Эрен даже дернулся, но тут же взял себя в руки. Настолько хотелось стереть ухмылку с лица уже бывшего продюсера, что кулаки чесались, а зубы могли сточиться от той силы, с которой Йегер их сдавливал.
Микаса сидела, не двигаясь, с легкой улыбкой на лице, сколько бы Стив не кривлялся. Единственное, что выдавало ее волнение, — поигрывание пальцами, но заметно это было лишь Йегеру, чьи фаланги она взяла в плен.
— Когда уже начнется, — возмущенно шептала она. — Меня бесит его рожа.
— Мне безумно хочется влить ему в глотку какой-нибудь кислоты, — прошипел сквозь зубы Эрен, скривившись при этом. — А я ничего и сделать не могу с ним. Это несправедливо.
Сжимая кулаки, нервно моргая, он натянул равнодушие в отвратительной попытке скрыть недовольство от собственного бессилия. Ожидание выматывало, крутило ремни вокруг и без того потрепанного сердца.
— Он будет омегой в тюрьме, — она усмехнулась, представляя, как за Стивом бежит двухметровый заключенный, желающий нагнуть его. — Точно будет. И вообще, раз уж оделись как Мортиша и Гомез, то и энергетика должна исходить та же. А от тебя фонит агрессией и волнением.
— А? — Резко повернувшись, немного удивленно смотря на Аккерман, Йегер на полнейшем автоматизме поправил Микасе волосы за ухо. Неужели так заметно было его волнение? — Омега, да.
Отвернувшись вновь на несколько секунд, он сделал пару коротких вдохов и выдохов, прикрыв глаза. Показывать свои слабости и страхи перед тем, кто только и ждал этого, — недопустимо. Поэтому Эрен, как и полагалось, позволил отступить порыву ярости. Его волнение сосредоточилось только в содрогавшихся периодически пальцах. Когда-то он поборол страх выступления перед большим количеством людей, значит и сейчас мог сделать такое же усилие, чтобы обуздать эмоции. Еще немного, и выражение лица Йегера сменилось: уверенный и сильный, способный преодолеть все препятствия. Сегодня нужно быть именно таким. И он будет. Не столько для себя, как для Микасы, которая наверняка переживала ничуть не меньше.
Откинувшись на спинку скамьи, Эрен приобнял Аккерман за талию, а второй рукой продолжил держать ее ладонь, как и обещал, прокручивая кольцо на ее пальце.
Видимо, такое его поведение не прошло незамеченным и для Стива, который, криво улыбнувшись, хлопнул себя по коленям, поднимаясь, чтобы встретить судью.
Само заседание шло в напряженном режиме. Адвокат Стива тоже не сидел без дела, выстроив вполне неплохую линию защиты, в результате которой он планировал полностью отсечь возможность сговора Стива с Райнером, а это могло значить то, что Браун действовал самостоятельно. Именно тогда на лице когда-то хорошего басиста появились эмоции — непонимание и даже страх.
Эрен только коротко выдохнул, понимая наконец, что Райнер переживал сейчас только за свою шкуру, и уж совсем ему было наплевать на то, через какой ад он собирался пропустить, как через мясорубку, всю жизнь Йегера. А что было бы с Аккерман, не очнись Эрен, перестав бороться? Такие мысли отправились прямиком в стирание. Все «если бы» теперь были недопустимы в их жизни. Именно в этот момент Йегер осознал, насколько важно не пытаться копаться в прошлом, не выискивать ошибки, а жить текущим моментом, смотреть в будущее. В будущее, которое все еще пугало, но было таким желанным. Оставалось следовать этому пониманию.
— Смотрите-ка, а Райнер, видимо, думал, что Стиви и его защищать будет, а этот упырь сам всплыть решил, — прошептал Порко, разместившийся на скамье позади, просунув голову между Микасой и Эреном.
— А ты думаешь, что Стиви хоть что-то поможет? — Аккерман повернулась к торчащей голове Порко. — Все это точно аннулируется после записи, где он говорит мне писать завещание.
— Тс, — шикнул Галлиард, — не пали нашу радость раньше времени. Хочу вкусить победу сполна.
Порко вернулся на свое место, стоило судье бросить на него предупреждающий взгляд и напомнить о необходимости соблюдения тишины в зале.
