—Давай избавимся от этого,— предлагает он и, не дожидаясь согласия, дёргает мой свитер вверх, и чувствительная кожа от скольжения одежды покрывается мурашками.

Я быстро выпутываюсь из ненужной ткани, подаюсь вперед. Мы сталкиваемся носами. Крис издаёт тихий смешок и сжимает мою талию, скользкие от пота пальцы медленно движутся вниз, проникая за пояс джинсов. Я приоткрываю рот, чтобы сказать что-то, но мужская ладонь касается разгорячённой кожи, и вместо слов с языка срывается стон. Крис проглатывает его и шепчет:

—Сделай так ещё раз.

Влажное, скользящее движение языка по моим зубам заставляет выгнуться, примкнуть полуобнажённой грудью к его и вновь простонать. Мышцы напрягаются, и я обхватываю спину Криса, притягивая его ближе, практически впечатывая в себя. Наши рты соединены в тяжёлом дыхании. Он щёлкает пуговицей моих джинсов, затем слышится вжик ширинки. Я приподнимаю бёдра, помогая Шистаду стянуть тяжелые штаны, и остаюсь в одном белье. Шершавые пальцы касаются влажных складок, затем проникают внутрь и начинают размеренно двигаться. Большой палец ленно поглаживает клитор.

Я хватаюсь за ремень на джинсах Криса, руки неконтролируемо дрожат и никак не могут ухватиться за пряжку. Откидываю голову, разрывая контакт губ, громко и часто дышу, мычу и хнычу, ощущая, что ленивых движений недостаточно. Сама подаюсь бедрами и ускоряю темп, увеличивая внутреннее трение, и длинные пальцы с хлюпающим, пошлым звуком проникают внутрь.

—Теперь я вижу, что ты соскучилась,— хмыкает Крис, слегка навалившись на меня, отчего дышать становится сложнее. Его член упирается мне в живот, что только распаляет, поэтому делаю несколько скользящих движений вверх-вниз, чтобы задеть возбужденный орган.

—Чёрт,— хриплым и низким голосом произносит Крис.

Я вновь берусь за пряжку и резким движением дёргаю. Ремень расстёгивается, холодный металл падает на горячую кожу живота. От контраста температур вновь издаю громкий стон, тело начинает непроизвольно дрожать, в глазах появляются белые пятна. Мир сжимается до крошечной точки между ног. Крис сгибает пальцы, надавив на стенку, и зрение плывёт, и все звуки превращаются в ноту ми. Шистад прикусывает мочку уха, и это выбрасывает за край.

На несколько долгих, умопомрачительных секунд я теряю связь с реальностью: мышцы вокруг длинных пальцев бешено сокращаются, а затем ленно расслабляются, превращая тело в желе. Сознание дрейфует где-то за гранью существования, яркая вспышка озаряет комнату.

Как только первая волна проходит, я приподнимаюсь на руках и смотрю на Шистада. Его сияющие глаза рассматривают меня в немом восхищении, оно почти физически ощущается на коже электрическим покалыванием. Расстёгнутый ремень болтается, ткань джинсов натянута желанием. Я прикусываю губу и довольно улыбаюсь, потянувшись к парню.

—Только не говори, что после такого выбрала бы чёртов шоколад! —предупреждает Шистад. Я сажусь на его колени и склоняюсь над лицом. Спутавшиеся, взмокшие волосы, словно штора, скрывают нас от внешнего мира. Двигаться быстро после оргазма расслабленные мышцы всё ещё не могут, поэтому начинаю медленно и мучительно раскачиваться на его бедрах, и мокрая ткань белья пачкает джинсы Криса.

—Я подумаю над этим.

—Ну, конечно! —хмыкает парень, затем прикрывает глаза и, втянув носом плотный воздух, прижимает обе руки к талии, усиливая трение. От решительного действия перед глазами на мгновение темнеет. Сжимаю руки на мужских плечах, потные ладони скользят по обнаженной коже. В низу живота затягивается узел, тело начинает дрожать от напряжения внутри. Немного приподнимаюсь на бёдрах, Крис стаскивает боксеры, возбуждённый член упирается в живот.

—Теперь я вижу, что ты соскучился,— передразниваю я, хотя во рту совсем сухо. Крис неоднозначно хмыкает, затем большим пальцем отодвигает промокшее белье в сторону. Непосредственный контакт кожи к коже заставляет напряжённо вздохнуть. Упёршись руками в широкий разворот плеч, медленно опускаюсь, а Шистад жестко подаётся вперед.

