– Стой! – послышалось с неба. Прямо к Коровхатепу летела пегаска зеленоватого оттенка. Неожиданно от её крыльев полетели мощнейшие потоки ветра, откинув фараона назад. Поднявшись, он стал протирать глаза. Мост, как и хранители, исчезли. Рядом с фараоном приземлилась спасительница: зелёнокудрая, с голубыми глазами молодой красавицы, по имени Лея. Коровхатеп, заметив её, улыбнулся. Но в глазах читалось пугающее удивление. Мало кто остался бы в норме после моментально исчезнувшего моста.

– Вовремя смогла добраться. Ты вряд ли бы выжил, в такой воде.

– Спасибо большое. А откуда ты знала, где мы?

– Сигизмунд передал мне пергамент.

– Адмирал? Тебе лично?

– Верно. Мы давно знакомы с ним.

– Это для меня свежая новость. Я несколько лет тебя не видел.

– Я была в Греции в это время. Разбирала причины того, почему они с нами не собираются вести экономическое сотрудничество.

– Ладно, послушаю потом. Ты, как я понял, с нами?

– Верно. Помогу тебе и Лейле.

Лейла при всём этом не переставала смотреть на новоприбывшую с некой долей злобы.

– Надеюсь, ты меня простила? – повернулась пегаска к Лейле. Та лишь сухо промолчала.

Максбул и Свин в полнейшем шоке стояли как вкопанные.

– Зелёнокудрая госпожа, скажите на милость, что только что мы видели? Куда пропал мост и хранители?

Лейла глянула в сторону Свина и молча стоящего, даже более удивлённого, Максбула.

– Не было там моста. Глазами и ушами вы чувствовали присутствие, но не полагались на запах. Это иллюия. Невероятно, правда?

– Иллюзия? – с трудом выдавил Максбул.

– Ага. Чтоже, нам пора идти далее, так ведь?

Не особо напрягаясь, Лея концентрированным потоком сбила одно из деревьев прямо на воду, краем перекинув его на другой берег. Таким образом, у путников на время получился мост. Быстро перейдя на другую сторону, они дождались Рея, который спешить и не думал.

– Я хорошо плаваю, поверьте. Но если уж идти, так точно наверняка.

Погрузив всё на Рея, и убедившись, что всвё в порядке, путники направились дальше. Вместо джунглей здесь шли лишь небольшие заросли, похожие на влажную саванну.

Через долгие часы хода, путники добрались до первого на их пути города – Кукарекуса. Не замысловато, но достаточно объективно понятно, кто там жил. Основу населения составляли птицы разных размеров и видов, большинство из коих были цесарки, петухи-куры, да подобные средние птички. Правил городом сын Кукарекуно Седьмого, он же Кукарекуно Восьмой. Достаточно просто и ясно, чтобы любой иноземный путник понял, куда он попал.

Город не был так величествен, как город богов Зафесоу Арайде, столица Залифем или богатейший город Египта

Анукрама. Однако в нём была своя идея. Домов из дерева не было совершенно. Всё строилось исключительно из песочной смеси, крепкой и легко восстановляемой в случае трещин или чего-то вроде этого. Да и яркость факелов, что обязательно горели и днём, и ночью, и постоянные празднования дали городу другое, не официальное название – «столица Веселья».

Коровхатеп без доли сомнения или стеснения вошёл во дворец правителя. Стража узнала его. Молодой фараон был известен многим даже за пределами земель, что хранил его отец Бахис.

На небольшом, под стать королю, троне восседал Кукарекуно Радужный Хвост, как его величали. Коровхатеп смело вошёл внутрь и радостно выдал.

– Уважаемый Кукарекуно Радужный Хвост! Мне и моим друзьям нужен ночлег. Есть ли у вас доверие и место, чтобы нам дать здесь выспаться? Мы поймём, ежель вы откажитесь, так как мы прибыли без весточки или ведома Вашего.

Петух лишь погладил подборок своими длинными, точь-в-точь похожими на перья, пальцами.

– Думаю, да. Ты заслужил свою репутацию, Коровхатеп Величественный.

Фараон малость удивился.

– Величественный?

– Тебя никто так не звал до этого? Во всех городах, где тебя знают, так тебя и называют.

