— Хочу вишнёвый сок, — говорит парень совершенно невпопад, а я смеюсь, понимая, что мы оба напились. Мое сознание затуманено, затянуто пеленой, но всё же это приятное чувство опьянения.

Некоторое время мы молчим, пока Шистад ногой подталкивает качели. Я непроизвольно придвигаюсь ближе к нему, когда ветер становится холоднее. Мои голые руки покрываются мурашками, и Крис говорит:

— Ты дрожишь.

— Прохладно, — поясняю я. Он никак не реагирует.

Снова повисает молчание, нарушаемое лишь шелестом кустов. Я уже не пытаюсь игнорировать исходящий от Криса запах кофе и сигарет, поэтому просто дышу полной грудью, позволяя себе такое удовольствие. Мысли лениво блуждают, цепляясь то за один факт, то за другой, но я специально не смотрю на Шистада, чтобы не создавать впечатление, будто я пялюсь. Он вздыхает. Смесь никотина, кофе и алкоголя накрывает меня и вызывает новую волну мурашек.

— Так, каков план? — спрашивает брюнет, всё ещё глядя прямо перед собой.

— Ты о чём? — непонимающе хмурюсь.

— Каков твой план по спасению собственной задницы? — говорит он, а я пытаюсь вникнуть в его слова.

— Не понимаю.

— Я уже говорил тебе, — произносит Шистад, но голос его расслаблен, а не раздражён. — Твоё поведение. Даже сегодня. Каков план? Что дальше?

Я смотрю на него, пытаясь найти ответ.

— Не знаю, — признаюсь и отворачиваюсь. Становится по-настоящему холодно. Чувствую, что зубы начинают стучать, и Шистад наконец смотрит на меня.

— Пошли в отель.

Мы поднимаемся и заходим в холл. Шистад движется рядом, его рука слегка задевает мою, и я не знаю, что сделать: отдернуть её или не обращать внимание. Хотя второе априори невозможно — его касание пропускает слабый электрический ток по кончикам пальцев, поэтому я обнимаю себя руками, сжимая голые плечи, тем самым спасая от холода. Когда мы поднимаемся наверх, первые пару секунд я думаю, что парень просто провожает меня до номера, но потом понимаю, что у нас соседние комнаты.

Останавливаюсь у своей двери и достаю ключ-карту, но, прежде чем открыть, смотрю на Шистада. Следует сказать «пока»? Или что-то другое? Мне становится неловко.

Парень просто кивает и исчезает за своей дверью. Так даже лучше.

***

Следующие два дня проходят так же, как и предыдущий: мать с Томасом посещают местные достопримечательности, мы с Шистадом лежим у бассейна. Я предусмотрительно прячусь в тени, чтобы не обгореть, и всё ещё держусь подальше от парня. После нашего странного разговора на качелях я чувствую неловкость и смущение, хотя ничего такого и не произошло. Шистад, впрочем, ведет себя как обычно: отпускает дурацкие шутки и самодовольно ухмыляется. Всё время, проведённое у бассейна, я пытаюсь не обращать на него внимание, но пару раз всё же стреляю взглядом в сторону Шистада. В один из таких разов я вижу, что он разговаривает с какой-то девушкой, и тут же отворачиваюсь. Настроение падает на несколько ступеней, и до конца вечера раздражительность не оставляет меня. Я стараюсь не анализировать своё поведение.

На четвёртый день отдыха я всё же спускаюсь на завтрак и сажусь за стол вместе с матерью и Томасом. Элиза недовольно поджимает губы, но никак не реагирует. Я пью апельсиновый сок и как раз подношу ко рту кусочек блинчика, когда Шистад плюхается на соседний стул и слегка задевает меня плечом, отчего дергаюсь и проглатываю непрожёванную пищу. Теперь горло болит.

— Какие планы на сегодня? — спрашивает мать, откусываю круассан.

Шистад пожимает плечами и говорит:

— Собирался выбраться в город.

— Мы с Томасом планировали сходить на пляж, — замечает мама и переводит взгляд на меня. — Ты пойдёшь с нами?

Я удивлённо вскидываю брови. Ни за что.

— Пойду вместе с Крисом, — говорю я и сама ненавижу себя за это. Я избегала парня все эти дни, а теперь навязываю ему свою компанию, от которой так тщательно хотелось избавиться.

Мать кивает, решив, что вопрос закрыт, а я украдкой смотрю на невозмутимое лицо Шистада. Его маска когда-нибудь даст трещину?

