела красивую смуглую девушку, приближающуюся ко мне. Она села напротив, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела мне в глаза решительным взглядом. Он не был холодным или отчужденным; посмотрев в глаза этой девушки, на ум приходят слова вроде «сила», «уверенность», «выдержка» и все в этом духе.

- Я по делу.

- А я-то думала, что поболтать, - съязвила она и сразу улыбнулась. – Я шучу.

- Я поняла, - немного раздраженно ответила я.

Они что, все считают меня скучной занудой без чувства юмора?

- Хочешь чаю или еще чего-нибудь? – спохватилась та.

- Нет, спасибо. Я ненадолго. – Я замялась, но вскоре продолжила. – Я по поводу Джорджа.

Доброжелательное лицо сразу же сменилось на непроницаемую маску, и девушка отвела взгляд в сторону, явно больше не желая меня слушать.

- Он в беде, ему совсем плохо. Джордж борется изо всех сил, но… - Я прикусила губу. – Мне не под силу его вытянуть из этой трясины.

- Послушай, Гермиона, мы с Ли уже пытались. Нам тоже было тяжело: Джордан потерял лучшего друга, я – любимого человека. Вроде бы все ясно, мы должны были сплотиться, стоять друг за друга горой, поддерживать, но Джордж оттолкнул нас, послал в инферналову задницу и сбежал, считая, что его горе – самое масштабное.

- Но ведь он тонет, понимаешь? Он ошибся, но ему нужна помощь! Всего лишь капелька настойчивости, и он сдастся… - неуверенно убеждала я.

- Ты сама в это не веришь, так почему я должна?

- Я верю, потому что именно таким путем смогла подать ему руку. Но я ему никто, поэтому мне не удастся что-то изменить глобально, к сожалению. Если бы я могла, то не обращалась бы к тебе за помощью.

- Знаешь, всем тяжело, но все сами пытаются что-то сделать, а он просто не хочет. Я ушла с головой в спорт: ежедневные изнурительные тренировки, постоянные чемпионаты и прочее – это все поддерживает меня не только в физической форме. Я устаю настолько, что у меня нет сил по вечерам, чтобы думать и вспоминать. Я доползаю до постели и мигом засыпаю крепким сном. А днем у меня попросту нет времени на самоистязания.

- Это ведь не выход…

Анджелина устало потерла глаза и заправила выбившуюся прядь черных волос, собранных в высокий хвост.

- Зато это спасает. У каждого свои методы, Гермиона. Ли тоже постоянно занят, ему не до воспоминаний, но в те редкие моменты, когда мы видимся за чашкой чая, все демоны вылезают наружу и расцарапывают наши запекшиеся раны.

Я опустила взгляд в пол, чувствуя, что совершаю ошибку. Не стоило сюда приходить, не стоило просить ее делать то, чего она заведомо не сможет. Может, действительно спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

- А потом я неделями борюсь с бессонницей и желанием уйти вслед за Фредом.

Я заметила, как она вздрогнула при упоминании его имени, и посмотрела ей в глаза. Что я там увидела? Боль, сравнимую лишь с бушующим океаном, бьющимся волнами об острые скалы, разбиваясь о них вновь и вновь.

- Прости, мне не стоило… - начала я.

- Он совсем плох? – перебила меня она.

- Местами, - уклонилась я, а девушка хмыкнула.

- Только мы сами можем изменить свою жизнь к лучшему.

Я коротко кивнула и поднялась с места, четко осознав, что зря пришла, так ничего путного не добившись. Уже у самой двери я обернулась и в последний раз взглянула в карие глаза девушки, где уже виднелась лишь спокойная водная гладь. Похоже, она хорошо умеет контролировать себя и свои эмоции, чему стоит поучиться и мне.

- Извини, что побеспокоила, - улыбнувшись, сказала я.

Джонсон лишь кивнула, и я вышла на крыльцо, медленно спускаясь по ступеням и приближаясь к белоснежной ограде. Только сейчас я заметила чудесный розарий, за которым явно бережно ухаживали: крепкие длинные стебли, здоровые листики сочно-зеленого цвета и необыкновенной красоты сами бутоны кроваво-алых цветов.