«Когда я стал солнцем,

Я подарил свет людским сердцам.

Когда я стал солнцем,

Я подарил свет людским сердцам»

Хрипя, он вырывал из себя слова, которые сами собой когда-то сложились в голове настолько просто и легко. Прямо как тогда, когда он был наедине с Микасой. Она была тому виной или же проглоченная таблетка? Стоило мыслям уйти не туда, Йегер запнулся на повторе, но выровнялся.

Микаса быстро взглянула на Йегера и, решив отвлечь на себя внимание после запинки, продефилировала с одного конца сцены к другому, где находился Райнер. Как раз на момент ее соло. Она подошла к нему и, плавно покачиваясь, словно танцуя, доигрывала свою партию. Браун, подхватив ее инициативу, поддержал ритм.

Йегер внимательно следил за реакцией зала на появление Аккерман, но не находил ничего отрицательного. Скорее наоборот. Ее приняли точно положительно, судя по свисту и визгам после соло.

Без перерыва сразу началась другая песня. Уже из последнего альбома. Эрен знал, что привлек такими текстами к себе внимание, получив еще большую популярность среди подростков и просто уставших людей. Текстам придавали много значения, разбирали, искали скрытые смыслы… Но только сам Эрен знал, сколько внутренних переживаний лежало между строк, сколько раз его голова раскалывалась на пару с сердцем от обилия влитого в организм алкоголя.

«Принимать всё как есть —

Вот что делает тебя человеком.

Взлёты и падения на жизненном пути,

Чтобы получать вторые шансы»*

На маленьком кусочке сцены Эрен ходил по кругу, сгорбившись, словно прятался от собственных слов, которые сейчас резали его душу с новой силой. Если при написании песни он выплескивал все наружу, то сейчас все это дерьмо впитывалось обратно. Отчего-то в этот момент хотелось оказаться одновременно рядом с Микасой, но и как можно дальше от нее. Подойдя к Райнеру, Йегер уткнулся лбом в его плечо, восстанавливая сердцебиение. Только выходило это не очень. Браун в перерыве хлопнул Эрена по плечу, чуть прижав к себе. Очередной повод для сплетен, как и требовал того продюсер.

«Хотел бы я знать, на что это похоже —

Беспокоиться о том, что правильно, а что нет.

Я хочу, чтобы кто-нибудь мог помочь мне отыскать…

Отыскать то место, где я свой, но…»

Зажмурившись, Йегер подошел к краю сцены, балансируя, рискуя сорваться в любой момент, но продолжал петь, разрывая себя изнутри. Вытянув одну руку в сторону, он чуть не потерял равновесие, но вовремя успел сделать шаг назад, разочарованно покачав головой, выплевывая слова глухо, будто они застревали у него на языке.

«Я — машина

Мне ни за что не уснуть,

Пока не исправлю то, что сломано.

Я — машина,

Часть меня

Хочет, чтобы я просто мог хоть что-то чувствовать»

От накатившей волны воспоминаний стало совсем отвратно. Эрен отвел от лица микрофон, делая глубокий вдох, пропуская слова, подняв при этом руки вверх, уставившись на безжизненный мрачный индустриальный потолок. Но, искусно натянув улыбку, он вновь поставил микрофон в стойку, поднятую техником, и протянул ее в зал, приложив ладонь к уху.

«Так не должно было происходить,

Нам предначертано было чувствовать боль.

Мне не по душе то, кем я становлюсь,

Хотел бы я хоть что-то чувствовать»

Действуя на полнейшем автомате, погружаясь в созданную собой же атмосферу, Эрена пробила крупная дрожь, отчего он чуть не выронил стойку, но вовремя сориентировался. Голос едва не сорвался на некоторых моментах, но он допел до конца уже сам в микрофон. С последней строчкой Йегер рухнул с размаху на сцену, раскинув руки в стороны. Его грудь тяжело вздымалась. Со стороны все это выглядело, как интересный театральный трюк. Отчасти так и было. Эрену просто было необходимо немного передохнуть. Он повел кистью руки, давая понять, что нужна пауза до начала следующей песни.