И ведь действительно. Запал Стива и его адвоката, которому явно была отвалена немалая сумма, начал спадать, когда были представлены материалы с расшифровкой записи, сделанной Микасой. Уже в этот момент Стив поднимался, пытался возразить, изредка перебивая своего же адвоката. И ведь тому нужно было отдать должное: он и впрямь держался молодцом, быстро перестраиваясь под обстоятельства. Но разве можно пойти против фактов, имеющих железные доказательства. Последней каплей, заставившей Стива молча опуститься на скамью и начать принимать суровые реалии предстоящей жизни в заключении, стало появление той самой девушки, которую видели Эрен и Микаса в студии звукозаписи.
— Так это она? — Йегер округлил глаза, повернувшись к Аккерман. — Вот козлина. И ведь мы тогда… Нет, представляешь, а приди мы позже… — Осознание того факта, что промедление на какие-то минуты могли бы обернуться для девчонки более тесным контактом с продюсером, вызвало озлобленность, из-за которой Эрен поморщился, хмурясь. Было и впрямь противно.
Микаса скривилась, кладя свой подбородок на плечо Йегера. Казалось, что ситуация не может стать еще противнее, но вот. Пожалуйста. Глубоко вздохнув, она снова выпрямилась, слушая, как опрашивают девчонку.
— Больше не улыбается, — хмыкнув, подметила Аккерман.
— Теперь улыбнется, разве что когда в кашу не плюнут, — ухмыльнулся Эрен.
Непроизвольно представлялось, что на месте этой самой девушки могла оказаться любая другая. Могла оказаться и его Микаса… От этой мысли пробило электрическим разрядом по всему позвоночнику, застревая злобой в горле. То ли из-за чего-то остаточного, то ли еще из-за чего, но Эрена чуть не вырвало от услышанного, что пришлось непроизвольно ослабить галстук и чуть сжать шею. Воздуха катастрофически не хватало, но Йегер, сделав вдох через нос, не позволил себе дать слабину. Только сильнее его пальцы сжались на талии Микасы.
На моменте оглашения приговора Стив стоял хоть и с поднятой головой, но словно выжатый, как забродивший лимон. Райнер прятал лицо в ладонях, но ни одного извинения или раскаяния от него так и не последовало. Наверное, так даже лучше. Эрену и без того было тяжело смириться с произошедшим, а проявлять сочувствие к Брауну, который, абсолютно точно зная, что последовало бы, выпей ту воду Микаса, все же передал ей бутылку. Дал в руки то, что могло ее убить. Такое прощать не хотелось, что бы ни твердили некоторые религии.
— Эрен? — Аккерман легонько ткнула его в бок, замечая, что он не реагирует. — Суд закончился. Нам нужно выходить. — Порко сидел рядом, со злостью глядя в сторону Брауна. Видимо, думая о чем-то своем.
Райнер не посмотрел в их сторону, сопровождаемый конвоем прочь из зала суда. За ним, подгоняемый полицейскими, шел Стив, который кричал на своего адвоката. Микаса усмехнулась:
— Клоун.
Прикрыв глаза на достаточно долгое время, Эрен выдохнул, словно скинув с себя незримые камни, давившие на плечи все это время. Он не произнес ни слова, пока не оказались вне зала. Только там он крепко прижал к себе Микасу, прерывисто вздохнув. Он ухватил было ее за талию в желании поднять над полом, подарить ей эту легкость, но, одумавшись, растерянно провел ладонью по шее, решив не рисковать с подниманием.
— Просто будем считать, что я подкинул тебя, ладно? — прищурившись совсем по-детски, произнес он.
— Ребята, — протянул Галлиард, чуть не повиснув на Эрене с Микасой, широко улыбаясь, — мы должны будем это отметить, но не сейчас. — Он достал сигарету и сжал губами. — Так и быть, я пойду, пообщаюсь с нашим адвокатом, потом еще дел выше крыши, так что вы тут поворкуйте, а потом — пресса на вас, — добавил Порко, удаляясь, ехидно просмеявшись.
— Мы умрем. — Микаса обреченно посмотрела на Йегера. — Можем как-то отвязаться от них? Сказать, что все ответы на интервью?
— Ну-у. — Он задумался, смотря на выход из здания, за которым собралось немало журналистов, жаждущих получить хоть какие-то комментарии. — Порко — засранец, конечно. Подложил нам… Ладно. Что-то сказать им да придется. — Уверенно сжав ладонь Микасы, Эрен потянул ее за собой, не желая откладывать неизбежное. — Например, мы можем… — Его фраза утонула в гуле вопросов, посыпавшихся на их головы, едва двери распахнулись. Йегер держал Аккерман позади себя, ограждая от хлынувшей волны, давая ей возможность в случае чего юркнуть обратно в здание.
