— Вы свои яйца разбудите, — сказала я. Однако возымело, орчиха замолчала. А дальше я начала лить ей мед: — Мадам, вынужденная мера. Нам нужно всего пару дней, и мы предоставим вам эти апартаменты. Смотрите, две комнаты, а какой вид! 

Пообещай клиенту повысить уровень сервиса, и он засунет язык обратно в рот. Не то чтобы это всегда работало, но исключения были сравнительно редки.

— Вылупится ваша прекрасная кладка…

— Вы хотели сказать… — начала на глазах распухать орчиха.

— Ваши чудесные малыши увидят свет, — поправилась я. Не с моим опытом! Мне и в распространенной фамилии «Зуев» промахиваться сколько раз приходилось, а ведь человек это потом в бухгалтерию нес… Улыбаемся и пашем! — Только немножечко потерпеть, и ваш уютный номер — за ту же цену — будет вас ждать! И персональная горничная.

С этим я, конечно, поторопилась, но плевать, одну феечку дам.

За семечки и крышу над головой работали фейки и феечки на совесть. Совести там той было, правда, примерно как и мозгов — с лупой не увидишь. Однако даже ее хватило. К концу дня и я, и Роза, и Лили охрипли, но три номера привели в полный порядок. Крышу успели перекрыть наполовину, и я порадовалась, что дала себе два дня, не один.

После работы, забрав метлу, которую я все еще постоянно где-то теряла, я полетела смотреть, что у меня с расчисткой территории будущей зоны отдыха. Могла бы и ногами пройтись, но ноги вопили о пощаде. Но не успела я дойти до выхода, как меня остановили.

— А мне индивидуальную горничную? — это выполз на лестницу песец. Причем выполз он наполовину и в человеческом обличье, и судя по той половине, которую было видно, не стоило надеяться, что если сверху у него рубашки нет, то штаны на месте.

— Я к вам нашего ключника приставлю, он быстро научит одеваться, пока горит лучина длиной в палец, — многозначительно глянула я на голый тощий торс. Вроде бы он ест, от еды точно не отказывался, Роза исправно ему таскала завтраки-обеды в номер, но почему такой худой? Не в коня корм?

— Так а что насчет комнаты? Я, понимаете ли, творческая натура! — свел он к переносице густые брови, это единственное, что в песце было массивного. — Мне только-только удалось поймать вдохновение за хвост, только-только заставить родник метафор раскрыться, а мед слов пролиться на бумагу…

— Что вы еще, уважаемый, залили чернилами? Если это потолок, то белить будете собственноручно, кистью из собственного же хвоста, — последнюю фразу я сказала несколько тише, все же клиент, пусть я и устала, и вымоталась, но непрофессионально наезжать так топорно. 

— Н-ничего такого! — но голос у песца дал петуха, а глазки забегали.

— Зачем вам тогда новый номер, дорогой гость, если вы еще старый не… — «загадили» хотела сказать уже я, так и просилось на язык, но я извернулась. — Привели в полное единение со своим внутренним миром. Когда доведете до абсолюта ваш теперешний номер, потом оплатите все, что видоизменили в угоду своей гармонии и вдохновению, тогда и поговорим… А пока приятного вечера! И наденьте штаны, у нас здесь дети!

— Но как же вдохновение? — простонал песец.

— За вдохновением это к природе! И в одиночестве!

Я с достоинством матери-королевы окатила песеголовца еще раз взглядом бабулек на лавочке и продолжила спускаться по лестнице. По-хорошему надо было этого нудиста обратно в номер запихнуть. Распугает мне всех горничных. Хотя Ари еще попробуй испугай, она зубом цыкнет, своим ангельским голоском выругается, схватит в охапку то, что в руки попалось — а поскольку гномка роста невысокого, даже боюсь представить, за что она схватит песца — да выкинет извращугу из окна. 

Может, ему эти штаны суперклеем приклеить?.. Хотя воспитывать поздно, а я не мамочка, да и дел у меня по горло. С такими мыслями я вылетела во двор.

Снаружи все было отлично: столбы уже стояли, площадка была размечена, даже лягушатник начали делать — восторг. Да, все это надо еще рекламировать! Я выписывала кругаля на метле, орала неудачные стишата и мешала хоббитам ловить рыбу. На меня шикали и даже кидали камни, но угроза «прокляну и ноги вырву» заставила полуросликов сдаться.

