– Ей сейчас солёненького захочется… – как бы между прочим, обмолвилась Марковна, держа у груди две банки с отборными молоденькими груздочками и вопросительно глядя на мужа. Гарпан Еремеевич усмехнулся: проговорилась, старая, знать, хорошую новость готовят они ему в качестве сюрприза, да всё выжидают чего-то…

– Толкай! – И обречённо махнул рукой, для себя решив, что ради невестки готов будет справиться и не с таким грузом, представляя себе, как Тая будет рада – она всегда радовалась гостинцам из деревни, как ребёнок.

Гарпан Еремеевич попробовал рюкзак на вес: «Ого! Не убавить ли…» Но так всё добротно, любовно, компактно уложено, что убрать – как от себя оторвать. «Как-нибудь довезу… Своя ноша не тянет», – поведал он народную мудрость снаряжённому в путь рюкзаку и стал собирать в чемоданчик всё необходимое в дорогу.

Скоро просигналила машина и на пороге предстал Сашка, свой парень, сельчанин, с которым днём раньше договорился Гарпан Еремеевич. Сашка, шустрый, ладно скроенный малый, постоянно улыбающийся, с рединкой в передних зубах, которой он ничуть не стеснялся и которая придавала его улыбке задорное выражение, собрался тоже к автобусу на своей «таблетке» встретить из города брата.

– Карета подана, – объявил Сашка, широко улыбаясь. – Просим занять место. Это в машину? – Кивнул он на рюкзак и, не дожидаясь ответа, легко вскинул его на плечо.

До трассы часа четыре ехали зимником через хребты, и тряскую дорогу скрашивало «Авто радио» – всё такие хорошие песни, что Гарпан Еремеевич отдыхал душой.

К рейсовому автобусу едва не опоздали – посадка закончилась, и дверь автобуса была уже закрыта. Вовремя сообразив, Сашка с ходу сделал объезд готового вот-вот тронуться автобуса, выпрыгнул из кабины и замахал водителю рукой, затем выхватил из салона рюкзак, помог Гарпану Еремеевичу погрузиться и только потом пошёл здороваться с братом.

В автобусе было полно народа. Юноша, сидевший напротив входной двери, незамедлительно уступил место Гарпану Еремеевичу, как будто специально держал место для него, а сам втиснулся на заднее сиденье между таких же, как он, молодых парней. Судя по их раскованным репликам, все из одной компании. И Гарпан Еремеевич воспринял этот жест с чувством благодарности. И вообще он испытывал сейчас в себе нечто похожее на умиление к этим молодым людям, какие они приятные и, что немаловажно, любезные. И он подумал, что, наверное, все они ушли далеко вперёд по жизни, а он, вероятно, безнадёжно отстал в своей глуши. Это кум Арсений всё ворчит на нынешнюю молодёжь. Как будто сам в своё время не был руган старшим поколением – такое водилось во все времена. «Мы – то сами, молодые, только вкалывать и умели – руками да спиной, а сейчас вот они работают больше головой…»

Говорят, первую половину пути человек думает о том, что оставил, вторую – о том, что впереди. И хотя Гарпан Еремеевич был уже наверняка на второй половине, думал он, скорее о том, что оставил или собирался оставить. Всё чаще приходила мысль о переезде в город, да и сын постоянно напоминал ему о том же. Эта мысль занимала его и сейчас. Хватит сопки ломать, походил своё, Еремейка! Столько безвинной крови пролито – в церковь идти надо! В последнее время любую зверушку жалко стало… Годы, да что годы – вся жизнь в тайге! И почему-то, как ни странно, даже нисколько не разбогател, только болячки себе нажил…

Город встретил его строем машин и множеством народа на привокзальной площади. Вероятно, был как раз час пик или только что прибыл поезд – автовокзал примыкал к железнодорожному вокзалу.

Гарпан Еремеевич вспомнил напутствие жены перед выездом: «Ты уж там в городе-то с деньгами поаккуратней, народ разный…». Имела ввиду, как он понимал, не затраты, а сохранность, и усмехнулся: здесь только того и ждут, когда он приедет, чтобы залезть к нему в карман. Недалеко от того же кума Арсения ушла, у которого все люди – воры, да наркоманы…

Гарпану Еремеевичу помогли выгрузиться те же молодые люди, и он опять же был благодарен такой обходительности.