Хлюпающие, пошлые звуки сталкивающихся, влажных тел вперемешку с судорожным дыханием и тихими стонами наполняют комнату. Стойкий аромат секса, кофе и никотина забивается в глотку, вязкая слюна перекатывается на языке. Сияющие зелёным глаза мечутся от моего лица к месту соприкосновения тел, губы приоткрыты, и диафрагма бешено вздымается при каждом вдохе. Его руки жёстче насаживают, отчего угол проникновения меняется, а тело превращается в натянутую струну. Напряжение достигает пика.

Одна рука Криса касается груди сквозь тонкую ткань лифчика, а зубы судорожно прикусывают кожу на ключице, создавая контраст ощущений. Эмоции, словно лесной пожар, заполоняют голову, и в секунду сознание выключается. Остаются только я, Крис и наши соединяющиеся, сливающиеся воедино тела. На секунду кажется, будто я— это он, а он— это я. Мы один человек, одно существо, представляющее собой напряжённый клубок искрящихся проводов. И тогда я сбивчиво, срывающимся от стонов голосом произношу:

—Люблю тебя.

Это становится последней каплей. Внутренние стенки бешено сжимают Криса внутри, его член напрягается.

Мы кончаем одновременно, замерев. В секунду мир будто ставится на паузу, тормозит, оставляя это мгновение только нам.

Затем я чувствую, как он изливается в меня и быстро выскальзывает. От пустоты внутри всё сжимается, и меня, наконец, накрывает паника. Я действительно это сказала?

Широко распахнутыми глазами гляжу на Криса: его покрасневшее, взмокшее лицо выглядит расслабленным, но в то же время мрачным. От недавнего оргазма тело больше похоже на кисель, и мне хочется растечься на его широкой, вздымающейся груди, но шок и осознание не позволяют двигаться. Я всё ещё сижу на его бедрах, сперма стекает по его коленям. Внутри холодеет, и я отчаянно стараюсь придумать хоть что-то, чтобы оправдать собственный порыв, но в сознании пусто, а во рту вязко и горько, будто я проглотила кофейную гущу.

Руки Криса держат меня за талию, не давая упасть. От соприкосновения тел до сих пор горячо, каждая клетка ощущается более четко, более остро. Я прикусываю губу и на мгновение закрываю глаза, позволяя себе насладиться близостью, хотя бы её остатками.

Крис молчит, и от этого меня начинает тошнить. Рвотный позыв застревает в глотке.

Мне хочется ударить себя за глупость: я просто не могла этого сказать! Мои слова были необдуманными, оторванными от контекста. Всё это нельзя усложнить ещё сильнее.

—Ты что сказала? —наконец произносит Крис. Он пытается звучать расслабленно, почти лениво, но мне кажется, что я улавливаю внутреннее напряжение парня.

—Нет,— тут же отвечаю я,— ничего.

Воздух проникает в лёгкие холодной волной.

—Я ничего не говорила.

***

Позже я звоню Эмили, чтобы увидеться, и она предлагает прийти к ней. Её встревоженный голос заставляет меня поторопиться, но собственные переживания, ожидающие меня наверху, затмевают любые мысли о подруге. Я одеваюсь, немного нервно собираю волосы в пучок и некоторое время рассматриваю себя в зеркало, кусаю щеку изнутри. Моё лицо кажется нервным и бледным от раздумий, глаза мечутся из стороны в сторону.

—Куда ты? —спрашивает Крис, когда я проскальзываю мимо него в коридор.

Шистад сидит на привычном месте за барной стойкой, в правой руке держит телефон, в левой дымится кружка с чёрным кофе. Серая футболка слегка свисает на плечах, между бровей пролегла складка. Мрачная сосредоточенность выдает внутреннюю задумчивость, и я решаю, что сейчас лучше всё же уйти.

Вероятно, Крис слышал то, что я произнесла в порыве страсти, но обсуждать вырвавшиеся слова нет ни сил, ни желания. Его хмурость только усугубляет положение, вызывая в груди пульсирующее сомнение и сожаление.

—Поеду к Эмили,— отвечаю я, остановившись в проходе между кухней и прихожей. Под его тяжёлым взглядом мне становится неловко, почти неуютно, я избегаю смотреть ему в глаза, опасаясь увидеть там то, что сможет причинить боль. Натягиваю рукава водолазки, скрывая пальцы, и заламываю руки назад, чувствуя, как кожу щеки начинает жечь под пристальным взором. Неловко переминаюсь с ноги на ногу под пристальным взором парня, но всё равно стараюсь оставаться невозмутимой.