— В каком ящике? Нет у меня никакого ящика. — Микаса отвернулась, смывая с себя остатки пены, и вышла из душа. — Вообще не понимаю, о каком ящике идет речь.

Быстрыми движениями она протерла запотевшее зеркало. Полотенце со странными узорами хорошо впитывало лишнюю влагу с ее волос.

— Но на лекцию я согласна.

Повернув вентиль, выключая воду, Эрен вышел следом.

— Это странно, что ты не подумала, будто я ничего не найду, раз уж вычистил почти всю твою квартиру и разложил все вещи, как следует. — Повесив сушиться брошенные трусы, он обернул полотенце вокруг бедер. — Уверен, такое нельзя было пропустить. Но опустим твое нежелание в приведение к единому порядку хранение этих самых вещей. — Он говорил намеренно низко, с некой поучительной ноткой, хоть и готов был засмеяться. — Поэтому. То, что я нашел бы все, что пряталось в твоем нижнем белье, — дело времени. Но блять. — Выдохнув, прикрывая глаза, он вытер волосы. — Сигареты-то за что? Я ведь не курил!

— Чтобы не было соблазна. — Она вздохнула, вешая полотенце на свои плечи и поворачиваясь к нему. — Ну, нашел ты, и что это дало тебе? И вообще, что за тон? Чувствую себя как шестилетка, которую отчитывают.

Эрен приблизился неторопливо, сдержанно оглядывая Микасу, и чуть склонившись произнес:

— Потому что наказывают только хороших девочек, которые плохо себя вели. Их заставляют стонать и кричать, чтобы больше так не делали. Но ведь одного раза им мало. А значит, нужно придумывать что-то новое. — Теперь он выпрямился, смотря на Аккерман сверху вниз. — Так что, мелкая. — Он был совсем близко, но не предпринимал ни одной попытки коснуться ее, хотя в мыслях уже несколько раз поимел ее в разных позах.

— Я смотрю, ты уже полностью восстановился, — она усмехнулась, глядя ему в глаза. — Попробуй.

— Эй, я же не настолько старый, — протянул он, прижимаясь спиной к стене, ощущая приятный холод. Сам он все же сомневался насчет полного восстановления, но очень уж не хотелось отказывать себе в такой возможности. Методично скрутив полотенце, которым только что вытер волосы, он хлестанул им по бедру Микасы, довольно улыбаясь. — Будешь еще пытаться перечить?

— Ай! — притворно взвизгнула она, но все же отошла. — Перечить тебе уже дело принципа.

— Ну все, принципиальная, — прошипел Эрен, закидывая Микасу на плечо. В этот момент «можно ли так делать» было на последнем месте. — Доигралась.

Уже в спальне он бросил ее на кровать, проследив, чтобы она не ударилась ни обо что. Не дав сдвинуться, он сел сверху, удерживаясь чуть на весу, не наседая на Микасу. Прикинув, что можно сделать, Эрен перевернул ее на живот.

— А теперь вытяни руки и не двигайся, — прошептал он и, не сдержавшись, поцеловал ее шею, бережно откинув волосы в сторону.

Она завязала волосы в хвост и вытянула руки, ерзая.

— И что дальше? Вскроешь мою коробку?

— Зачем же настолько нервировать соседей? Они и без того уже проклинают тот день, когда я здесь появился. Не будем настолько портить с ними отношения. — С улыбкой на губах он поднял с пола свой галстук, и шелк нежно обвил руки Микасы, фиксируя их у изголовья кровати. — Скажи, если слишком туго. Мы ведь не хотим подтвердить факт принуждения к сексу для прессы. — Чуть ослабив, Эрен провел плавно ладонью по спине Аккерман, повторяя ее изгибы, но нигде не задерживаясь.

— Женщина, которая сдает мне эту квартиру, обещала идеальную шумоизоляцию. Раз соседи до сих пор не пришли — значит все в порядке. — Она провела пальцами по спинке кровати.

— Ты точно извращенка, — довольно ухмыльнулся Эрен и приложил ладонь к своему лицу, раздумывая. — Ту коробочку мы прихватим с собой в Берлин. — Это совсем не вписывалось в его характер, в его установки и вообще казалось настолько странным, что он чуть подзавис в своих размышлениях. — Сама напрашивалась, — будто снимая с себя ответственность, произнес он.

Ремень от брюк был самым мягким, поэтому и выбор Йегера пал именно на него.

— Сожми ноги и не опускайся. — Поставив Микасу в нужную ему позу, Эрен отстранился. — Что, даже не попросишь начать? — Опустившись рядом, он нежно прошелся поцелуями по внешней стороне ее бедра, поглаживая рукой между.