После завтрака я иду в номер и просто лежу на кровати, дожидаясь, когда парень зайдёт за мной. Проходит уже минут двадцать, и я думаю о том, что Шистад просто не захотел брать меня с собой. Ну, и ладно. Достаю телефон и набираю номер Эмили, чтобы хоть как-то скоротать время.

— Привет. Как там твой мистер Х? — спрашиваю, как только слышу, что она подняла трубку.

— Привет, красотка, — слышится с той стороны линии. Я округляю глаза. — О ком это ты?

— Где Эмили? — специально игнорирую вопрос парня, понимая, что ему не стоит ничего знать о парне сестры.

— Ускакала в свой книжный и забыла телефон, — говорит он, и я даже на расстоянии чувствую ухмылку Элиота. — Как Италия? Уверен, теперь ты похожа на загорелую рыжую итальянку.

Я закатываю глаза. Ну что за придурок?

— Передай Эмили, что я звонила, — прошу его и тянусь к кнопке выключения.

— Жду откровенных фото… — слышу последние слова парня и сбрасываю.

Стук в дверь возвращает меня в реальность. На Шистаде чёрное поло и чёрные шорты, на глаза опущены очки. Уверена: в таком виде ему будет жарко, но парень сам может решить, что ему надеть. Поправляю лямку своего полосатого комбинезона и без слов иду за ним. Интересно, зачем ему в город?

— И что мы будем делать? — не выдержав, нарушаю молчание и смотрю на Шистада, глаза и часть лица которого скрыты солнечными очками. Он идёт, засунув руки в карманы и немного опустив голову.

— Можем арендовать велики, — предлагает он, и я удивлённо вскидываю брови, но в ответ лишь пожимаю плечами.

Чувство неловкости никуда не пропадает, поэтому я стараюсь не глядеть на парня слишком часто и намеренно смотрю по сторонам на красивые двухэтажные домики с искусными балконами, украшенными цветущими вьюнками. По дороге нам попадается несколько туристов и итальянцев; я прислушиваюсь к их речи и понимаю, что не могу разобрать слов из-за акцента. Мы медленно идем по мощённой булыжником дороге, камни приятно перекатываются под моими ногами, обутыми в сандалии. Сегодня на улице не так жарко, но солнце слепит глаза, и я запоздало думаю о том, что мне тоже следовало взять очки. Рубашка-поло на Шистаде расстёгнута, и я вижу краешек его загорелой шеи и ключицы. В воздухе пахнет чем-то пряным, немного жарой, эти запахи эти полностью перебивают аромат Криса. Я намеренно отдаляюсь, чтобы не подпитывать собственные чувства его концентратом. Мимо проезжает автомобиль, из салона которого доносится какая-то итальянская песня. Я замечаю стоянку с велосипедами, и Крис, видимо, тоже, поэтому двигаемся к ней. Шистад арендует два велика, оплатив их картой, и без слов помогает мне выкатить транспорт из защиты. Я радуюсь, что сегодня надела комбинезон, а не платье. Мы медленно катим вдоль улицы, я еду чуть поодаль, чтобы следить, куда завернет Крис, но мы, похоже, просто гуляем без определённой цели.

— Я хочу пить, — кричу парню, когда он сворачивает с одной улицы на другую.

Солнце обжигает кожу лучами, хотя предварительно я воспользовалась защитным кремом. От физической активности и жары чувство жажды усиливается в несколько раз. Шистад просто кивает и смотрит по сторонам в поисках магазина. Для меня всё ещё остается загадкой его решение прогуляться в городе, а не остаться у бассейна. Наверное, он тоже не хотел оставаться с Элизой и Томасом.

Мы паркуем велики, облокотив их о стену магазинчика, и заходим в помещение. Внутри пахнет персиками и ягодами, фрукты аппетитно разложены на прилавках. Шистад вынимает две бутылки негазированной воды и расплачивается с продавщицей — молодой загорелой итальянкой. На вид ей лет двадцать, может, двадцать три. Она улыбается Крису, и я закатываю глаза, отвернувшись. Выхожу на улицу и решаю дождаться его там.

Прислоняюсь к стене рядом с велосипедом и рассматриваю оживленную улицу: мимо проезжают несколько машин и мотоциклы, люди снуют туда-сюда, не обращая на меня внимание. Шистад возвращается и протягивает мне воду. Я благодарю его и за раз выпиваю половину. Крис обходит меня и тянет свой велосипед, из-за чего задевает мой и тот падает. Я успеваю вовремя отпрыгнуть. Шистад ухмыляется, а я возмущённо смотрю на него.