Мы ещё немного болтаем: я рассказываю о школе, а папа делится забавной историей с работы. Меня огорчает тот факт, что вся его жизнь сосредоточена в стенах офиса. Когда мы были вместе, я часто вытаскивала его куда-то или находила, чем заняться, чтобы дни не превращались в бесконечные трудовые будни. Где-то на задворках моего сознания не раз мелькала мысль о том, что отец мог бы завести с кем-то отношения. Просто начать встречаться и заново влюбиться. Я знаю, что он всё ещё хранит трепетные чувства к матери, и для меня это просто уму непостижимо, ведь она холодная и отталкивающая женщина. Возможно, в нём говорят отголоски их совместного прошлого, результатом которого являюсь я, но так держаться за человека спустя много лет это не проявление постоянства, а боязнь перемен. Несмотря на многочисленные переезды и смены обстановки, папа — человек, который держится за прошлое и не любит меняться. Возможно, отчасти это передалось и мне. По правде говоря, во мне борется две крайности: одна требует перемен, постоянного движения, авантюр, а другая — стремится к стабильности, тихой размеренности и рутине. Вероятно, это ещё одно последствие моей болезни, а может и нет. Сложно судить, ведь я даже не знаю, какие из моих эмоций продиктованы навязчивыми идеями, а какая реакция на происходящая вокруг — здоровая.

Когда ноги затекают от того, что сижу на корточках, я прощаюсь с папой и зову Тоффи обратно домой. Войдя в прихожую, снимаю ботинки и куртку. Щеки покалывает от комнатного тепла. Беру собаку на руки и несу в ванную, чтобы помыть грязные лапы, по дороге заглядываю в комнату Криса. Он сидит на кровати, вытянув ноги и уперевшись спиной в стену. На нем всё ещё вчерашняя толстовка и трусы, в руках телефон, нахмуренное лицо пристально изучает экран телефона. Поборов внезапное любопытство, проскальзываю в противоположную дверь и опускаю собаку на дно душевой кабинки. Присев рядом, смываю грязь, а Тоффи облизывает мою щеку.

— Вот это вид, — усмехается Крис позади, и я вздрагиваю от неожиданности. Он стоит, привалившись к стене боком, без футболки и в серых спортивных штанах, на голове небольшой беспорядок после сна.

— Я думал, ты оставила дверь открытой, чтобы мы вместе приняли душ, но, кажется, горячая вода закончилАсь на его задних лапах.

Я тихо усмехаюсь и выключаю душ — Тоффи принимается отряхиваться, забрызгав меня водой.

У Криса хорошее настроение, И я неосознанно подхватываю его позитив, ощутив, что улыбка искажает уголки губ. Отпустив Тоффи, я поднимаюсь с колен и пару мгновений обдумываю, что сказать Шистаду и как следует себя вести. Между нами нет неловкости, но быть с ним милой кажется мне странным, чем-то необычным. Когда, собравшись с мыслями, всё же оборачиваюсь, Крис стоит достаточно близко, чтобы я могла уловить его запах: кофе и сигареты. Похоже, он курил, пока меня не было. Лицо парня непроницаемо. Он внимательно смотрит на меня, изучая. Немного смущаюсь от пристального взгляда: его близость волнует что-то внутри, вызывая приятную вибрацию на кончиках пальцев.

— Привет, — говорю я, и мой голос срывается на писк. Крис ухмыляется.

— Привет.

