Я решила отгородиться от вампира и уткнулась в телефон, в поисках информации о том музее, о котором говорил Джереми. Но Кол так просто не отстанет, поэтому вспомним пункт «б».

— А правда, что в вашем клане были внутрисемейные браки?

Уже в который раз закатываю глаза. Поворачиваю голову и смотрю прямо в глаза вампира. Он в этот момент выглядел, как маленький ребёнок. Я уже решила, что он говорить разучился, но нет. Видимо, надоело размышлять о своих выдуманных мечтах или ночных кошмарах.

— Инцест — дело семейное.

Кол усмехнулся и, воспользовавшись тем, что я отвлеклась — забрал мой телефон. Но Майклсон не стал лазить в нём и шерстить, он просто его выключил и засунул в задний карман своих джинс.

Потом, смотря прямо мне в глаза, наклоняется ближе. Я непроизвольно задерживаю дыхание. Самое хреновое из этого — вампир прекрасно слышит, как колотится моё сердце. Оно будто пытается вырваться из груди и отдаться Колу, а вот этого я не должна позволить любым способом. Майклсон останавливается в двух миллиметрах от моего лица и шепчет, опаляя горячим дыханием.

— Сейчас он тебе не нужен, — вроде бы такие простые слова, но мне стало жарковато. Кол не отстранялся, а внимательно следил за моими эмоциями. Куда делся мой столетний опыт?

Почему я растекаюсь в лужу от одного его безумного взгляда?

Хочу немного увеличить дистанцию, но вампир не позволяет. Он прижимает свою руку к моему затылку и разрушает все рамки, все расстояния. Должна признать, Кол целуется очень хорошо. В его руках я чувствую себя марионеткой, когда он так пылко и жадно сминает мои губы. Не хочу это прекращать, но я не одна из тех слабохарактерных девчонок.

И тут я меня будто озаряет. Ещё утром я поняла, что что-то не так, а теперь, тактильным способом, всё стало понятно, как никогда. Обхватываю его лицо ладонями и притягиваю ближе, что «просканировать» всё его тело. Это заняло мало времени, и то что я увидела — мне не понравилось.

Убираю руки и резко отстраняюсь. Вампир выглядит победителем, растянул свою самодовольную усмешку. Но его эмоции поменялись после моего внезапного глупого (на его взгляд) вопроса.

— Ты трогал какие-нибудь странные предметы?

— Что? — не догоняет Кол, поморщившись. — Нет.

— Ничего не понимаю, — бурчу себе под нос, всё ещё внимательно вглядываясь в глаза первородного. Кол хмурится и раздражается ещё больше. Он приподнимается, закинув одну руку на спинку моего кресла. Вампир смотрит на меня, ожидая объяснений, но он не дождался их через две минуты и через три.

— Что с тобой такое? — не выдерживает он моего молчания и хватает за руку.

Я прислушиваюсь к ощущениям и всё снова возвращается к первой мысли.

— Тебя прокляли.

Майклсон замирает от такого заявления и ошарашенно смотрит на меня. Он был очень удивлён, даже не знал, что сказать. А нулевой запас слов у этого вампира — редкость.

— Очень сильное заклинание, — обхватываю его ладонь двумя руками, как гадалка на каком-то базаре. Пытаюсь успокоиться и просмотреть всё внимательно, — массовое…

— Кто-то проклял всех вампиров? — перебивает меня Кол, выдёргивая из состояния «исследования».

— Нет, не на столько масштабное, — фыркаю я, снова погружаясь в некий транс. Вижу детство первородных. Так, слишком далеко, проклятие ближе к нашему времени. Не успеваю я изменить время, как вижу нечто очень любопытное.

Кол подбегает с темнокожей женщине и хватает её за руку.

— Ринната, постой!

Женщина поворачивается к мальчишке, опускаясь перед ним на колено.

— Кол, милый, мне нужно уйти, — шепчет Ринната, проведя по щеке мальчика кончиками пальцев.

— А как же Элайджа? — Кол шмыгает носом, недовольно насупившись.

— Никому не говори, что видел меня, Кол, — лишь говорит Ринната, мягко улыбнувшись, — пожалуйста.

Мальчик смотрит на женщину долгим хмурым взглядом и лишь после кивает головой. Ринната целует мальчика в лоб, встаёт с колен и уходит далеко в лес.

