Аккерман, подмигнув, начала наигрывать вступление той самой песни, к написанию которой она приложила руку. По-хорошему, ей хотелось содрать со своих ног эту ужасно неудобную обувь и залепить свои обожжённые пальцы новым пластырем, но времени на это не было. Удивительно, так обжечься нужно было еще умудриться. Ровно в том месте, которое при игре вечно соприкасается и доставляет боль. В этот момент она была скорее той самой подружкой мазохисткой.

Чуть промедлив со словами, Эрен быстро включился. Стоя ровно напротив, он с хитрой улыбкой смотрел на Микасу, пропевая так низко и так хрипло, как только мог. Его голос пробирался к самым костям, порождал мурашки. Подключившиеся ударные создали ритм, который повторяло сердце.

«Продолжай, детка!

Дай почувствовать твой жар.

Обдай меня огнем,

И силой опусти на колени»

С усилившейся агрессией в игре Микасы Йегер облизнулся, четко выдавая заученный текст. Хоть он страдал периодически забывчивостью на новые песни, но в этот раз он не мог оплошать. В небольшом перерыве, когда зазвучал бэк-вокал Райнера, Эрен поднял бутылку и, вобрав в рот больше воды, выпустил вверх настоящий фонтан. Тряхнув головой, он провел ладонью по шее и пару раз резко двинул бедрами, приставив два пальца к губам, изображая «V». Зрители, даже не зная текста, подпевали, свистели и явно были в восторге от подтекста.

«Замани дьявола в огненную ловушку.

Я хочу видеть, как он растекается в пламени.

Я едва успеваю.

Я в ловушке.

Я в игре»

Повторив несколько раз возле микрофонной стойки медленное приседание с разведением колен и подъем, Эрен старался петь как можно ниже, глубже, создавать вибрацию, погружая всех в накаленную атмосферу, передавая огонь, что разгорелся внутри него.

«Кричи, когда ты кончаешь,

И тогда я остановлюсь.

Ты ходячий секс!

Ты не единственная.

Я не единственный»

Пропев последние строки уже почти в ухо Микасе, одаряя ее шею своим горячим дыханием, он рухнул на колени перед ней, даже не поморщившись, ударяясь о сцену. Не задумываясь ни на секунду, он высунул язык, демонстрируя его Аккерман, сверкая лисьими глазами, и тут же припал к струнам возле ее руки с медиатором, соответствуя спетому недавно. Не боясь пораниться, он шустро провел языком и, поймав взгляд Микасы, облизал ее руку.

«Только бы не сбиться!» — вдруг подумала она и, по законам жанра, после этой мысли она сбилась с ритма. Микаса одернула руку от струн, словно от кипятка, тряхнула головой, после чего взволнованно цокнула и, шлепнув Эрена по губам, отошла на два шага назад от него, снова начиная играть. Сердце бешено стучало где-то в районе горла и ушей одновременно, отчего ей казалось, что она сейчас задохнется.

— Признаюсь, эта песня родилась совсем случайно, но точно знаю, что послужило тому виной нечто прекрасное, но с таким характером, что подходить опасно. Вот, парни, только так. Берите на заметку, пока жив. — Пытаясь отдышаться и дать возможность отдохнуть связкам хоть немного, Йегер сделал несколько глотков из бутылки и протянул Микасе, смахивая пот со лба внешней стороной ладони.

Отпив немного воды, она глянула за кулисы, где стоял продюсер и жестами показывал, что уже скоро можно будет уходить со сцены. Оставалось всего две песни. Исполнить их оказалось не так уж и сложно. До жути уставшая Микаса тут же ободрилась и, элегантно поклонившись, удалилась в поисках аптечки. До этого два маленьких ожога растерлись и были больше похожи теперь на огромные жуткие ранки. Аптечка стояла аккурат в общей комнате отдыха, на столе рядом с переносным холодильником. Подхватив сумку, она неряшливо плюхнулась на диван, сразу же снимая с себя обувь. Старые пластыри сразу же полетели в мусорку.

— Ого! Это у тебя аллергия на Йегера, что ли? — Галлиард подошел и потянулся было посмотреть, но все же спросил: — Можно? Я помогу обработать.

— Если бы, — усмехнулась она. — Я обожглась прямо перед концертом. Помогай, раз уж спросил.

Здоровая рука, слегка подрагивая, коснулась лба, убирая назойливую челку.

— Как так умудрилась-то ожег поставить? Струнами не должна была стереть, хоть кожа у тебя и нежная. — Пшикнув антисептиком, Порко подул на пальцы Микасы, чтобы он быстрее высох. Разрезав стерильную салфетку на две небольшие части, он прижал ее к ранам и старательно обмотал пальцы бинтом. Затем завязал аккуратный бантик и поцеловал запястье.