Не желая мять новую куртку, он, подхватив рюкзак за петлю одной рукой, в другой держа чемоданчик, пошёл в сторону стоянок такси, но вскоре понял, что так не получится: рука занемела, надо было надевать рюкзак за плечи.

– Тяжело, батя? – вдруг услышал он рядом голос.– Давай, помогу?

Повернув голову, Гарпан Еремеевич увидел парня в куртке и вязаной шапочке, идущего в одном направлении с ним. Гарпан Еремеевич поставил рюкзак и, несколько удивлённый любезностью молодого человека, смерил его взглядом с дружелюбным интересом.

– Помоги, помоги, коль не шутишь, – с достоинством отвечал Гарпан Еремеевич.

Парень подхватил рюкзак за лямки на одно плечо.

– Далеко нести-то?

– Не так, до стоянок такси.

– Мне туда же, – сказал парень.

Они шагали вровень, но встречный люд и те, которые впереди, мешали идти таким порядком. Гарпан Еремеевич шёл теперь уже вслед за парнем, который не оглядывался и молчал, и он сам тоже молчал, будучи не горазд на знакомства и разговоры. Парень шагал быстро, и Гарпан Еремеевич, едва поспевая за ним, чувствовал, как нависает какая-то неловкость. В душе возникло непонятное беспокойство, как будто происходит что-то неладное.

От быстрого шага вдруг кольнуло в коленном суставе.

– Эй, молодец, давай маленько потише, а? – взмолился Гарпан Еремеевич.

Но молодец или ли не расслышал его, или же просто проигнорировал призыв. Оглянувшись через плечо, к недоумению Гарпана Еремеевича, он наддал ещё, широким танцующим шагом лавируя между прохожими и заметно отдаляясь в дистанции.

«Да он же натурально удирает, подлец!» – осенило Гарпана Еремеевича.

– Э-э! – только и нашёлся он что прокричать, при этом на него оглянулись несколько человек, а рядом идущая дама посмотрела на него с удивлением. Лихорадочно соображая, что дальше предпринять, Гарпан Еремеевич устремился за вором.

В это время объявили посадку на один из автобусов, толпа смешалась, продвинулась, кто-то приставил сумку прямо под ноги Гарпана Еремеевича и он, споткнувшись об неё, полетел вперёд и уткнулся в женскую особу внушительных габаритов.

– Ты что! – возмутилась особа. – На ногах не стоит, старый чёрт!

– Не ломись, дед, никто твоего места не займёт, – важно и рассудительно изрёк рядом стоящий мужчина. – Места́ по билетам.

Не вступая ни с кем в пререкания, вырвавшись из толпы, Гарпан Еремеевич не сразу углядел вора. Тот мелькал далеко, уже в конце пешеходного перехода.

Встречный прохожий, мужичок в надвинутой на лоб кепке, очевидно, углублённый в какие-то свои мысли, внезапно для себя увидевший решительно надвигающегося Гарпана Еремеевича, поспешно сделал шаг в сторону, чтобы пропустить его. Как раз в тот самый момент Гарпан Еремеевич шагнул в ту же сторону чтобы не налететь на мужичка, и таким образом они оказались друг перед другом.

Отпихнув бедолагу и отпустив по его адресу несколько совсем не любезных слов, Гарпан Еремеевич остановился в растерянности: он потерял вора из виду. Но скоро увидел – тот за стоянками такси уходил на второй переход, и рюкзак у него был уже на обоих плечах. Надо было что-то кричать, как понимал Гарпан Еремеевич, но он не знал, что кричать и машинально продолжал преследование, хотя и сознавал, что дело это совсем пустое. Тут перед ним, пропустив очередную партию пешеходов, на переход въехал автобус – длинный, медлительный, и когда он проехал, Гарпану Еремеевичу представилось время для невесёлых размышлений. И вдруг он увидел его! Далеко уже. Негодяй, как бы на прощание, глянул через плечо в сторону Гарпана Еремеевича, кинул рюкзак в багажник и прыгнул в машину. Не то, что номер, даже марку машины Гарпан Еремеевич не смог различить, только цвет – не то грязно-белый, не то грязно-кремовый. Машина рванула с места и исчезла в потоке других машин. Он стоял и смотрел туда, где только что скрылась машина, ошеломлённый случившимся, не в состоянии собраться с мыслями. Всё произошло одним махом, как промелькнувший кадр, и как бы не с ним.