Серия «Попаданец»

Выпуск 141

© Евгений Панов, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Осень. Раньше я любил осень, а последние десять лет просто ненавижу. А ещё я ненавижу автомобили. Особенно гламурные иномарки. И гламурных тёлок за их рулём. Хорошо, что из моего окна их не было видно. Не заезжают в наш двор такие тачки. А в последние полгода я не только машины, я солнечного света не видел. Полгода под землёй. Полгода сплошного кошмара, когда тебе под гипнозом и обычными методами вкачивают в мозг максимальное количество информации в различных областях. Радует только то, что скоро всё это закончится. Закончится в любом случае. Меня просто не станет в этом мире. Осталось ждать буквально считанные дни.

А каких-то десять лет назад я был молод, здоров и счастлив. У меня было всё, что нужно человеку для счастья. Любящая красавица жена, замечательный сын-первоклассник, не самая плохая работа с не самой плохой зарплатой, квартира, машина и дача, поездки за границу к морю раз в год и плюс к этому два брата, для которых я был непререкаемым авторитетом. Теперь ничего этого нет. Остались только братья, благодаря которым я всё ещё живу. Всё остальное погибло под колёсами гламурной иномарки, которой управляла гламурная, вусмерть пьяная девица, оказавшаяся дочкой какого-то высокопоставленного чиновника.

Я хорошо помню тот день, и за прошедшие десять лет память не притупилась. Было начало октября 2010 года, через пару месяцев мне должно было стукнуть 35 лет. Мы возвращались с семьёй из аквапарка, где неплохо порезвились и отдохнули, и решили по пути зайти в супермаркет возле дома, купить на ужин всяких вкусняшек. Уже перешли улицу и шли по тротуару, Костик радостно прыгал, держась за наши руки, Марина мило улыбалась, подставив лицо последним тёплым лучам уходящего солнца. Так они и остались в моей памяти, радостный весёлый сын и улыбающаяся жена.

Не было ни визга тормозов, ни сигнала клаксона. Просто страшный удар в спину – и темнота. Полгода комы, выйдя из которой, я узнал, что у меня больше нет ног. И семьи тоже больше нет. Кроме братьев. Именно благодаря им я и выжил, хотя долго проклинал их за это.

Болек и Лёлик. Борис Андреевич и Леонид Андреевич. Два молодых светила науки. Они были в больнице, куда меня привезли, буквально через час после случившегося. Они подняли на уши всех медицинских специалистов, до кого смогли дозвониться. Они возились со мной, пока я был в коме, они возили меня по всем ведущим клиникам мира, когда я очнулся. Они организовали похороны жены и сына. Они не дали спустить на тормозах и прекратить уголовное дело против гламурной тёлки, убившей моих родных. Они молча терпели мои проклятья в их адрес за то, что не дали мне умереть с моими любимыми. Они наняли сиделку и оборудовали мою квартиру всем необходимым для жизни инвалида-колясочника, у которого помимо отсутствия ног ещё и раздроблен позвоночник. Они все эти десять лет поддерживали меня и обеспечивали буквально всем. И вот полгода назад судьба преподнесла мне очередной сюрприз. Рак костного мозга. Врачи дали максимум год. И снова Болек и Лёлик взялись за моё спасение.

Чтобы выжить, мне нужно… уйти. Из этого мира в другой. Вернее, даже не совсем в другой, а почти что в наш, только на почти 90 лет назад, из 2020 года в 1932-й. Хотя тут тоже не всё так просто. Мир вроде как и наш, а вроде как параллельный, местные головастики и сами ещё до конца не разобрались. Уйду не я сам, перемещение физических тел невозможно, уйдёт моё сознание, или, выражаясь научно, моя психоматрица. Риск огромный. Девяносто восемь процентов за то, что я просто растворюсь в темпоральном поле перехода, и лишь два процента дают положительный исход. Задание для смертника, которым, по сути, я и так являюсь.

Тогда, полгода назад, узнав о моем диагнозе, Болек и Лёлик приехали ко мне. Выпроводив из квартиры сиделку, они молча сели напротив и уставились на меня.

