– Ты должен был молчать, насколько я помню, – охотник на удивление был почти трезв, – изучать окружение. Пытаться понять котлы. И как успехи?

– Эм…

– Расскажи, что ты видишь?

По варварской попойке было сложно сказать что-то конкретное. Очаги раз от раза казались одинаковыми. Балес окинул взглядом освещенный зал.

– Ничего необычного. Окончание очередного лика в котлах. Местные набились в очаг и пытаются напиться, покуда хватит металла.

На большее парня не хватило.

Тархельгас оставил бутылку, собираясь начать с нравоучений, но Джувенил внезапно продолжил. Неожиданно для самого себя.

– Местные разбиты на группы. Лесорубы не сидят с добытчиками. Ремесленники – только со своими. Обычные жители лишь дополняют очаг. Но всех их объединяет неприятие банды. – Балес только сейчас заметил, как все косились на них, задерживая взгляд лишь на мгновенье. – Почему?

– Здесь все знают, на что способен человек с заточенным металлом. Особенно если его кто-то ведет.

– Местных ведь больше, – Джувенил перешел на шепот, так чтобы Тархельгас его слышал.

– Ты сам сказал – они разрознены. Одним страхом их не объединить.

– И это учитывая, что их всего восемь.

– Заметил еще двоих? – Тархельгас уже не пил.

– Полагаю, те, что сидят у дверей. – Балес не стал смотреть в их сторону и пытался по мере сил вести себя естественно. – Караулят у выхода на случай осложнений?

– Верно, – одобрительно кивнул охотник. – Скажешь, кто из толпы девятый?

До этого момента Джувенил и не подозревал, что был еще кто-то. Да и Тибурон не сразу приметил его.

Осмотрев очаг еще раз, Балес просто не решился сделать предположение.

– За стойкой. – Тархельгас принялся доедать добротное жаркое. – Парнишка напротив нас.

– Ему пятнадцать зим от силы. С чего вы взяли?

– Он смотрит за очагом так же, как и мы. А порой бросает мимолетный взгляд на банду и главаря, после чего отводит глаза.

– Может, он, как и все, просто боится их.

– У него нет страха в глазах. Выискивает новую жертву, а когда смотрит на главаря, ждет его признания. – Тибурон выпил стопку и тут же налил новую. – Неужели ты в его возрасте не искал похвалы отца и других кастодиан? Не выказывал преданности? Не желал быть полезным? Не равнялся на них? Здесь все то же самое.

– Ничего не меняется, – договорил Балес, отчасти согласившись с ним.

Джувенил начинал смотреть на очаг совсем другими глазами. Пока что в замочную скважину, но это уже лучше полной темноты.

– Не желаешь согреть себя, – голос, раздавшийся со спины, заставил Балеса вздрогнуть, – чем-то помимо этого пойла?

Дева плоти, едва не вывалив грудь на стол, села напротив Тибурона. Вид у нее был такой, что непонятно, сколько лесорубов уже успели воспользоваться ею только за этот вечер.

– Или можем…

– Нет, – отрезал охотник.

– Тогда давай я сделаю из твоего сына…

– Он мне не…

– Пошла вон, – проговорил Тибурон, лишь единожды взглянув на нее.

Женщину передернуло.

– Как знаешь.

Она поспешила встать и тут же удалилась в другую часть очага подальше от пугающего незнакомца.

– Что еще ты видишь или не видишь, Балес?

Парень, только что лицезревший полуобнаженную женщину, слегка замешкался. Пусть она и была далеко не первой свежести, в изорванных одеждах и синяках, но все же природа брала свое. Не к деве плоти, конечно. Балес вспомнил прошлое и ту, которую ему пришлось оставить, чтобы отыскать Тархельгаса.

К нему пришло опустошение, и он понял.

– Женщин, – пауза. – Здесь нет женщин. Только девы плоти. Почему?

– Котлы – суровый край. Слабым здесь не место.

– Это не объяснение.

– Оглядись. Пьяные раззадоренные мужики после тяжелого лика, не знающие, куда выплеснуть злость этого мира. Добавь в этот котел женщин – и очаг зальет кровью еще до восхода луна.

– Хотите сказать, все держат жен по домам?

– С детьми. Там, где те хранят уют, если тебе будет угодно.

