— Тебя всегда тянуло на сложных женщин, хах. — Армин похлопал его по плечу. — Я притворюсь, что мне тебя жаль.
— Да Микаса хорошая. — Эрен ткнул локтем Арлерта под ребра и уселся на подлокотник кресла, тут же целуя Аккерман в висок. — Уже то, что вас я захотел познакомить, а вот… — Он кашлянул и чуть замялся. — До этого я скрывал свои отношения до последнего. Ты помнишь, Армин. — Его взгляд был полон нежности, но таилось и немного вины. Будто одно упоминание того, что было «до» подлежало некоему запрету. — Дурной был, помешанный и… Микаса не пользуется мной, как бездушным куском мяса. Тебя даже сравнивать с кем-либо глупо. — Забывшись, он поправил волосы Микасы, прижав ладонь к ее щеке.
— Я понимаю, что у вас любовь, но давайте не будем? Вообще об отношениях. — Как-то раздраженно махнул Армин. Аккерман ущипнула Эрена за бедро, цокая.
— Хватит всех смущать, потом скажешь мне какая я классная. — Она подмигнула ему, поднимаясь и оглядывая фотографии и, подняв одну из рамок, усмехнулась. — Теперь я понимаю, почему скины на тебя обозлились.
Прошипев сквозь стиснутые зубы, Йегер, морщась, потер бедро.
— Армин, блять, ты обещал выкинуть эту фотку, — обреченно вздыхая протянул Эрен, качая головой. — А ты ее еще и на видном месте оставил. Ну что ж за человек такой?
Подойдя ближе, Йегер взял фотографию, на которой он был снят в неоднозначной позе, а на его голове царил настоящий красно-черный беспорядок, приправленный тонной прихваченного у матери лака. Торчащая сигарета, зажатая вытянутыми губами, была последним недостающим элементом. Армин же здесь казался настоящим ангелом, стоящим за спиной этого самого мелкого демоненка.
— Ты склад компромата, Арлерт.
— Хах, две тысячи восьмой. — Глядя на дату, на фотографии Микаса усмехнулась.
— А ты чем занималась тогда? Наверное, тоже буянила в средней школе. — Подошедший к Аккерман Арлерт внимательно всматривался в фотографию.
— Мне было восемь, и все, что я делала — бегала из школы к учителю музыки, — спокойно ответила Микаса, от чего Арлерт удивленно прочистил горло, глянув на Эрена.
— Да какая вообще разница, сколько кому лет? — Закатил глаза Йегер. — Ну, да, я охмурил двадцатилетнюю девчонку. Ну а что? Такую вообще было грех упускать. — Он незаметно ущипнул Микасу за ягодицу. — Зато иногда могу побыть па… — Вовремя остановив поток слов, вызванный небольшим волнением, Эрен закашлялся, стуча себя по спине.
— Не переживай, мне плевать. Просто я удивлен. — Арлерт похлопал его по спине, во время того как Аккерман стрельнула в Эрена предупреждающий взгляд.
— Где уборная? — отставляя фотографию обратно на полку, спросила Микаса.
— Прямо по коридору и направо, — махнул Арлерт, снова садясь напротив Йегера. Микаса вышла.
— Ты уверен? — откидываясь назад, спросил Армин.
— Определенно и бесповоротно «да», — упрямо заявил Эрен, даже не уточняя, о чем именно говорил Арлерт. — Она меня в прямом смысле от смерти спасла. — Он пожал плечами. — Еще милая, красивая, умная, любит ту же музыку… А еще забавно краснела, когда я залез ради нее на крышу, чтобы проорать песню. Она не ломает меня, как Аннабель это делала. — Эрен непроизвольно напрягся. — Мика была рядом, когда я хотел сдохнуть. И когда хотел жить. Так почему я не должен быть уверен? Армин… Я с ней живу, понимаешь? Я с ней счастлив. Только ты знаешь, что мне никогда не нужна была эта мишура, и что я всегда серьезно относился к отношениям, что бы ни трубили в прессе.
Армин понимающе кивнул, улыбнувшись. Конечно, он помнил то, как Эрен, напившись в хлам после очередной ссоры с Аннабель, звонил ему, будучи не в силах держать в себе все эмоции, переносить тот раздрай, который творился в его голове. Арлерт предупреждал Йегера, что такие отношения весьма сомнительные, но когда можно было что донести до упрямого Эрена Йегера, предпочитавшего набивать собственные шишки и учиться на собственном опыте? Но сейчас все было иначе, и Армин видел это. Видел, как эти двое смотрели друг на друга, и как Эрен, будучи тем еще любителем свободы, готов был слушать каждое слово Микасы. Это не могло не поражать.