— Не попрошу, — она хмыкнула, поворачиваясь к нему. — Ты прямо мистер Грей, а я Анастейша. У тебя в Берлине есть красная комната?

— Конечно есть. Я ведь знал, что встречу тебя. Такую упрямую и несгибаемую, которой будет нравиться нечто подобное… — Первый удар пришелся ровно по правой ягодице, чуть задевая поясницу.

Она ахнула, выгибаясь. Ягодицы приятно жгло, из-за чего она сжала холодные прутья.

— Неужели до меня ты занимался праведным сексом? Только миссионерская, только под одеялом! Шаг влево, шаг вправо — расстрел.

Хмыкнув, Йегер только оставил еще несколько полос на теле Микасы, все еще сдерживаясь, чтобы не сделать слишком больно. Правда, с каждым разом все больше хотелось зацеловать ее пылающую кожу. Это было чертовски странно, но и возбуждало прилично.

— Не хочу никаких мыслей о том, что было раньше, — слишком хрипло бросил Эрен, не желая развивать эту тему. — Может, я вообще занимался этим по определенным дням под одеялом. Но с тобой иначе. Потому что ты — другая. Мне этого достаточно. А еще… — Очередной удар, и Эрен поморщился, заметив, что попал на бедро. — Ты слишком дерзко себя ведешь. Может, методика ошибочная, и мне следует остановиться? Хм. Но ведь кое-кто тогда останется без оргазма, мелкая.

Аккерман пыталась сдержать ухмылку и, повернувшись к нему, выгнулась сильнее.

— Не останавливайся, папочка, — томно прошептала она и снова отвернулась, закусывая губу. — Это ты хотел услышать?

— Чудеса воспитания? — Осмелев, Эрен более уверенно прошелся рядом ударов, не прерываясь, но продолжил следить, чтобы не нанести никаких повреждений. Вид ему определенно нравился. — Надо же, у тебя уже ноги дрожат. Как тебя возбуждает, однако, то, что я делаю. — Эрен не сдержался: оставил несколько поцелуев на покрасневшей коже, провел влажным языком по пояснице, прижимая ладонь к ее промежности, лишь немного двигаясь, не проникая глубоко.

— А ты вошел во вкус, — двигая бедра навстречу его ладони, сказала она. — Говоришь так, будто бы это возбуждает только меня. Может, ты не до конца честен с собой?

Сильнее стиснув зубы в районе бедра Микасы, Эрен ухмыльнулся, не сразу разжимая челюсти, не позволяя ей даже здесь вернуть контроль.

Отвесив уже рукой несколько звонких шлепков, наблюдая с замиранием, как вздрагивает Аккерман, наслаждаясь ее откровенно пошлыми стонами, он прошелся пальцами по ее бедрам, надавил на клитор и еще раз шлепнул по многострадальной ягодице. Заметив, что Микаса уже была совсем близка к концу, Эрен сильнее прижал пальцы и, направив член, вошел в нее одним толчком, тут же придерживая второй рукой под животом, не давая упасть.

Она резко втянула воздух, ощущая, как он с силой направляет ее тело навстречу себе. Быстрые грубые толчки заставляли ее крепче сжать спинку кровати и упереться в нее локтями. Ягодицы болезненно бились об его тело.

— Черт, — протяжно простонала она, ощущая, как ее накрывает оргазм.

— Торопишься. Шайсе. Ты прям такая… — Сдерживаться уже не было смысла, поэтому Эрен, двинувшись бедрами еще несколько раз, выдохнул сквозь зубы.

Это казалось чем-то невероятным, магнетическим. Все произошло довольно быстро, но отнюдь не тускло, совсем не пресно. Йегер не спешил покидать ее тело. Ему нравилось ощущать себя внутри Аккерман. Она будто идеально подходила ему. Да почему же «будто»? Просто идеально.

— Может, мне тебя не развязывать, м? Обалденно смотришься, — натягивая трусы, произнес Эрен насмешливо.

— Развяжи меня. Иначе на интервью я скажу, что ты держишь меня, как секс-рабыню. — Она лежала на животе, подложив себе под голову подушку, и, медленно покачивая ногами, стучала по витиеватой спинке кровати.

— Кто еще кого держит, — рассмеялся Йегер, медленно подходя ближе. Присев на край кровати, он неторопливо развязал галстук, поцеловав при этом запястья Микасы. — Очень больно, да? — С небольшим волнением произнес он, поглаживая ее поясницу, останавливая ладонь на ягодице.