— Моя подруга связалась с не очень хорошим человеком, — пару секунд молчу, размышляя, как лучше объяснить ситуацию, — и я чувствую, что он опасен в некоторой степени, но никаких доказательств нет. Я волнуюсь за неё и хочу помочь, но не знаю, как это сделать.

— Если он опасен, может, стоит обратиться в полицию? — встревоженно предлагает папа, и я понимаю, что неаккуратно подобранные слова заставляют его волноваться.

— Нет, он опасен не на таком уровне, — вновь пытаюсь объяснить. — Я просто чувствую, что он не подходит ей, и поэтому переживаю.

— Ты говорила подруге об этом? — пытаясь отбросить волнения в сторону, рассуждает отец.

— Не совсем. Я сказала, что ей стоит прекратить эти отношения, но если сунусь со своей интуицией, то могу потерять её доверие, — терпеливо произношу я. Я рада, что папа пытается помочь, но из-за незнания ситуации он оказывается бесполезен, поэтому я уже жалею, что подняла эту тему.

— Мне кажется, — предполагает мужчина, — если ты откровенно скажешь ей о своих переживаниях, она задумается об этом. Это в любом случае посеет зерно сомнения, так что лучше просто поговорить, чем бесконечно умалчивать и ждать, когда всё само разрешиться.

Последние слова отца кажутся мне вполне разумными, и я безмолвно соглашаюсь с ними, утвердительно кивнув, хотя папа и не может видеть этого.

— Спасибо, — благодарю я, — это действительно неплохой совет.

— Ещё бы, — весело отзывается отец. Видимо, он тоже рад перейти к более приятным темам. — Тогда поговорим насчёт Рождества?

Некоторое время мы обсуждаем новогодние праздники, и эти разговоры согревают душу, теплом оседая на кончиках пальцев.

— Прости, милая, но мне нужно закончить работу, — спустя пару минут говорит папа, и я чувствую вину в его тоне.

— Да, хорошо, — отвечаю я и сама смотрю на часы, убеждаясь, что мне стоит собираться на встречу.

— Если получится, поговорим вечером, — обещает мужчина. — Люблю тебя!

— И я тебя.

Я прячу телефон в карман и стягиваю куртку со стула. Сейчас без четверти час, поэтому мне стоит поторопиться, чтобы не заставлять Эмили ждать. Мы договорились встретиться в центре у книжного магазина, и мне придется ехать туда на автобусе, чтобы сократить время на дорогу.

На улице уже прекратился снег, и отсутствие ветра создает благоприятную погоду для прогулки. Я радуюсь, что именно сегодня прекратились бесконечные завывания, и мы с Эмили можем насладиться зимней атмосферой, несмотря на то, что я в действительности не люблю зиму.

До остановки я дохожу достаточно быстро, но некоторое время всё же приходится ждать нужный автобус, затерявшись среди других прохожих. Я прячу руки в карманы, изредка выглядывая на дорогу, чтобы не пропустить нужный номер. Несмотря на то, что погода хорошая, минусовая температура заставляет прятать покрасневший нос в шарф. С беспокойством смотрю на часы и понимаю, что если попаду в неожиданную пробку, то всё же опоздаю, поэтому достаю телефон и заранее предупреждаю Эмили, чтобы она не мёрзла на улице, дожидаясь меня, а вошла в магазин.

Внезапно мурашки пробегают по телу, но не от холода, проникающего сквозь ткань куртки. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я хмурюсь и аккуратно оглядываюсь по сторонам, чтобы найти человека, для которого я стала источником наблюдения. Но люди вокруг выглядят вполне обыденно, занятые своими делами, и я списываю всё на излишнюю паранойю. Даже после этого оправдания чувство страха не покидает тело. Я резко вскидываю голову и оборачиваюсь, прищурившись, чтобы отыскать что-то подозрительное. В нескольких метрах от меня — настолько, что я не могу разглядеть лица — стоит тёмная мужская фигура, и я тут же осознаю, что именно она и наблюдает за мной. Отвратительное ощущение паники заставляет сделать шаг вперед, приглядываясь. Сомнений о том, что это тот же мужчина, которого я встретила утром на пешеходном переходе, практически нет, хотя помимо чёрного одеяния на таком расстоянии мне сложно уловить другие сходства. Пристальное внимание со стороны вводит меня в легкий ступор, и испуг поднимается по горлу, застревая на корне языка.