Вплоть до самого вечера они втроем болтали так, будто были все знакомы довольно давно. Армин захлебывался слезами, когда Эрен рассказывал истории с забытой в аэропорту любимой гитарой, за которой пришлось возвращаться в экстренном порядке. Они обсудили работу Стива, и Йегер честно рассказал всю историю с отравлением, судом… Он даже сам вспомнил парочку случаев из детства, которые еще никому не рассказывал. Это было чертовски мило, особенно когда Микаса касалась его руки, приободряя.
Германия и впрямь стала бальзамом для поломанной за эти года души Эрена. Когда-то он, взяв только самое необходимое, свалил отсюда, решив начать новую жизнь, а сейчас его новая жизнь начиналась в том самом доме, где прошло его детство. И ощущения были совсем иными, приятными, будто получил еще один шанс на исправление каких-то допущенных ошибок.
Комментарий к Глава 29
Глава не бечена
========== Глава 30 ==========
Едва войдя в спальню, утянув за собой Микасу, Эрен уселся на кушетку и закрыл глаза, наслаждаясь моментом их уединения.
— Ну и что же ты там привезла с собой? Говорила, что прихватила альбом… Ты ведь знаешь, что мне интересно знать все, что хоть как-то касается тебя. — Пальцы прошлись по ее спине от шеи до копчика, остались на ягодицах. — И я готов слушать тебя вечно. — Он ухмыльнулся, придавая своей фразе двойной смысл.
— Да-да. — Микаса закатила глаза, подтягивая к себе рюкзак и вытаскивая потертый альбом. — Окунемся в атмосферу стыдобы.
— Я ждал этого момента, — заключил Эрен, устраиваясь поудобнее. — Неужели будет что-то покруче моих школьных фотографий?
— Поскучнее. — Она аккуратно раскрыла альбом. — На самом деле я сама не помню, что за фотографии здесь.
Эрен хотел сказать, что это выглядело очень мило, что точно воспринял, как знак доверия, и расценил, как ответный жест на его проявления симпатии. Хотел сказать еще много чего, но промолчал, решив не спугнуть момент. В такие моменты проявления спокойствия и чего-то уютного, заботливого Микаса выглядела слишком ранимой, и Йегер ценил такое еще сильнее, понимая, что в какой-то степени и сам стал причиной подобных жестов.
Положив ладонь на талию Аккерман, а подбородок на ее плечо, Эрен накрыл ее пальцы своими, помогая перелистывать страницы. От некоторых фотографий веяло странным спокойствием, но с явным присутствием грусти. Другие же наоборот несли в себе ту редкую детскую радость.
— Ты здесь похожа на какого-то домашнего котенка, — мягко улыбнулся Йегер, указывая на фотографию, — нежная такая. Еще не знаешь наверняка слова «сарказм».
— Мне просто было не до сарказма, — как-то отстраненно прошептала она. — Слишком много ответственности было возложено на меня. В школе, дома. Везде. Это скучно и утомляет.
— Поэтому ты сейчас так рвешься к свободе и тому, чтобы делать ровно то, что хочешь, — протянул он, обнимая крепче, желая согреть полностью. — Можешь меня стукнуть, но ты и сейчас, как котенок, о котором хочется заботиться. И хочется показывать тебе, давать абсолютно все, чего у тебя не было. Если бы только у меня это получалось… Но я обещаю, что сделаю все. — Голос Эрена опустился до шепота, но, сглотнув, он отвлекся на другие фото. — А… Вот он, мне кажется, или похож чем-то на тебя? — Выгнув бровь, Йегер всмотрелся в изображение.
— Это мой дядя. — Микаса вытащила фотографию из держателя, пытаясь ее рассмотреть. — После того, как папа умер, он помогал маме. А потом они сильно поссорились, и больше с ним я не контактировала. Насколько я знаю, он тоже умер. И вообще, ты опять меня смущаешь.
Отвесив несильный подзатыльник, Йегер нахмурился. Его взгляд был серьезен и выдержан. Сжав ладонями щеки Микасы, он смотрел ей прямо в глаза.
— Я буду говорить тебе это ровно столько раз, пока ты не перестанешь смущаться от правды. Поняла? И даже дольше. — Он отнял руки и несильно сжал пальцами ее подбородок, приподнимая лицо. — И о смерти я слышать не хочу. Я знаю, что это случится в любом случае, но хочу жить настоящим и просто наслаждаться тем, что мы сейчас имеем. Мне хватает того, что я, просыпаясь, проверяю, рядом ли ты. И если тебя нет… — В следующую секунду серьезность спала, сменившись растерянностью, а потом и смущением. Йегер не озвучивал свои страхи, и сейчас один из них вырвался абсолютно случайно, заставив нахмуриться. — В общем, привыкни уже, что ты заслуживаешь слышать все, что я тебе говорю, потому что мне хочется, чтобы ты это слышала, чтобы знала.
