Я открыла рот. Закрыла. Открыла снова и боялась вдохнуть. Есть же такое умное слово… запрещено еще у нас после нескольких фильмов… Точно, продакт-плейсмент! Так-то в нем ничего криминального нет, но решили, что почему-то недобросовестная конкуренция или что-то вроде того. Это когда герои в фильме крупным планом едят майонез или пьют пиво определенной марки.

При чем тут это? Ага! Теперь главное — все правильно выразить, чтобы и творца не обидеть, и свою выгоду поиметь.

— Ари, — сказала я, и она тотчас замолкла, оборвала песню. — Нет-нет, мне все нравится. Это восхитительно! Ты большая молодец, мы все тобой очень гордимся! Только смотри, если ты заменишь вот эти слова «отдохнем у гор подножья» на «отдохнем в “Раздорожье”», оно будет не лучше ли звучать?

Песенка-то совсем немудреная, мелодия незамысловатая, но очень качественная… Это и хорошо! Такая точно прицепится! Как-то сидели у нас в фойе два паренька, обсуждали, с чем будут выступать на каком-то конкурсе, которых в последнее время как тараканов развелось. «Тынц-тынц, туба-дуба, мы с тобой сидим, два дуба, нам обоим хорошо, да ты шо, ой, да ты шо», — примерно такое они сочинили и радовались, дурачки. То есть это я — большая ценительница, так сказать — считала, что дурачки, а это «туба-дуба» звучало потом из каждого утюга — и в кино их взяли, и в рекламу, не только на музыкальных каналах. Чем проще, тем оно лучше цепляется. Если каждый будет это напевать, вот тебе, то есть мне, и реклама?..

— Ари, просто сделай, как я прошу, хорошо? Это ведь не настолько сильное изменение?.. — и я посмотрела на нее почти умоляюще. Согласится? Художника обидеть каждый может, вдруг в этих горах заложен сакральный смысл какой… 

Но она удивленно пожала плечами, пробормотала пару раз про «Раздорожье» себе под нос, видимо, примеряя к песне, и кивнула:

— Конечно, мадам Агата. Я заменю.

Вот теперь чтобы только оно сработало!

— Ты умница! Зайди к Штуку, пусть тебе с собой в путь красивых вкусняшек даст. 

А что, кейтеринг тоже стоит рекламировать. Опять же ланчи, три фиксированных блюда по цене двух. Или чай бесплатно и безлимитно.

Я потирала руки, а поджилки все равно тряслись. И пусть вложений тут моих почти никаких… но полторы тысячи монет я могла потратить и на другое. Как-то уже вяленько я посмотрела, что происходит у меня на втором этаже — что, что, ремонт, благо кроме песца тут никого не осталось, а на песца и его претензии мне было плевать, даже наоборот: может, выскочит голый с жалобами, тут я его и ап — и выкину. Я обещала.

Но обещала я не только ему, но еще и Арно. И начать мне нужно было с того, что же я могу как ведьма. Прошлые мои изыскания меня не особо порадовали, так, какая-то фигня, с этим не наколдуешь.

— Погоди пока, — сказала я метле, которая аж затряслась, когда меня увидела. — Попозже полетаем обязательно, оно и мысли прочищает хорошо.

Я выволокла сундук — был у меня такой, точно еще школьный, с именем даже, вытащила оттуда учебники. Те, которые были арифметика и история, пролистала и положила обратно: хоть бы чем-то оно отличалось от того, что изучала когда-то и я, но нет, только что события, конечно, другие, а арифметика так и вообще один в один, разве что тут не бананы, а метлы складывали и вычитали. И другие учебники оказались сплошное разочарование. Обычное общее образование…

А потом я случайно тряхнула учебник, и из него выпало чье-то письмо. Ура? Или рано радоваться?

Я как была, так и села на пол, развернула письмо, приступила к чтению с замирающим сердцем. Почерк девичий, «Дорогая Агата» — уже хорошо, вряд ли кто-то другого пола ко мне бы так обратился. И — да, письмо оказалось от моей одноклассницы, которая переехала с родителями в другую страну и самый последний год училась в другом интернате, и она писала мне, рассказывая новости. Только вот те новости тоже не обнадеживали, увы.

