Покрасневшая кожа покрылась мурашками, стоило приоткрыть окно, чтобы было не так душно. Вдохнув свежий воздух, Эрен вернулся к кружке горячего чая. Сладость давали разве что ягоды, и он поморщился. Сполоснув за собой кружку, Йегер прихватил высокий пивной бокал, за неимением ваз, и, наполнив его водой, поднялся на второй этаж. Постояв какое-то время возле двери, он вошел, набрав побольше воздуха. От переизбытка мыслей голова гудела, едва ли не начиная кружиться.
Бокал с водой опустился на пол рядом с тумбой, и Эрен, повесив халат на вешалку, оставшись в футболке и домашних штанах, залез под одеяло. Проверив, что Армин больше ничего не написал, он устало уставился в потолок, прикидывая, сколько еще нужно было сделать на следующий день. Свободного времени почти не оставалось.
— Крутая ваза, — едко подметила Микаса, листая ленту инстаграма. — Порко все растрепал и теперь из каждой щели все говорят о нашем новом продюсере. Бедный Армин.
— Я ведь не цветочник. Что нашел в доме. Можешь поставить туда, если хочешь. — Неопределенно пожал плечами Эрен. Немного помолчав, он добавил: — Рано или поздно узнали бы и об Армине. Журналисты докапываются до всего, так что — дело времени. Тем более, часто видели нас в городе, когда мы смотрели точки для репетиций.
Аккерман хмыкнула, подхватывая розы со своей тумбы и, перевалившись через Эрена, устроила цветы в импровизированной вазе.
— Ага, они еще смаковать будут, если Саша, как наша басистка, остановится у нас. Я чувствую, что они раздуют всю эту ситуацию до того, что мы спим втроем. Я, конечно, не против, но никогда не понимала, зачем распространять ложь.
— Я ее и пальцем не трону! — изумленно выпалил Йегер, но, кашлянув, вернул самообладание. — Позовем Порко. Они скажут, что он бросил свою незаконнорожденную дочь в Америке и сбежал сюда с новой басисткой, и теперь мы записались в клуб свингеров. — Натянув выше одеяло, он как-то нервно усмехнулся.
Микаса засмеялась, опуская голову вниз.
— Я и не про тебя говорила. — Она поднялась, садясь на Йегера сверху. — Расценивай это, как нападение.
Тонкие пальцы ловко забрались под одеяло, находя все его слабые места для щекотки.
— Да не боюсь я твоей щекотки, — закатив глаза начал было Эрен, пока ее пальцы не добрались до поясницы, заставляя выгнуться. — Да блять! — вскрикнул он, решив сперва перевернуться, но это точно могло бы быть чревато последствиями, поэтому оставалось только пытаться поймать руки Микасы. Но придавить их собственным весом — тоже оказалось не лучшим решением. — Перестань же, — всхлипнул Эрен, — задохнусь так!
— А говорил, что не боишься. — Аккерман тихо хихикала, продолжая щекотать его. — Такая кислая мордашка, будто бы кто-то умер. Взбодрись.
— Да все-все, ну перестань, — взмолился он, пытаясь смеяться беззвучно, отчего из глаз уже текли слезы. — Соседей пожалей! Решат, что мы — помешанные на странном сексе кролики! — Только изловчившись, удалось перехватить хоть одну руку. — А я отнекиваться не стану! Все расскажу.
— Расскажешь что? Какие пошлости шепчешь? — Микаса вытащила вторую руку, наклоняясь к его лицу. — Или расскажешь про вибратор?
— Абсолютно все. Про то, что ты просила тебя шлепать, рассказывать, какая ты. И про то, как с тобой я распрощался с асексуальной жизнью. А еще расскажу в подробностях, то, как ты быстро кончаешь. На немецком это будет звучать крайне пошло. — Он не отвел взгляда, только усмехнулся, убирая руки за голову. — На английском мне не нравится говорить подобное.
— Я не виновата в том, что чувствительна. — Микаса нахмурилась. — Да ты тоже быстро кончаешь.
— Да ты издеваешься, — с полной серьезностью произнес Эрен, только уголки его губ дрогнули. — Ничего не быстро. — Хмыкнув, он потянулся к смартфону, оставленному на тумбочке. — Ты сильно сжимаешь. Вот и все. — Открыв рот, чтобы добавить, что долбежка на час не будет лучшим решением, Йегер все-таки предпочел замолчать, поправляя указательным пальцем смартфон от края тумбы.
— А я говорила, что это плохо? — Микаса залезла под одеяло, наваливаясь на Эрена там. Холодные пальцы быстро протиснулись под его спину. Он дрогнул от контраста горячей кожи с холодом Аккерман. — В долгом сексе нет смысла, если ничего не ощущается. Так что лучше быстро кончать от приятных ощущений, чем час лежать и смотреть в потолок, пока тебя долбят, как мясную отбивную.