Ари, мне нужна Ари, потом Врей, может, он тоже что-то придумает, а еще… А это еще что такое?

Нет, мне определенно не померещилось. Я, конечно, заработалась, но еще в своем уме. Один раз — это случайность, но второй — уже закономерность. Снова я видела мелькнувшую тень. Кто-то крадется под покровом наступающей ночи перерезать горло моему совладельцу? Что он там говорил, ведьмы его пытались уверить, что это он сам себя прикончить хочет? Ну нет, конечно, это уже чушь, но что если потом вдруг еще на меня подумают? Этот пустозвон мне нужен живым и здоровым!

Метла была бесшумной. Это спасало. Я снизилась, тенью скользнула над небольшой рощицей. Но кто-то же есть? Точно есть! Но как я ни всматривалась, не видела, а… 

А кого не видно, пока не наступит ночь?

От неожиданности я чуть с метлы на сверзнулась. И как жить, никому не доверяя? Можно, конечно, но как-то безрадостно. Тут подозрения, там подозрения... Биби же милая, а вся подлость и делается с милыми лицами, это только в кино злодей обязательно клоун, хоть Джокер, хоть Палпатин, а в жизни обычно такая няша — хоть ручайся собственной зарплатой — как раз-таки и укусит больнее. Подозревать, не подозревать?

И тут в темноте что-то забелело. Не тень, но тоже улика! Я пригнулась к метле, направила ее низко-низко у самой травы к подозрительному свечению… 

А, зараза! Никогда бы не подумала, что голые ягодицы в темноте так светятся!

— Да что ж ты делать будешь?! Позор-то какой! — завопила я, пугая любителя посветить булочками. Он подпрыгнул от неожиданности, по-лягушачьи подкидывая ноги и — пуф — превратился в песцовое белое облако.

— Да что не так? — протявкал песеглавец. — Вы же сами меня отправили на природу! 

— Здесь тоже нельзя ходить голым!

— А где можно?!

— Нигде нельзя, кроме ванной! Вот туда и отправляйтесь! — гаркнула я на белый комок меха. Тот недовольно зафыркал и, повиливая хвостом, удалился. В ночной тишине до меня прекрасно доносилось его ворчание:

— Да что за условия такие, никакой заботы о нуждах гостей! Кормят прилично, но остальное… Это же издевательство! Это притеснение моей натуры!..

Натуру у него притесняют, натуральный песец, блин! Несмотря на протесты метлы, которая не налеталась, я вернулась в гостиницу, потребовала у Биби лист бумаги и оставила Врею записку: «Сделать плакаты и развесить в зоне отдыха на каждом шагу! “Животным вход воспрещен! Нахождение в обнаженном виде в зоне отдыха воспрещено!”». Сурово, но положение обязывает. Меня орчиха схарчит и не почешется, и, что самое досадное, будет права. 

Так что я подумала и добавила, что плакаты надо по всей территории разместить. На каждом доступном метре. Отель, свободный от голых задниц.

А потом случилось страшное.

Я поела. Нет, вот я решительно направилась в ресторан и потребовала себе все самое лучшее. Первый раз нормально за столько дней, не перекус, не быстрый завтрак на ходу. Это как же я была — на каких нервах! — что даже голод особо не чувствовала! Глаза разбегались, ноздри схлопывались от запахов, руки тянулись и туда, и туда, и еще туда, к счастью, постояльцы уже откушать изволили и свалили по своим конуркам. Фейки приносили мне разный харч… и я уже в какой-то момент себя осекла: нельзя же так обжираться сразу, не столько фигуру жаль, как собственное пищеварение. 

День прошел не зря, и я упала в кровать, забыв посмотреть, в общем-то, главное: какими навыками я владею и где и как мне искать убийцу Арно…

Раньше срока, то есть через четыре дня, все, что я наметила, было готово. Верхний этаж теперь выглядел…. ну, отлично, если не всматриваться. Не сказать, что дорого-богато, без лишних изысков. Было в дизайне что-то такое в стиле бохо: очень модно и расслабляюще. Хм-м, вот только еще дырку в чехле на кресле зашить. Или нет, пусть все так и будет, подумала я и махнула рукой. Это такая дизайнерская задумка, главное, чтобы оттуда не начали вылезать местные клопы.