Если бы не постоянная боль в голове и не тягостное разочарование от увиденного за окном, мне стоило бы прыгать от восторга. Моя мечта сбылась, и путешествие во времени удалось.

И если бы не еще одна деталь, о которой рассказал Атанасиус.

Над пещерами, где Зеркальная Река подходит близко к поверхности земли, давно построены Храмы, которые день и ночь охраняют, так что проникнуть туда ради забавы и путешествий невозможно. Оказалось, что Воин Времени, кем я стал в тот момент, когда Змееногий выбрал меня аватаром, вовсе не сам себе хозяин, а является частью Организации, которую Атанасиус назвал «2-Эйч-Икс». Это странное название произошло от английского (так как основатель был шотландцем) выражения Double Helix, то есть двойная спираль, Знак Девяти и символ Воинов Времени.

Девять Воинов – собственность этой самой «2-Эйч-Икс». То есть к свободному как ветер путешественнику, бродяге во времени я не имел никакого отношения. Я – солдат на службе… То, отчего я бежал из Самарканда XIV века, догнало меня шестьсот лет спустя.

– Это правда, Змееногий?

«Да. Ты не принадлежишь себе с тех пор, как я воплотился в твое тело».

– Ты обманул меня?

«Нет. Я предупреждал, что у каждой медали есть обратная сторона!»

Мои мечты растаяли, как дым. Серые тучи за окном роняли холодные капли на подоконник. День за днем с высоты пятого этажа больницы я следил за их быстрым падением на блеклую траву во дворе… Я возненавидел это место.

«Прыгнуть вниз – это не выход, парень. Разве тебе не хочется узнать, что там дальше, за этими стенами?»

Через месяц, когда я достаточно оправился, магистр сказал, что кое-кто хочет со мной встретиться. Новость я встретил с неохотой, так как знакомиться ни с кем в этом неприятном «сегодня» не собирался. Но Атанасиус объяснил, что, в общем-то, выбора у меня нет, и к дружбе предстоящая встреча отношения не имеет.

Его зовут доктор Сайрус Тила. А точнее, командир Тила, потому что он старший над Воинами Времени, а значит, и надо мной. Он тоже аватар, имя его богодемона – Соколокрылый. Командир Тила навестит меня завтра. Даже если я этого и не хочу.

Сайрус Тила, с накинутым на плечи белым халатом, вошел в мою палату не постучавшись. Командир вовсе не походил на разукрашенных шрамами тысячников и сотников армии отца. Он не имел при себе ни лука, ни колчана со стрелами, на его поясе не красовалась сабля в драгоценных ножнах, а вместо кольчуги и шлема одет он был в скучный серый костюм по новой для меня моде. Непривлекательный, невзрачный, невысокий, надо лбом – залысины и волосы торчком, к тому же – в очках в круглой железной оправе. Оттопыренными ушами и бегающими мышиными глазами Сайрус Тила напоминал торговца или аптекаря. Но все же, несмотря на это, он был харизматичен, и едва войдя, сразу же заполнил собой все пространство больничной палаты. Я, четырнадцатилетний переросток, растерянно стоял перед ним, глядя сверху моих метр девяносто вниз на его метр семьдесят, а он изучал меня с высоты своего двухсотого уровня IQ.

Сайрус протянул мне руку, и от неожиданности я отшатнулся: вместо кожи и плоти его пальцы были сделаны из серого металла. Заминка получилась неловкой, он усмехнулся и сел на приготовленный стул. Белый шуршащий пакет, который Тила принес с собой, он поставил на пол рядом с ножками стула.

– День добрый… Как мне именовать тебя, дваждырожденный аватар Змееногого? Виктор, как называет тебя Атанасиус? Или Джахангир, именем, данным родителями? У тебя ведь несколько имен, ведь так?

– Вы ничего не знаете обо мне…

Мне показалось, что он ехидно улыбнулся. Или не показалось?

– Я знаю о тебе абсолютно все, Джахангир, сын Амира Тимура и авантюристки Де Лорм.

– Вы можете называть меня Виктором.

Его глаза цвета сухого льда внимательно изучали меня. Я сел на постель и под их прицелом вжался в подушку.