— Рок вам всем, — начал Йегер, не поднимаясь, — как вам ночка? — Толпа тут же звонко отозвалась криком. — Как вам ночка, спрашиваю?! — выкрикнул он, приподнимаясь на локте, всматриваясь в зал, слившийся в одно темное пятно. Свет, видимо, был совсем хреново выставлен в этот раз. — Отлично. Значит, зажжем еще сильнее, чтобы все вокруг нас слышали! Е-е-е! Да! — Медленно поднявшись, Эрен неторопливо направился к Аккерман. — Думаю, все вы заметили наше чудо-перевоплощение Флока, — сдавленно усмехнувшись, Йегер присел, будто опасаясь подзатыльника от Микасы, но тут же выпрямился. Однако непривычно для самого себя звонко ойкнул, когда тонкие пальцы Аккерман ущипнули его за бок. — Шучу-шучу. Глупо шучу. — Потирая больное место, Эрен продолжил: — Все группы растут в плане качества музыки, текстов, исполнения. Мы не исключение. Поэтому мы приняли Мику. Кошечка, да. — Эрен подмигнул Аккерман. — Примите и вы ее аплодисментами. Давайте-давайте! Ну! Давайте крикнем вместе: «Мы любим тебя, Мика!»

Толпа повторила за Эреном его фразу, разразившись одобрительным свистом. Еще бы. Кого могла оставить равнодушным красотка в сногсшибательном наряде, да и еще мастерски обращающаяся с инструментом?

— А мне можно тоже покричать? Просто я себя так люблю. Но если хочешь, могу сказать, что люблю тебя тоже. — Ее голос был уставшим, но это придавало своего шарма. Она отпустила микрофон и смущенно рассмеялась. Щеки медленно покрывались красными пятнами.

— Так уже сказала. — Отведя руку с микрофоном, Эрен приблизился. Убрать сразу ее волосы дрожащими пальцами не вышло, поэтому некоторые пряди остались, но и они не помешали, лизнув ухо Аккерман, произнес: — Ты умничка. — В этом действии было больше благодарности, чем пошлости.

Проведя пальцами по грифу, Йегер присвистнул. Нужно было возвращаться в строй, и, глубоко вдохнув, он взял микрофон в рот, стянул с кисти резинку и завязал ею волосы.

Следующие песни прошли на удивление легко. Эрен парочку раз успел поговорить с залом, устроившись на краю сцены, давая возможность своим ребятам передохнуть и спокойно выпить воды, привести немного себя в порядок. Да и вспомнить что-то из старого репертуара было даже забавно. Фанаты всегда любят такое, принимая с радостью былые хиты, но в новом исполнении.

Единственное, на чем Йегер споткнулся, — на излюбленной многими песне, посвященной его бывшей девушке, с которой он состоял в ужасно нездоровых с обеих сторон отношениях. Он не давал Аннабель вздохнуть, душа вниманием и ревностью, а она играла на его нервах, провоцируя и пользуясь вспыхнувшей его популярностью. Удивительно. Хоть в репертуаре группы и числилось достаточно песен, но именно эта оставалась неизменной, сколько бы раз Эрен не пытался ее убрать. То продюсер велел оставить, то толпа требовала ее на бис. Именно поэтому Йегер извращался, исполняя ее, как мог.

«В этом королевстве у моря,

Но мы любили любовью,

Которая была больше, чем любовь —

Я и моя Аннабель Ли»

В этот раз он, облизывая периодически микрофон, пробрался уже при первых аккордах на четвереньках к Порко и, потершись об его ногу, высунул язык, изображая озабоченную собаку. Медленная мелодия, замедленные движения, и до одурения наигранное выражение экстаза на лице Йегера. Он закатывал глаза, когда терся пахом, едва удерживая равновесие, даже несмотря на то, что Порко пытался оттолкнуть его, ругаясь и шипя. Но как только Эрен наклонился, кусая его за колено, то сразу же получил по лбу палочкой. Галлиард явно был не в духе, ну а Йегер просто начал пытаться развлекаться, выжимая максимум из этого выступления. Уточнять о том, по той ли причине, что сказала Микаса на своем специфичном представлении публике, или же по какой-то иной — Йегер не стал.

— А сейчас небольшой эксперимент, — потирая лоб, начал Эрен. — Новая песня. Вы ее еще не слышали. С посвящением немного повременим, но, надеюсь, она вам нравится. В смысле, понравится, да.

Быстро чмокнув по пути Райнера в щеку, на что тот даже не отреагировал, Йегер обиженно махнул в его сторону рукой и подскочил к Микасе, широко улыбаясь. И, заложив руки за спину, уставился на нее, склонив голову на бок.