Его рука аккуратно ложится на мою талию, слегка сжимая кожу сквозь ткань толстовки, а глаза наблюдают за тем, как я резко выдыхаю, ощутив внезапный жар между ног. Я знаю, что выгляжу непривлекательно с растрёпанными волосами и помятым лицом, но Шистад будто не замечает этого. Я ловлю его пристальный взор, в котором отражается глубина его желания. Зрачки немного расширены, зелёная радужка посветлела, и медовые вкрапления золотятся на свету. Его правая ладонь смещается на мою шею, а левая поглаживает кожу через плотный материал кофты. Мы стоим так близко, что я могу уловить невидимые вибрации его дыхания. Крис опускает глаза, рассматривая меня, а я прикусываю губу, чувствуя себя безвольным существом. Под внимательным взглядом мои ноги превращаются в желе, и тот факт, что Крис придерживает моё тело, дает понять, что он знает о своем влиянии на мой разум. Я обхватываю его обнажённые предплечья, цепляясь за горячую кожу, и, мазнув взглядом по голому торсу и вздымающейся груди, смотрю на губы, немного припухшие после долгих поцелуев. Будто в замедленной съемке вижу, как Крис наклоняется и легко касается губами уголка моего рта, мгновенно рассылая электрический ток. Я приоткрываю рот, выдыхая горячий воздух, и Шистад ловит это колебание, проникает языком и, проходясь по ряду зубов, сталкивается с моим, обжигает своей пылкостью. Шистад слегка толкает меня к раковине, прижимая к холодной керамике, и упирается ладонями в её бортики. Нависая надо мной, продолжает терзать мои губы, кусая и тут же зализывая раны. Кожа истерзанных губ болит после вчерашних поцелуев, пульсируя под его зубами, и я тяжело дышу, слегка откидываю голову, открывая доступ к чувствительной плоти шеи. Несколько засосов, оставшихся после вечерних ласк, саднят, напоминая, что Крис слишком напорист, но это приятное жжение, напоминающее его ласкающие руки и горячее дыхание в области ключиц. Я сжимаю его плечи, впиваясь короткими ногтями, когда Шистад проходится по следам вчерашней страсти и рычит мне в шею, слегка толкнувшись бедрами. Его эрекция упирается мне в ногу, и я слабо трусь о неё, мечтая об освобождении. Узел в низу живота затягивается, сдавливая всё внутри.

Рука Шистада проникает под ткань толстовки — его кожа ледяная по сравнению с моей — и ощупывает мои ребра, затем обхватывает грудь несильно, но ощутимо. Часто и прерывисто дышу от ощущений, накрывающих меня, будто лавина. Легинсы, плотно прилегающие к телу, ощущаются второй кожей, когда Шистад толкается навстречу. Опустив руки, я развязываю шнурок на его спортивных штанах и спускаю их, на сколько хватает сил. Крис усмехается куда-то в область моей шеи, обжигая никотиновым дыханием, обхватывает мои ягодицы и пальцами проникает сквозь ткань моей одежды, дотрагиваясь до разгоряченной плоти. Я ёрзаю под его прикосновениями и приобнимаю за талию, притягивая ближе. Его губы находят мои, и язык проникает в рот одновременно вместе с первым толчком. Мой зад бьётся о ледяную поверхность раковины, но я почти не обращаю на это внимание, запуская руки в жёсткие волосы парня. Он наклоняется, нависая надо мной, и повторяет поступательные движения, наращивая темп. Громкие звуки столкновения кожи вперемешку со вздохами и стонами заполняют небольшое пространство ванной комнат — в воздухе витает стойкий запах пота и разгорячённых страстью тел.

На вкус рот Криса больше отдаёт сигаретами и совсем немного — терпким кофе. Его бедра резче врезаются в мои, проникая глубже и задерживая на короткое мгновение в неподвижном состоянии, а потом вновь начинают бешеное движение. Скользящее трение внутри отзывается вибрацией, узел затягивается, и я судорожно сглатываю вязкую слюну.

— Скажи, когда будешь готова, — шепчет Крис, покусывая мочку уха.

Я быстро киваю, не сумев совладать со своим языком, и подаюсь ему навстречу, сжимая широкие плечи, словно в тисках. Внутри горячо и мокро, моё тело судорожно дёргается от резких движения.

— Я… Да, да, — дыхание сбивается, и я никак не могу выговорить то, что хочу. Мысли путаются, превращаясь в рой жужжащих пчел.

Крис сжимает мои бёдра рукой, другая ладонь скользит между полуобнаженными телами. Пальцы накрывают самую чувствительную точку в моём теле, и это выбрасывает меня за грань. Я закрываю глаза и откидываюсь назад, но рука Шистада сжимается на моих влажных от пота волосах и притягивает к себе.

— Посмотри на меня, — приказывает он.

Я мгновенно распахиваю веки и смотрю в его горящие возбуждением глаза. Моё тело сжимает вокруг него, рассылая расслабляющие потоки энергии. Крис всё ещё двигается, пока я лужицей растекаюсь вокруг его плоти. Он дёргается последний раз, ударяется своим лбом о мой и выходит. Он рычит, упираясь членом в моё бедро, горячая субстанция стекает по моей голой ноге. Я судорожно дышу, всё ещё подрагивая в наслаждении. Крис придавливает меня к раковине, нагретой нашими горячими телами, его подбородок цепляется за мое плечо и голова свисает, пока дыхание обжигает влажную кожу шеи. Мне невыносимо жарко, но приятная тяжесть парня и послеоргазменная дрожь заставляют расслабиться.