Мое решение покинуть двор, расстаться с этими людьми было немедленным. Но Господь превратил мое отчаяние в великую возможность, а затем позволил этой возможности стать действительностью. Когда уже были упакованы дорожные сундуки и я дописывал письмо отцу, предупреждая о своём скором возвращении домой, ко мне пришел мой бывший наставник Уэн. Именно он не позволил отчаянию сокрушить меня. Но если бы не это отчаяние, то, возможно, мы так никогда бы и не поговорили с ним по душам, а значит, он так и не раскрыл бы мне глаза на другой мир – мир служения Господу.

Уже много лет у меня нет иного мира, и нет иного пути. Однако если бы я сказал Вам, что этот путь устлан розами, а идущий по нему пребывает в благодушии и неге, то я покривил бы душой. Безусловно, Ваша душа жаждет утешения, но она никогда не простит обмана, ибо сегодняшние трудности пройдут, а обман останется. Так вот: путь этот тяжек, а избравшего этот путь странника ждет «юдоль плача», ведь не может Божий слуга быть глух к людским страданиям.

Но и это не всё. Много горя и страданий в миру, но и братство Господнее отмечено мирскими грехами и терзаниями. Здесь, в Ребэ, в новой обители, созданной Ажилем*, я многое узнал о человеческой природе за годы своего послушничества…

Однако не буду обременять Вашу чистую душу. Более того, я вообще не знаю, что́ Вы сами думаете о нашей возможной переписке. В этом отношении смею Вас заверить: данное мною Вашему отцу обещание ни в коем случае не означает, что я буду ожидать или требовать от Вас действий, к которым вы не чувствуете склонности в силу Вашего характера или жизненных обстоятельств. Поэтому, если по какой-либо причине мое письмо смутит или обескуражит Вас, прошу Вас написать об этом откровенно. В конце концов, вы находитесь в хороших руках, и живое общение с сестрами, возможно, будет значительно благотворнее переписки с малознакомым монахом.

Да хранит Вас Господь!

Филиберт

Год 648, март

Мой господин!

Ваше письмо меня обрадовало. Я не смела надеяться, что у Вас найдется для меня время. Я ценю Вашу искренность. Мне только семнадцать лет, вы же успели многое повидать.

Вы правы, говоря, что совсем недавно я стояла на перепутье. Но теперь выбор сделан. Внешне моя жизнь полностью изменилась. Служанка не одевает меня по утрам, и за обедом никто не ставит передо мной тарелку. Я не гуляю по нашему саду, не купаюсь в пруду.

Однако тот мир, который открылся мне в раннем детстве, не изменился. Я говорю о своих видениях. Они всегда со мной, стоит мне только закрыть глаза. А иногда не нужно и этого. Вот и сейчас, прочитав Ваше письмо, я увидела Вас. Вы шли, поддерживая длинные черные полы, а Ваш лоб был весь в морщинах. Потом я увидела Вас совсем близко: Вы улыбнулись, затем помрачнели, затем лицо снова просветлело.

При нашей первой встрече я не успела рассказать Вам об этих видениях. К тому же, отец гневается на меня, когда слышит о них. Матушка тоже многое видит, но молчит. Этот дар у меня от нее.

Сестры думают, что я всё время молюсь. Они смотрят на меня с почтением, некоторые со страхом. Но я должна признаться, что редко думаю о Боге и совсем не пытаюсь с Ним говорить. Однако я верю, что Он помнит и заботится обо мне.

Я буду благодарна Вам за новые письма. Если захотите, я буду рассказывать о своих видениях. Иногда я вижу непонятные вещи. Быть может, Вам удастся их объяснить.

Когда я была совсем маленькой, я увидела свое отражение в прудке. На мне была странная одежда. Теперь я понимаю, что я увидела свое будущее.

Да хранит Вас Господь!

Раба Божья Аустраберта

Год 648, август

Моя дочь во Христе!

