В ответ слышу лишь рык, а потом ещё более болезненные слова в мою сторону.

— Ты выглядишь спокойной, для той, чей возлюбленный идёт на верную смерть, — на этот раз заговорила Баггата.

— Кол не дурак, он не поверит вам, — фыркаю в ответ, а сама сомневаюсь в своих словах.

— Я могу показать тебе, — вновь подала голос Кассандра.

Пространство резко меняется. Снова знакомые чувства, будто тебя протаскивают через узкую трубу. Пара секунд и вот я стою на холме не далеко от знакомого белого дома. Я осматриваюсь, пытаясь хоть где-то найти своего вампира, пока, не догадываясь заглянуть в окно. Он опрокидывает на стол Гилберта и заносит над ним огромный нож.

Моё дыхание замирает — не обманули.

Вижу, как Джереми едва не остался без руки, если бы не Елена. Она оттолкнула первородного от брата, втыкая нож в плечо вампира. Непроизвольно срываюсь с места, но врезаюсь в невидимую стену.

— Не так быстро, милая, — хмыкает за спиной Кассандра, которая явно наслаждалась сценой перед нами.

Стучу кулаками по стене, крича во всю глотку имя Майклсона. Он меня не слышит. Джереми спрыгивает со стола и бежит на помощь к сестре. Я начинаю метаться из стороны в сторону, пытаясь выбраться. Решаюсь применить хоть какие-нибудь заклинания, но ни одно из них не работает.

— Заклинание Вавилит может снять только Вавилит, — в очередной раз подаёт голос ведьма, — но ты ведь отказалась от этого титула, не так ли?

Злобно пыхчу, с разбега вбегая в стену — она не реагирует.

Следующее действие Гилберта заставляет меня закрыть лицо руками. Но Кассандра убирает их, заставляя смотреть. Джереми срывает кран и направляет на Кола воду, которая пропитана вербеной. Майклсон кричит и я слышу это. Сердце сжимается до мизерных размеров, отдавая ноющей болью. Чувствую, как глаза начинают пощипывать и закрываю рот рукой, чтобы всхлип не был слышен. Слеза бежит по щеке, но я быстро стираю её.

Я ничем не могу ему помочь. Он терпит невыносимую боль, а я могу лишь стоять и смотреть на это.

И тут мне на глаза попадается то, что я не ожидала увидеть. В ночь ритуала Эстер я умолчала об одной тайне своей семьи. И сейчас я вижу цену за молчание.

Моя семья сохранила саженец белого дуба и приложила все усилия, чтобы вырастить его.

Теперь в руках Гилбертов единственный предмет, способный убить первородного вампира — кол из белого дуба.

Я не слышу ничего вокруг себя. Время перестало идти, а ноги были не способны держать меня. В тут секунду, когда Джереми поразил вампира колом — я упала на колени. Эмоции не могли больше скрываться под старинным ржавым замком я начала кричать. Слёзы текли не останавливаясь, пока в моих глазах отражалось окно дома, в нём полыхал огонь.

Я вцепилась пальцами в собственные волосы, чтобы заглушить душевную боль, но ничего не получалось. Было ощущение, что у меня вырвали сердце и растоптали его, размазав по зеленой траве. В горло будто залили горячий воск или кипяток.

Тогда я увидела Клауса. Он стоял на пороге дома, смотря, как огонь поглощает его брата. Он не мог войти в дом. Он не мог спасти Кола. Он ничего не мог, как и я. Но мы можем отомстить. Кроваво и красиво.

— За свою семью принято стоять горой, ЭмБи, — медленно растягивая слова сказал Клаус, когда я в очередной раз просматривала их старые фото.

— Именно поэтому, половина нашего рода лежит в гробах, по-твоему, кстати, хотению, — добавил Элайджа, указывая рукой на брата.

Я усмехнулась их очередной перепалки. Вот только слова Ника до конца моей жизни будет помниться. Какой бы не была семья, бросать её нельзя.

Медленно встаю на ноги, вытирая слёзы с щёк. Мою лицо горит, как тело моего возлюбленного.

— Ты влюбилась в него. — начала О’Ерое, стоя ко мне спиной. — Странно, ведь он брат твоего опекуна.

— В моём клане, инцест — дело семейное, — выплёвываю я.

Кассандра медленно поворачивается ко мне, на её лице расцвела самодовольная ухмылка.

— Грустно осознавать то, что ты даже отомстить не сможешь, ведь совсем скоро ты будешь полыхать точно так же, как и твой жалкий кровососущий?