Этиль, так ее звали, писала, что не прошла квалификацию — что-то вроде тестирования, как я поняла — и в гимназию не попала, отправили ее в такой же обычный интернат, как и прежде. «Все-таки, не обижайся, но у меня и дара было побольше, чем у тебя, ты ведь так метлу призывать и не научилась, но и мне это совершенно не помогло. Для гимназии требуется уже эманация, это как минимум, а моя даже в спектрографе не светилась, так обидно!» 

Эманация? Что-то Арно говорил… ведьмы так проверяли, кто его собирался убить. Значит, это что-то более физическое, раз так или иначе оно видно, но ладно. 

«Мама сказала, что такой дар, как у тети Юджинии, редкость, но знаешь, я думаю все-таки получить диплом и попробовать поступить в академию. В конце концов, буду преподавать историю, она мне всегда нравилась. А как у тебя дела в команде? Вот по чему я скучаю, тут метлобол не особенно популярен…»

Ага, ясно-понятно, я играла в какое-то подобие квиддича. Я посмотрела на метлу, вытянула руку. Может, с возрастом у меня появились эманации? Не появились. Метла даже не почесалась. 

Ага, сказала я еще раз и, вернув все обратно в сундук — не люблю беспорядок, — полетела вниз. Почту нам доставляли исправно, точнее, не нам, а постояльцам, причем газет как таковых не было, иначе бы вопрос с рекламой отпал сам собой, но зато у меня была Биби, вернейший источник вековой информации.

— Биби? — позвала я. — Биби, скажи, что мне делать, если мне нужна мощная ведьма?

— Мощная? — непонимающим голосом спросила Биби. — Это как?

— Ну… — Думай быстрее, время идет. — Такая, чтобы она могла… — Что она могла? — Сделать абсолютную защиту на гостиницу. Чтобы ни одна мышь не пролетела и все такое.

— А чем вам мыши-то не угодили, мадам Агата? — грустно спросила Биби. — Исправно службу несут. Но если чтобы защита… Надо в столице писать прошение в гильдии, так все делают. Но когда эта очередь подойдет, да и есть ли такая ведьма? Сами знаете, ведьмовская кровь еще мало что сама по себе значит, дар нужен, а много ли их, с даром? 

— А кроме гильдии, значит, никак? — уточнила я.

— Нет. А как вы хотите иначе? Да и стоят услуги такой ведьмы столько, что у вас денег не хватит, даже если «Раздорожье» продать. 

Хорошо, что я не видела ее лица. Наверное, оно выражало что-то вроде «лучше бы у гостиницы крыша протекала, чем у ее хозяйки». Но понятнее мне стало. Вот куда денежки ушли у Арно…

— А если его законсервировать?

— Так-то ненамного дешевле, но совсем чуточку. Это если цены с позапрошлого века не выросли.

Точно, Арно законсервировал дом. Поэтому теперь сидит без гроша в кармане. «Потратил сбережения на консервацию дома, попытался отследить тех, кто меня заказал» — он же так и сказал, ничего не скрывая. Так что — нет, не соврал, это я тогда не поняла, потому что всей информацией не владела. 

— Ведьмы дороже, чем некроманты, стоят?

— Вы, мадам Агата, заработались, — заботливо проворковала Биби. — Конечно. Забыли, как еще до школы все надеялись, что станете квалифицированной ведьмой? Эх, ваш папенька так потом переживал, что вы разочаруетесь…

Я покивала. Забыла, да и вообще первый раз слышу, но… логично. Досадно, но логично. Дара у меня, выходит, нет, только тот минимум, который у обычного человека, как… ну, умение говорить. Я вздохнула. А мне нужен при таком уж сравнении не просто голос, а уровень оперного певца… 

И как мне вычислять убийцу Арно? 

Но он давно себя не проявлял, подумала я. Почему? Несколько дней все было спокойно, травить Арно никто не пытался. А почему? Потому что он проверяет еду. Все это видят. А кто все? Да просто — все.

И тут меня осенило, что убийца за ним следит. Причем так, что особо не напрягается. 

Прямо из моего этого самого «Раздорожья».

А ведь это катастрофа! Реально, очень-очень большая проблема. То есть за моей спиной некто подлый ходит. Я увижу давно знакомое мне лицо и даже не заподозрю. Ну или не лицо, а голый зад…

Нет, серьезно? Не может же это быть комок меха. С другой стороны: почему нет? Вот кто подумает на это нечто, что он серьезный киллер? А если у него внезапно пригорит, спалится он, то сразу переключит внимание либо на себя в костюме Адама, либо песцом прикинется. Идеальный убийца!