Я резко выныриваю из давнего воспоминания. Поднимаю взгляд и смотрю на обеспокоенного вампира. Он беспокоился?

— Ты знал Риннату Вавилит? — я слышала, что Ринната жила какое-то время в одной деревни с первородными, но не думала, что они так тесно общались.

— Он была невестой Элайджи, — сразу же отвечает Майклсон.

А вот этого я не знала. По версии, которую передавали из поколения в поколение — Ринната жила в той деревни, познакомилась с мужчиной, а позже родила от него. Может быть так, что отцом её детей является Элайджа?

— Мать моя, — непроизвольно выдаю я, когда в моей голове всё встаёт на места. То есть, Майклсон поучаствовал в продолжении рода Вавилит?

То есть, первые предки, после Риннаты — Майклсоны?

— Не хочу тебя отвлекать от любовной трагедии, но что там с моим проклятием? — нетерпеливо высказался Кол, ёрзая на месте.

— Я не знаю, его наложили не так давно. Может быть, в этом месяце. Я…

— Мама, — так не вовремя глаза вампира начали краснеть, на лице появились вены. Он рукой сжал спинку кресла, повредив обивку, почти вырвав кусок. Клыки удлинились, придавая вампиру устрашающий вид. Я ненадолго растерялась, но взяла себя в руки.

— Кол, успокойся, я помогу. Нам срочно нужно возвращаться в Мистик-Фоллс, — обхватываю лицо первородного ладонями, смотря в глаза. Он был так подавлен и зол, что меня захотелось обнять и прижать к себе.

Эстер улыбалась, говорила о том, что они семья, а в итоге — подписала им смертный приговор.

— Как скоро он придёт в действие? — Кол закрыл глаза и склонил голову. Я почти не услышала его вопроса.

— Я не знаю, может дня три. Узы не могут окрепнуть из-за расстояния между вами.

Майклсон кивнул то ли мне, то ли своим мыслям, но в конце концов выдал решение:

— Сейчас прогуляемся по твоему парку, потом к семье. Думаю, мы успеем, — он снова поднял голову. Теперь в его глазах читалась боль, которую он не мог скрывать, а может и не хотел. Я раньше и подумать не могла, что мы так похожи.

Вот только мне мать желала бессмертия, а Колу наоборот. Но если так посмотреть, Эстер сначала сделала их вампирами, а теперь сама собирается их убить. Сделала ли бы так Чарли?

От мысли о своей семье меня бросает в дрожь. Кстати, это относиться и к Вавилитам, и к Майклсоном. К сожалению, семью не выбирают, но не время грустить об этом. Экскурсовод объявила о прибытие на курорт.

Вообще Банско — это горнолыжный курорт. Зимой тут просто не протолкнулся, как говорит экскурсовод. А вот летом тут всё зеленеет, цветёт и пахнет. Не описать словами, как здесь прекрасно летом: зелёные горы, воздух, горные речки, природа, тишина — одним словом красота.

— Лето в Банско — пора треккинга. Треккинг — это пешее путешествие, преимущественно по пересечённой местности. Им мы займёмся с вами завтра, а теперь давайте заселимся в этом уютном отеле и хорошо отдохнём, — эта женщина разговаривала с нами, как с маленькими. Будто объясняла, откуда берутся дети.

Отель был и правда уютный. Казалось, будто ты приехал на дачу к друзьям, чтобы отпраздновать окончание учебного года. Вот только, настроение уж точно не подходила под местную атмосферу. Быстро берём номер на двоих, чтобы не вызывать подозрения у следящей за нами женщины-экскурсовода, и собираемся выходить, чтобы раньше всех отправиться в горы, но не тут то было.

— Вероника? — смотрю на знакомого парня, которого больше не ожидала увидеть.

— Никки! — вихрем ко мне подлетает маленькая девочка и начинает обнимать за ноги. Что тут, verpa*, происходит?

— Карл, — давлю из себя улыбку, буквально всем нутром чувствуя настроение Кола. Если до этого он был зол, то теперь он просто в ярости. Стоит, челюсти сжал, кажется, сейчас зубы в пыль сотрутся. Неужели, ревнует?

Так, Вербена, не смей это проверять, не смей!

— Вот уж не ожидал, — Карл тем временем подходит ещё ближе, притягивая к себе Френси.

— Взаимно, не думала, что земля настолько круглая, — стараюсь вести себя максимально естественно. Что обычно делают в этом случае люди?