— Смею предположить, что такой и был… — Прервав самого себя, Эрен нахмурился. Вместо слов он только обнял Микасу, пряча напряженное лицо в ее шее. Видимо, зря он пообещал не трогать этого придурка. Но и идти наперекор просьбе Аккерман тоже не мог. Оставалось только надеяться, что этот чертов Эрик больше никогда не даст о себе знать. Ни в каком проявлении.
— Был, — она усмехнулась. — Это было полным разочарованием во многих смыслах.
Она устроилась поудобнее, ощущая горячее дыхание на своей шее.
— Предлагаю вычеркнуть еще и первый наш раз, потому что повел я там себя, как полнейший мудак. Хоть и дождался разрешения, конечно. Вроде. — Йегер замялся, ощущая, как кровь прилила к щекам. — Можешь смеяться, но до тебя я даже не особо-то любил секс. Делаешь, потому что вроде как надо. Вроде как должно нравиться. Наши бывшие — дерьмо, принесшее больше разочарований, чем положительных моментов. Не хочу больше слышать о них, видеть… Чтобы больше никому не было больно и неприятно. Ну, как-то так. Ты лежишь, как настоящий котенок, нашедший теплое местечко, — усмехнулся мягко Эрен, чуть отстранившись, чтобы видеть лицо Микасы.
— А знаешь, что мне нравится? — Она приблизилась к его лицу, аккуратно убирая влажные пряди со лба.
— И что же? — Он прижался своим лбом к ее, едва заметно напрягаясь всем телом, в ожидании ответа. Всякий раз Микаса была способна озвучить то, что переворачивало мысли Эрена с ног на голову.
Она старалась сохранять серьезное лицо, но выходило плохо. Наклонившись к его уху, она начала быстро что-то шептать, после чего отстранилась и засмеялась.
— Ты… — Эрен стиснул зубы, жмурясь, — сексуальная садистка. — Поднявшись с кровати, он взъерошил волосы, отходя быстро к окну, ругаясь себе под нос. Услышанное непременно льстило, но и эффект возымело соответствующий. — Совсем мои нервы не жаль. — Заведя руки за голову, он всмотрелся в соседние дома, все еще скрываемые дождевой завесой.
— Ну, это же правда, — протянула Аккерман, переворачиваясь на спину. — От правды нервы не должны страдать.
— Вот просто даже не продолжай, — предупреждающе произнес Йегер, и его голос предательски дрогнул, из-за чего он тут же прорычал что-то совсем невнятное. — Если я начну говорить про твое тело в ответ такую же правду, это сработает опять же на меня. Вообще, надо прикупить новые шторы. — Он одернул одну, закрывая часть окна. — Плотные такие. Серые. Или, еще лучше, на управлении. Чтобы с кровати поднимать, когда нужно. — Втянув воздух носом, он провел под ним ладонью.
— А ты скажи. — Микаса приподнялась. — Или боишься, что я тебя съем?
— О, нет, — он нервно рассмеялся, — боюсь, что трахну тебя, прижав к двери так, что все соседи вокруг потом спать не смогут, а ты будешь краснеть при каждой встрече на улице.
— А почему именно дверь? — тихо спросила она. — Ну, давай поговорим. Без секса. Или ты настолько сходишь с ума по мне, что не можешь себя контролировать?
— Так громче, глубже, — бросил Эрен, — ярче. И больше контроля у меня, меньше возможностей у тебя. — Зажав пальцами переносицу, он глубоко выдохнул, пытаясь найти внутреннее равновесие. — Я из-за тебя одной других вообще не воспринимаю, а ты хочешь еще что-то услышать? — Равновесие точно было фальшивым, обманчивым. — Контроль, — повторил Йегер, рассмеявшись.
— Хочу, — усмехаясь, продолжила Микаса. — Такие разговоры, говорят, укрепляют отношения. Делают их глубже и интереснее. Никогда не поверю, что тебе не нравился секс. Хах. — Она перевернулась на бок, обхватывая вторую подушку руками.
— Потому что секс был не с тобой. Все просто. — Эрен развел руками и хлопнул себя по бедрам. — Если нет чувств, то это пустая долбежка или способ снять напряжение. Его я и алкоголем мог снять. Пока вот тебя не встретил. Злился, что много эмоций вызываешь. Это непривычно. — Вдыхая и выдыхая через каждое предложение, Йегер старательно переключался на другие мысли, отключая воображение. — Ты же вся такая естественная. Блять. Да у тебя грудь не исчезает, и лицо не оказывается где-то на подушке. Мне не приходится жрать тонну косметики, я не задыхаюсь твоими духами. И не орешь, что здесь трогать нельзя, тут вообще запрещено. А когда лизну, то не тянешься тут же вытираться. Это и нравится.