– Что, сочувствовать приехали? – спокойным голосом спросил я. – Так для меня это избавление, а не наказание. Жаль только, ждать ещё довольно долго, да и уходить буду с не самыми приятными ощущениями. Шансов, как я понимаю, всё равно нет никаких.

– Ну, вообще-то шанс есть. Мизерный, но есть, – ответил Лёлик. – Только тебе придётся поехать с нами, и сюда ты уже в любом случае не вернёшься.

– А оно мне надо?

– Это ты решишь после того, как согласишься уехать с нами и поговоришь с одним человеком, – вступил в разговор Болек, – но в любом случае для тебя ничего не изменится. Если откажешься от предложения, то сможешь дожить сколько осталось в комфортных условиях и уйти без мук.

– Болек, ты всегда с детства выступал в роли искусителя, – хмыкнул я. – Ладно, бог с вами, поехали. Возможность умереть спокойно тоже дорогого стоит.

У подъезда уже ждала машина скорой помощи, что в условиях пандемии коронавируса никого из соседей не удивляло. Потом была почти двухчасовая поездка до ворот затерянной среди лесов воинской части, трёхчасовой перелёт в грузовом отсеке Ил-76, в который карета скорой помощи просто заехала, и ещё почти час езды по бетонке, проложенной среди вековой тайги. И вот среди расступившихся деревьев стало видно одинокое трёхэтажное обшарпанное строение, обнесённое, однако, мощным бетонным забором, высотой метров пять. Микроавтобус заехал в открытые каким-то невзрачным мужичком ворота, повернул к строению и нырнул в поднятые ворота подземного паркинга. Контраст между тем, что было снаружи, и тем, что встретило внутри, был просто поразительным.

Если внешне была видимость полузаброшенного объекта, то внутри всё сияло стерильной чистотой, потолочные панели источали ровный яркий свет, а встречающие были облачены в медицинские изолирующие костюмы, которые уже примелькались в репортажах из российских больниц. Даже жутковато стало. Где-то краем мелькнула мысль о чёрных трансплантологах, которую, хохотнув про себя, я тут же отбросил. Кому я нафиг нужен?..

Меня очень бережно пересадили в навороченную инвалидную коляску и повезли к лифту. Вначале я подумал, что лифт пойдёт наверх, на второй или третий этаж, но, судя по ощущениям, он начал, убыстряясь, спускаться вниз. Довольно долго.

«Это же в какой Тартар меня везут?» – мелькнула мысль.

Почему-то вспомнилось далёкое прошлое. Детство, школа. Вспомнил, как впервые увидел Болека и Лёлика. Вообще-то они мне не родные братья. Их усыновили мои родители, и не без моего участия. Я тогда учился в седьмом классе. В нашей школе учились дети из детского интерната, расположенного неподалёку. И вот поднимаюсь я из расположенной в цоколе раздевалки и вижу, как известный на всю школу двоечник и хулиган Миха Штырь, он же Михаил Штырляев, из 8-го «Б» с двумя своими прихлебателями зажал в углу парочку мелюзги, по виду типичных ботаников, в одинаковых огромных очках. Да и внешне они были очень похожи друг на друга. Ну понятно, опять Михе на пиво не хватает, и он вытрясает мелочь из тех, кто ответить ему не может. А ведь мелкие-то из интернатовских. Нашёл у кого деньги шакалить, урод.

– Штырь, а ты берега не попутал? – разминая запястья, спокойным голосом спросил я. – Ты с кого трясёшь, утырок?

Надо сказать, что ростом я был довольно высокий, плюс ко всему, почти 7 лет занимался самбо, да не простым, а боевым, с родным братом отца, дядей Сашей, который, по слухам, в своё время тренировал спецов ГРУ, пока не ушёл на пенсию по ранению. Сам он об этом не рассказывал, а на расспросы обычно отшучивался. Так что Штырь со своими шестёрками мне были не соперники, и они об этом прекрасно знали, уже пару раз получив от меня физические замечания.

– О, защитничек явился, – скривился Штырь. – Забирай этих шмакодявок и иди куда шёл.