— Отомстить я всегда успею, как и умереть, — с этими словами я собираю в себе все силы и с размаху даю по наглому лицу ведьмы.

Она не успевает среагировать и падает на землю. Защита на секунду ослабилась и со всех сил закричала:

— Клаус!

Гибрид резко повернулся в мою сторону. На его лице я разглядела надежду, но она быстро померкла, когда он не увидел меня.

— Жалкая девка, — Головорез вскочила на ноги и по её щелчку пальцев, мы оказались вновь в том подвале.

Я чувствовала вялость во всём теле, будто из меня выкачали всю кровь. Осознание смерти Кола никак не приходило ко мне. Он не мог так просто умереть.

Вампир, который был для меня всем эти несколько месяцев — не мог сгореть на кухне Елены Гилберт. Он тот, кто радовал меня завтраками, историями из прошлой жизни, обнимал, когда мне было страшно. Покатал всем моим капризам, уехал ради моей безопасности в другую страну в Богом забытую деревню. Умер за меня. Кол покинул этот мир с мыслью, что мы скоро встретимся в ином мире. Вот только я ещё здесь, а он уже далеко от сюда.

Сердце не покидает давящая боль, будто от него оторвали кусок. Я не вижу перед собой никого, ни О’Ерое, ни подвал. Лишь горящее тело вампира, которого я полюбила всем сердцем. Которое вновь разбито.

Медленно поднимаю голову и вижу перед собой Кассандру.

— Мы долго ждали этого, — начала Головорез свою злодейскую речь, — день, когда мы отомстим за всё, что причинили нам Вавилит. Эта дрянь сгорит на Великом костре до праха, как и весь её род.

Маггата раскрывает какой-то тканевый мешочек и резко дует в него, распыляя вокруг меня пыль. Кашляю, отворачиваю голову, но сознание постепенно мутиться, и я понимаю, что уже не в реальности.

Для подвала здесь слишком светло. Открываюсь глаза. Я сижу напротив большого окна. Белая краска отваливается, стол передо мной подпёрт старой газетой. Сбоку шумит кран. Дыхание замедляется, не могу вздохнуть. В панике оглядываюсь, соскакивая с места. Непроизвольно опускаю взгляд, и вижу подол белого платья. Медленно поднимаю взгляд и вижу перед собой женщину.

— Мама, — шепчу, непроизвольно делая шаг назад.

— Вербена, у нас мало времени, я срочно должна кое-что сказать, — Чарли быстро доходит до меня и хватает ладонями мою лицо.

— Нет, это всё глюк, — сильно зажмуриваю глаза, мотая головой.

— Твоё сознание не так легко захватить, как ты думаешь, Вербена.

Открываю глаза и смотрю на маму. Она совсем не изменилась. Даже причёска.

— Сейчас ты должна поверить мне и никому больше, слышишь? — спрашивает Вавилит и долго смотрит на меня, потом слегка встряхивает. — Вербена.

— Да, я поняла, — сбивчиво отвечаю и вижу, как Чаки стала чуть прозрачной.

— Говорю быстро, а ты запоминай. Я сделала тебя такой, чтобы Томас не…

Чарли полностью растворилась, не успев договорить важные для меня слова. У нас было слишком мало времени. Я кручусь на месте, зовя маму. Постепенно окружение так же тает и возвращает меня в реальность.

— Ты оказалась крепче, чем я ожидала, — хмыкает рыжеволосая.

Кассандра ходила между своими приспешниками, после чего резко вернулась ко мне, хватая за волосы.

— Ты готова умереть, убогое создание?

— Аналогичный вопрос, — смеюсь я и плюю ей в лицо.

О’Ерое отворачивается и отходит, вытирая лицо ладонью. Я смотрю ей в глаза и продолжаю громко смеяться.

Смех неконтролируемо выходил из меня вместе со слезами. Я буквально билась в конвульсиях. Кассандра занесла ладонь над собой, чтобы ударить меня, но в том же момент отлетела в стену.

Моя смех стал более историчным, и я медленно встала с места. Заколдованные верёвки упали на пол, а все Головорезы отошли на шаг назад, испуганно переглянувшись.

— Однажды я превратила твой клан в фарш. Я с удовольствием сделаю это ещё раз, — мои глаза побелели, скрывая радужку и зрачок. Вены взбухли по всему телу, в особенности на лице. Чувствую языком свои острые клыки и, не затягивая, показываю их врагам.