– Я знаю, что ты искал путешествий во времени. И я знаю, что ты не задумывался о последствиях, к которым приведет твое желание. Я знаю, что тебе некуда возвращаться… Мы в двадцать первом веке, твой отец умер шестьсот лет назад и твою мать тоже считают мертвой. Знаю, что ты сбежал… Знаю, как сильно ты боялся одного вида Хромого Тимура, твоего отца… Знаю, как ненавидел ты путь войны, который он выбрал для тебя… Знаю, что ты не осмеливался спорить с ним… Видишь, у «2-Эйч-Икс» предостаточно информации о тебе.

Я растерялся.

– Зачем вы пришли?

– Ты – аватар и Воин Времени, «2-Эйч-Икс» нуждается в тебе.

– Я этого не хотел! Змееногий не спрашивал моего согласия! – запротестовал я, но под внимательным взглядом гостя осекся. – Так что вам… то есть «2-Эйч-Икс» нужно от меня?

– Спокойствие и стабильность Девяти Миров зависят от слаженного функционирования всех членов «2-Эйч-Икс», но особенно от нас, Девяти. Мы изменяем прошлое, чтобы сделать лучше настоящее. Это и есть наша работа, работа Воинов Времени.

– Что я должен делать?

– Убивать. Тех, кого прикажет «2-Эйч-Икс».

– Нет. С меня хватит.

– Ты же мечтал о путешествиях? В них недостатка не будет.

– Нет!

Тила поправил очки.

– Ах да, я совсем забыл. Я принес тебе кое-что.

Он поднял с пола и протянул мне белый пакет. В нем лежала цветная квадратная коробка.

– Что это? То, что убедит меня стать убийцей?

– Нет. Это конфеты. Они просто вкусные.

– Спасибо.

– Ты ведь знаешь, каково это – быть свидетелем трагедии и чувствовать, что ты ничего не в состоянии изменить?

– О чем вы?

– Все нежелательные события можно предотвратить. Помнишь девочку, в которую был влюблен твой друг Баха ад-Дин? Вы опоздали на один день, не так ли? А потом казнили виновных… Представь себе, если бы эта казнь случилась раньше, до того момента, когда путь банды Тогая пересекся с путем невесты твоего друга на дороге из Шахризабса? Ты гулял бы на свадьбе, Виктор.

Я зашел в тупик.

– Разве дозволено изменять прошлое?

– Всё, что мы, Девять Воинов, делаем, это исключительно для того, чтобы защищать простых людей. Тех, кто придет в будущем, кто живет сегодня и тех, кто жил в прошлом… Не собираюсь тебя обманывать, когда выбор Змееногого пал на тебя, признаюсь, многих это удивило. Но пути этих высших существ неисповедимы и непостижимы человеческому уму… Нам остается принимать их решения как данность. И смириться… Благодаря силе твоего Тотема, ты – совершенный убийца, Виктор Де Лорм. Такой же, как и твоя мать.

– Не уверен, что убивать – это именно то, о чем я мечтал.

Его тонкие губы скривила улыбка. Или мне вновь показалось?

– У тебя, в общем-то, нет выбора…

– Иначе вы убьёте меня?

– Не я. Твой Тотем.

Я знал, что он говорит правду.

И согласился стать убийцей.

Мне уже не пятнадцать, но я влюблен в тебя, Анжела, как мальчишка…

Мысли переполняются тобой сейчас, как и в тот день, когда я создал проход на площадь Вер-Галан, прочь с улицы Сан-Сульпис и от тебя. Я спешил в заоблачный Париж на встречу с Сайрусом Тилой, пытаясь игнорировать очевидное: воодушевления от предстоящего задания я не испытывал.

Люки я скомандовал ждать за дверью кабинета Тилы. Дракон недолюбливал Сайруса и мог запросто цапнуть без всякого повода.

Мое настроение не осталось незамеченным. Поздоровавшись, Сайрус несколько раз поинтересовался, оправился ли я от травмы колена, все ли у меня в порядке со здоровьем и в состоянии ли вернуться к делам. С нашей самой первой встречи в больнице он ничуть не изменился, те же очки, та же прическа-ёжик над залысинами… Нет, у него, похоже, новые протезы.

В его кабинете в заоблачном 21-м округе окна наглухо закрыты ставнями, и яркое солнце заменяет свет ламп дневного света, чтобы не отвлекаться на созерцание океана уходящих за горизонт облаков. Я опустился в кресло и рассеянно выслушал длинное и нудное, полное непонятных научных терминов, объяснение о той работе, которую прервал. Над чистым и пустым рабочим столом в воздухе висело объемное изображение комнаты, в которой мы находились, только уменьшенное до размеров коробки из-под ботинок.