– Приятно, – усмехнулся фараон. «Чем же я мог заслужить это звание? Уж не из-за того, что мой отец – бог Пантеона?» – промелькнуло в его голове.

Кукарекуно кинул слугам довольно простой, но понятный жест – «организовать комнаты».

– Можете идти за мной, – пролепетала заученную привычную фразу цесарка, и двинулась направо от царских покоев. Рей остался на улице, вызывая удивление окружающих.

– Не видели таких, как ты!

– Чего кушать предпочитаешь?

– Откуда родом?

Рей кратко ответил каждому желающему, и прилёг рядом с дворцом. Горожанам он понравился.

К полуночи храбрецы, все до единого, спали крепким, будто непробудным сном. Рей же отдыхал на улице, накрытый теплейшими покрывалами да одеялами, что были во дворце.

Лейла проснулась первой. Насколько ей позволяли силы, она встала с постели, пошла к слугам Кукарекуно и попросила приготовить ей ванную в тихом, укромном месте. Они быстро выполнили просьбу, и спустя минут пять-десять Лейла уже лежала в расслабляющей, тёплой ванной из глины, украшенную инутри белым и чистым, как горная речка, мрамором. Хоть по Лейле и не было видно всё это время, с момента явления Леи, она скрывала ревность. Она ревновала Коровхатепа к Лее. Cо стороны пегаски цвета ночного неба это было понятно: она молода, ревность – это привычная вещь для столь юного возраста. Обо всех подробностях знакомства Леи с Коровхатепом она и раздумывала, лёжа в ванной. Но более всего, ей въелась фраза «Ты ведь простила меня?». В голове сразу вспомнился тот случай. Около пяти лет назад, когда Лейле было около шестнадцати лет, она находилась во дворце сестры Саны. Вместе с Лейлой была зелёнокудрая Лея, которая на тот момент была её ближайшим другом. Но случай того дня изменил привычное. Лейла случайно услышала, что её старшая сестра в полной мере согласилась на условия одного из вестников Величайшего Императора Амона Ра, Мады Гаскара. Он был личностью великой, раз в честь него назвали такой большой остров, простиравшийся недалеко от восточной Африки. Во времена войн, воспоминания о которых стёрлись у всех смертных, и даже малость у полубога Мады, он был одним из главных тактиков боя против руфдиеров. Но его предложение нисколько не звучало хорошо.

– Сана, пойми, Лейла будет править Лунией, но только под полным руководством моих рук и головы.

– Мне известно. Вы это сказали полчаса назад.

– Я часто повторяюсь, дабы никто не забыл, что я говорю. Ну, так что, Сана «Луч Солнца», ты согласна на это условие?

– Вполне. Хоть я и люблю, и верю в свою сестру…

В груди Лейлы кольнуло. То ли от радости этих слов, то ли от плохих следующих.

– Но она не готова. Править ей рано. Вы знаете, о ситуации с нашими родителями, господин Мада, …

Лейла услышала то, что не должна знать, и слушать дальше не стала. Она станет марионеткой. Естественно, выдержать этого она не смогла, и высказала всё, что думает, Лее. Но Лея, специально или же нет, проговорилась Сане, что её сестра знает о разговоре. За такие вести, точнее, как это обыграл Мада, чтобы она не портила его планы, за «ужасное поведение и хамство в отношении высокопоставленной персоны» ей запретили находиться рядом с сестрой в её Небесном Городе. С тех пор, Лейла простить таких слов своей бывшей подруге не смогла.

Царица Лунии Лейла в парадной броне

Когда она вышла, надев свой шёлковый халат, все остальные уже успели проснуться. Коровхатеп, увидев её, ускоренно зашагал в её сторону.

– Лейла! Зачем ты вышла? У тебя же силы тратятся! – вскрикнул он, неожиданно подхватил ослабевшую Лейлу на руки и понёс в комнату. Там он положил её на диван, накрыл одеялом и приказал. – Лейла! Больше так не делай никогда! Ты что, не понимаешь? У тебя же нет медальона! Твои силы теряются с каждым днём, –  закончил он. Лейла лишь устало махнула головой – «Да, мол, поняла» – и положила голову на подушку.