Мне хочется крикнуть и узнать, чего незнакомец хочет, но в этот момент к остановке подъезжает нужный автобус, и я отвлекаюсь. Когда я вновь оборачиваюсь, на том месте уже никого нет, что пугает меня ещё больше.

С едва контролируемой дрожью в руках я прохожу в салон и оплачиваю проезд. Автобус оказывается почти полным, но мне удается найти свободное местечко ближе к дальнему выходу, и, пробравшись к нему, я присаживаюсь, незаметно для остальных переводя дух. Разве кто-то сможет напасть на меня в толпе?

Проникшись этой мыслью, я расслабляюсь и всю дорогу до нужного места не смотрю в окна, чтобы не пугать себя лишний раз.

***

Эмили стоит у стеллажа с фэнтези и рассматривает книгу, на обложке которой изображен огромный кальмар; его щупальца простираются и на задний разворот. Я не вижу название, но сама обложка кажется мне отталкивающей. Никогда бы не подумала, что Флоренси увлекается таким.

В любом случае, я подхожу к подруге. Она развёрнута ко мне полубоком и не замечает моей приближающейся фигуры, поэтому вздрагивает, когда я негромко здороваюсь.

— Привет, — неловко отзывается девушка, затем ставит книгу на полку и наконец поворачивается ко мне. — Выпьем кофе?

— Я только что позавтракала, но можем заглянуть в кофейню, — отвечаю я.

Мы вместе выходим из книжного магазина. Я ещё не успела согреться в помещении, из-за чего почти не чувствую холода, но Флоренси вздрагивает: видимо, прождала немного дольше.

В моей голове существует набросок плана, следуя которому мы первоначально должны просто прогуляться и расслабиться, и лишь после этого я затрону болезненную во всех отношениях тему.

Улица наполняется прохожими: в обеденное время все спешат по своим делам или просто прогуливаются. Я и Эмили выбираем умеренный темп для прогулки, чтобы никому не мешать, но и не идти слишком быстро. Пока блуждаем в поисках кофейни для Флоренси, обсуждаем домашнее задание и некоторые уроки. Эмили рассказывает об общих занятиях, которые я пропустила в пятницу, и следом вытекает вполне логичный вопрос:

— Почему ты не пришла?

Я пытаюсь подыскать какой-нибудь вразумительный ответ и перебираю заготовленную ложь, но оправдания кажутся настолько глупыми, что лучше совсем промолчать.

«С другой стороны, — рассуждаю я, — как Эмили может быть откровенна со мной, если я сама постоянно лгу?»

Даже если мне кажется, что Эмили не может распознать моего вранья, то не факт, что так и есть.

— Были некоторые разногласия, которые нам с Шистадом необходимо было решить, — спустя пару секунд отвечаю я то, что наиболее приближено к правде.

— И что решили? — участливый голос Флоренси вызывает чувство вины за то, что она доверилась мне; иногда лучше промолчать и не делать ещё хуже.

— Мы сошлись на том, что нам лучше не общаться, — признаюсь я, и слова горечью остаются на языке.

— Это сложно сделать, учитывая, что вы живёте в одном доме, — подмечает подруга, и я усмехаюсь.

— Ты удивишься, но иногда одно жилое пространство не повод для встреч, — произношу я шутливо, хотя выходит скорее обидчиво, поэтому старательно придумываю другую тему для разговора. — Я сегодня заметила кое-что странное.

— Ты о чём?

— Мне показалось, что какой-то мужчина следил за мной, — подавшись навстречу подруге, говорю я и невольно оглядываюсь по сторонам, опасаясь встретить внимательный взгляд того незнакомца. Прохожие вокруг не вызывают никаких подозрений, и мой страх почти улетучивается, хотя на подсознательном уровне я всё ещё напряжена.

— В смысле он ждал тебя у дома и всё время шёл за тобой? — вопрошает подруга, сведя брови к переносице. Её лицо приобретает выражение хмурой озабоченности.

— Нет, я столкнулась с ним на пешеходном переходе, а потом заметила, как он наблюдает за мной на остановке, хотя я не уверена, что это был тот же мужчина, — поясняю я, и Флоренси кивает, закусывая губу. В это мгновение мне кажется, что она посмеётся и спихнет всё на излишнюю паранойю, но серьёзный взгляд свидетельствует об обратном.