Охотник опрокинул еще стопку, но Балес заметил, что тот ее не выпил.

– А девы плоти не разжигают проблем? – Парень не придал этому значения, хотя следовало.

– Кто даст больше металла, тому даст дева. Все просто, но нередко и из-за них тоже случаются драки. Женщины – лишь следствия. Мужчины – причина. Одни лишь разжигают огонь, а другие опасны уже сами по себе.

Тархельгас вновь сделал вид, будто пьет.

«Прячется на виду», – подумал Балес. Но от кого?

Ответ был очевиден, едва он взглянул на главаря банды. Тот тоже наблюдал за ними.

Мужик подмигнул Джувенилу.

– Мы пришли сюда переждать ночь, – заговорил охотник, наливая Балесу выпить. – Это недалеко ушло от истины. Так не будем лишний раз нервировать наших знакомых.

Парень скривился, опрокинув стопку, также оставив ее практически нетронутой, пока охотник продолжал говорить:

– Но это не значит, что их правда должна стать полностью нашей.

Едва ли свеча успела отмерить и час, когда градус в очаге уже давно превысил пределы нормы. Веселье, если происходящее можно было так назвать, было в самом разгаре. Балес, балансируя на грани, то и дело задавал вопросы, на которые охотник пусть и отвечал, однако делал это с явным нежеланием.

Тархельгаса больше занимал очаг и присутствующие, чем Джувенил с его любознательностью. Но хотя бы он не затыкал парня.

– Мы оставили в комнате наши вещи.

– Рад твоей наблюдательности.

– Я лишь хотел спросить, зачем вам щит? Тут, с собой?

– Привычка, оставшаяся со службы, – снова сухой ответ. – С ним чувствуешь себя спокойнее. Прикрытый тыл.

Охотник все это время, что ел и делал вид, будто пьет, не снимал его со спины. И казалось, тяжесть прочного металла нисколько не беспокоит его.

– Теперь у вас есть я. Тот, кто прикроет, – тут же пояснил Джувенил, так как охотник не сразу понял, о чем он толкует. Тархельгас не подавал вида, но парень с некой уверенностью мог утверждать, что тот будто ждал чего-то. Готовился к развязке. Вот только к какой?

Насколько мог судить Джувенил, главарь банды вроде бы успокоился и теперь лишь иногда косился, не видя в них угрозы.

Тогда в чем дело?

Парень проследил за взглядом Тархельгаса и тут же уткнулся в тарелку, надеясь, что остался незамеченным.

Все оказалось до противного банально.

Охотник наблюдал за девой плоти. Хотя, с другой стороны, в желании как таковом не было ничего постыдного. Особенно если перед этим женщину отмыть. Да и самого Тибурона тоже.

Дева плоти, не так давно вернувшаяся после очередного скоротечного возлежания с пьяным лесорубом, расхаживала по очагу в поисках следующего клиента. Им оказался один из членов банды, уже вываливавший на стол медяки, как задаток, за аренду женского тела и тепла ее кровати.

– Пойдешь со мной, – деву плоти одернул крепкий лесоруб, упитый в хлам.

– Сначала встань, – недолгая пауза, – в очередь. – Худощавый бандит не собирался делиться. – Я первый. Ты можешь быть следующим.

– Дам в два раза больше него, – лесоруб обратился к деве плоти. – Тебе решать.

Томительное ожидание Тибурона закончилось, и теперь оставалось дождаться предсказуемой развязки под хор незамолкающих голосов. Ему не удалось заглушить их алкоголем. Но был и другой способ.

– Слушай внимательно, Балес, – Тархельгас заговорил, не сводя глаз с тех, кто сейчас взорвет раскалившийся очаг. – Ни при каких обстоятельствах не доставай клинка.

– О чем вы?

– Ты понял? – он чуть повысил голос.

– Да. Наверно, да.

– Тогда посмотрим, чему тебя научил мастер Аон Сабаид.

– Искусству боя без меча, меня лично тренировал боец Высших…

Договорить Балес не успел, однако понял, к чему был весь этот разговор. Еще мгновенье назад очаг привычно бурлил обыденными шумами, а затем словно кто-то щелкнул пальцем, изменив картинку.

Бандит вмазал лесорубу что было сил, но не повалил его, зато ответный удар отбросил того на стол к дружкам.