Губы Микасы дрогнули в ухмылке.

— Словила ступор с сигаретой в руках, ничего необычного. — Она смотрела прямо на стоящего в дверях Йегера. — Спасибо, это было мило с твоей стороны.

— Можешь всегда обращаться, если что-нибудь понадобится. Что угодно. — Галлиард поцеловал еще раз ее руку, но уже задерживаясь дольше.

— А это уже было лишним, — сипло раздалось из-за спины Порко.

— Не думаю, что бинт тут лишний, — хитро ухмыльнувшись, Галлиард не спешил отпускать руку Аккерман.

— Ты понял, о чем я. — Эрен не двинулся с места, буравя Порко взглядом. Он только вырвался из зала, раздав достаточно автографов фанатам и сфотографировавшись с ними. И сразу кинулся на поиски Микасы, но, увидев, как ее уже обхаживал Галлиард, едва ли огонь из ноздрей выдувать не начал. И откуда только взялась такая реакция?

— Ну ты шляешься непонятно где, а ей помощь нужна. — Порко все же отпустил руку Аккерман, давая ей пространство для принятия решения.

— Микаса. Идем. — Желваки Эрена ходили ходуном от одного только вида Галлиарда рядом с ней, но он держался. Раньше уж точно один зуб да вылетел бы из челюсти Порко за такую наглость. К слову, они часто раньше соперничали из-за всякого, но сейчас ведь этот период должен был пройти.

Микаса проигнорировала фразу Эрена и, открыв холодильник, достала банку кока-колы. Жестянка с шипением открылась, выпуская наружу немного пены.

— А почему ты так злишься? Мне казалось, у нас у всех замечательное настроение. — Она приподняла банку, изобразив жест чоканья. — Вы такие классные, когда не строите из себя петухов.

— Ясно, — протянул Эрен, подходя неторопливо, словно подкрадываясь. Ловко переняв банку, он всучил ее Галлиарду. — Это мы оставим тут. — Присев, он закинул довольно простым движением Микасу на плечо, начиная движение в сторону гримерки. Только отойдя от Порко, Йегер перехватил Аккерман, неся уже на двух руках, прижимая к груди.

— Отпусти меня немедленно, иначе я сделаю то, чего ты боишься больше всего, — угрожающе заявила Микаса.

========== Глава 4 ==========

— Ой, кажется, я начал резко бояться находиться с тобой наедине, а еще минета, — невозмутимо ответил он, удобнее перехватывая Аккерман, отчего его рука непроизвольно оказалась под ее платьем.

— Размечтался! — Микаса схватила его за сосок, сильно сжимая, и, воспользовавшись удивлением Йегера, выскользнула из хватки, с диким хохотом убегая как можно дальше.

— Блять-блять! — Сглатывая соль, Эрен, прижав ладонь к груди с пирсингом, горящей адским огнем, ломанулся следом, чуть не сбив по дороге какую-то аппаратуру.

Догнать Аккерман хоть и было непросто, но на стороне Йегера было знание коридоров. Схватив за руку, он дернул её на себя, заводя и вторую за спину, крепко сжимая в своей ладони. В его спокойных зелено-стальных глазах мелькнул предупреждающий огонь.

— Думаю, я все же тот еще мазохист, раз даже после такого хочу тебя. — Толчок, и он прижал ее к стене, не давая шанса вырваться, тут же впиваясь губами в ее шею, оставляя краснеющий след. Эрен уже не помнил, когда испытывал такой наплыв эмоций, от которого сознание пребывало в настоящем дурмане. Он просто не узнавал самого себя, будучи не в силах бороться с притяжением этой чертовки.

— Что, прямо в коридоре? — Хоть ощущения и были приятными, но здравый смысл еще не покинул Микасу. Она уперлась ладонями в его грудь. — Слушай, я не сплю с парнями, которых знаю только три дня. Ради приличия сводил бы на свидание, что ли… А сейчас ты сам понимаешь, на что это похоже.

— Да ты издеваешься! — прорычал Эрен, чуть отстраняясь, чтобы оглядеться. Дополнительная гримерка точно находилась за соседней дверью, и всегда была открыта. — Один день — нет. Два дня — нет. Три дня. Свожу я тебя на свидание, свожу. Хоть сегодня. Хоть завтра. Выбирай любой день. Но прежде я должен продолжить то, что мы уже начали ранее. — Толкнув дверь, Эрен втащил вслед за собой Аккерман, не давая ей опомниться, и, провернув торчавший в замке ключ, подпер ручку еще и стулом.