Вы пишете, что мало думаете о Господе и совсем не говорите с Ним. Любому другому христианину я вынес бы порицание, ибо такое признание, пусть даже искреннее и простосердечное, следует толковать как небрежение, духовную леность, предосудительный грех. Однако же Ваши слова о видениях не только заинтересовали меня как человека, живо интересующегося всем малоизвестным и непонятным, но заронили сомнение в готовых вердиктах, даже если они выверены мудростью Отцов Церкви и Святых Угодников. Ваш рассказ о том, что Вы увидели меня, поразил меня несказанно. Я сразу же понял, о чём Вы пишете: единственное место, где мне приходится придерживать полу своей рясы – это узкая и крутая лестница, ведущая на второй этаж обители в Ребэ. Однажды, поднимаясь к себе в келью, я внезапно почувствовал чей-то взгляд. Я прекрасно помню: ощущение это было настолько явным, что я еще долго стоял на середине лестницы, озираясь вокруг. Я не склонен отмахиваться от таких явлений и приписывать их проискам темных сил, которые даже не буду называть – слишком много чести. Наоборот, я глубоко убежден: все ветхозаветные пророки обладали духовным зрением, что помогало им убежденно говорить о будущем. И уж если упоминать о вещах непонятных и таинственных, то что может быть загадочнее «Апокалипсиса» Св. Иоанна Богослова? Сколько уже предложено толкований, но ни одно не убеждает меня до конца. Я часто задумываюсь над этим текстом, и порой мне кажется, что я тоже начинаю видеть двадцать четыре престола, слышать молнии и громы…

А посему, отвечая на Ваш вопрос, скажу уверенно и определенно: пишите мне о своих видениях. Но ничуть не меньше меня интересует и всё остальное, что Вы решите доверить письму. Я чувствую ответственность за Вас, а потому готов и далее предлагать свою посильную помощь советом и молитвой.

Да хранит Вас Господь!

Филиберт.

Мой господин!

Вокруг меня образовался пояс тишины. Но мне хорошо и спокойно. Сестры перестали умолкать при моем появлении. Теперь они только улыбаются. Перемены происходят медленно. Но я никуда не тороплюсь.

С недавнего времени в этом поясе тишины кто-нибудь задерживается, чтобы поговорить. Я никого не зову, никого не гоню. Сестры рассказывают о своей жизни. Многим здесь трудно. Они не смирились – так они говорят. Я этого не понимаю. Если нужно смирение, то зачем такая жизнь? Сестра Бригита знает наизусть Святое Писание. У нее через слово примеры из Псалтыря или Пророков. Но у нее нет душевного покоя. Она приходила ко мне, глаза строгие. Подняла палец, вспомнила наставление из Апостола Павла. А потом заплакала и ушла. А я тут же увидела, как она говорит гневные слова старику и старухе, а те вжимают головы в плечи. Я спросила ее потом об этом. Она странно посмотрела и теперь избегает меня.

Настоятельница ко мне добра, даже слишком. Ведь из-за своих видений я бываю рассеянной. Намедни пролила всю воду, приготовленную в кадке для купания. Я стояла и не могла ничего с собой поделать. Я смотрела вниз, но мокрый пол превратился в морскую пучину. Я всё глубже погружалась в нее. Потом вода дошла мне до груди. Я стояла спокойно, страха не было. Я посмотрела вперед и увидела деревянный щит. Я поняла, что вода скрыла того, кто чуть раньше держал этот щит в руках. Потом видение исчезло. Настоятельница стояла на коленях и вытирала воду. У меня пересохло в горле, дрожали ноги. Она уложила меня, и я проспала до следующего утра.

Быть может, мой господин, Вы сможете истолковать это видение. Я буду Вам признательна.

Да хранит Вас Господь!

Раба Божья Аустраберта

Моя дочь во Христе!

С моего последнего письма прошел почти год. Я несколько раз собирался написать Вам, но каждый раз сталкивался с каким-нибудь препятствием. Теперь же я чувствую, что просто обязан отправить Вам короткое письмо, дабы Вы не подумали, что я забыл о Вас.

Описанное Вами видение удивительно. Мне кажется, что Вы увидели будущее или прошлое – в каком именно направлении и как далеко проникло Ваше духовное зрение, сказать трудно. Мне представляется важным то, что Вы не ощущали страха. Я верю, что страх насылают на нас темные силы, а посему, следуя тому же разумению, я прихожу к выводу, что отсутствие страха говорит о прикосновении благотворного духа. Возможно также, что Вам был послан некий знак.