Также Щиты открыли ещё одну особенность Якоба — его любовь к Дню Почитания Старших. Как только он познакомился с Августом, то сразу же выказал ему глубокое уважение. И к Язиру тоже. Вообще Лессио представлял из себя настоящего джентльмена, но не такого педанта, каким был Имбер. Этакая золотая середина.

— «Интересно, если бы он узнал, что мне уже более четырёх веков, он бы стал и мне выказывать уважение как к пожилому человеку?» — Зереф усмехнулся своим мыслям и посмотрел на вымощенную каменными плитами дорогу, ведущую от внутреннего дворика ко второму входу во дворец.

По тропе, не торопясь, шёл человек, который в буквальном смысле испускал светлое, теплое свечение, какое исходит от солнца или радуги. За его спиной висел массивный серебряный крест, инкрустированный драгоценными камнями. Хотя на улице было прохладно, его одежда была достаточно открытой, потому что такому, как он, холод не был страшен. Его ладони, как обычно, были сложены в молитвенном жесте. Слуги, которые находились в это время снаружи, кланялись ему в знак приветствия. А как иначе? Они просто были обязаны кланяться ему по его статусу, который он сам себе присудил, даже не спросив разрешения императора. Правда, Зереф не препятствовал ему. Пусть мальчишка утешает себя слепыми надеждами.

***

Через некоторое время, когда император продолжил работать с бумагами, раздался стук в дверь:

— Ваше Величество, господин Ларкейд прибыл, — в кабинет заглянул Имбер.

— Да, я видел, спасибо, Имбер. Попроси его и Щитов собраться в главном холле, я скоро к вам присоединюсь.

— Слушаюсь, — советник удалился.

***

— Эй, вы видели, во дворец какой-то монах прибыл?! — в гостиную ворвался Азир, громко вопрошая. Остальные Щиты непонимающе на него уставились. — Слышь, Якоб, это не из твоих дружков случайно? У него на лбу тоже какая-то фигня нарисована.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, Азир, — спокойно ответил Лессио, пропустив мимо ушей колкость.

— Может, это ещё один член нашей команды? — предположила Димария.

— Уточни, пожалуйста, как выглядит тот, о ком ты говоришь? — поинтересовался Август, отложив книгу в сторону.

— Говорю же, монах какой-то, у него ещё крест такой за спиной, — Рамал развёл руки в стороны, показывая размеры креста. В ответ Август лишь вздохнул.

— Дедушка, ты знаешь, о ком он? — Брандиш посмотрела на пожилого волшебника, заметив, как его лицо нахмурилось, а седые брови сошлись на переносице.

— Да. Не думал, что Его Величество захочет к нему обратиться, — неопределённо ответил Август и посмотрел в сторону двери, которая заскрипела. Все тоже повернулись в её сторону. В комнату заглянул Имбер.

— О, как хорошо, что вы все здесь, не придётся бегать за вами по всему дворцу, — советник облегчённо выдохнул, но тут же серьезно посмотрел на них. — Господин император собирает нас всех внизу, идём.

— Ну ни минуты покоя, — раздосадованно пробурчал Найнхарт, нехотя вставая с кресла, и потянулся, разминая затекшие мышцы.

— Эй, не будь таким пессимистичным! — к нему подскочил Серена и хлопнул его по спине, а Найнхарт вздрогнул от неожиданности. — Наверняка у Его Величества есть для нас приятные новости!

— Ещё раз тронешь меня — тебе не жить, — прошипел юноша в след выходящему из комнаты драконоборцу. — И кто тебя только воспитывал, бестолочь. Никакой субординации.

— Да ладно тебе, Харти, — Димария ободряюще улыбнулась, проходя мимо него, — будешь много ворчать — скоро состаришься.

— Не называй меня так! — выкрикнул он, выбегая за ней из комнаты и догоняя остальных.

***

Когда они спустились по лестнице вниз, в коридоре уже кто-то стоял. Кроме Августа и Имбера, о нём никто не знал, поэтому все удивились.

— Это он! Это тот монах! — громко прошептал Азир, тыкая в его сторону пальцем.

— Кхм, — Имбер вышел вперёд и прочистил горло, — дамы и господа, познакомьтесь, это Ларкейд. Ларкейд Драгнил.

Спригганы любопытством оглядывали нового знакомого, который поклонился им в знак приветствия и тепло улыбнулся.

— Он что, ангел? — спросила сама у себя Димария.

Действительно, Ларкейда легко можно было спутать с кем-то вроде посланника Небес: белокурые волосы, яркие, янтарные глаза со светлыми ресницами, фарфоровая кожа, узор на лбу в виде белоснежного креста. Его монашеская одежда состояла из белой тоги и желтого кашая без левой стороны, из-за чего торс был наполовину оголен, черных хакама, белых таби и черных сандалий. Выделялись из столь светлого образа узоры цвета хаки на левом предплечье и императорский символ, которым успели обзавестись все Щиты.

— Имбер уже представил вас, я смотрю? — раздавшийся со стороны лестницы голос вывел ребят из ступора. Ларкейд тут же переменился в лице, его улыбка стала еще шире.

— О, отец, а вот и ты! — радостно произнес он.

— Отец?! — у Щитов, опять же, кроме Августа и Имбера, отвисли челюсти и рты открылись от изумления.

Зереф закатил глаза и вздохнул:

— Ларкейд, я же просил не называть меня так… В общем, Имбер тебя введет в курс дела, а после зайди ко мне. Надо поговорить, — и император развернулся, чтобы уйти.

— Как скажешь… отец, — ответил Драгнил, но чернокнижник его уже не слышал.

Ларкейд перевел взгляд на своих новоиспеченных товарищей, которые продолжали стоять с открытыми ртами, пытаясь переварить сказанное им. Юноша усмехнулся.

— Давайте продолжим знакомство в более приятной обстановке, — предложил он.

— Да, конечно, — Имбер поправил очки, — Якоб? — он обратился к мужчине, который тут же встрепенулся.

— А, да, сейчас, — он хлопнул в ладоши и перенес всех в гостиную, в которой они были несколько минут назад.

— Ах, как я давно тут не был, — Ларкейд, потягиваясь, прошел к креслу, стоящему возле окна, снял свой крест, отставил его к стене и сел.

— Эй, блондинчик, может объяснишь, что это все значит? — подал голос Азир.

— Во-первых, у меня есть имя. Во-вторых, прошу соблюдать субординацию. Мы с вами пока что не знакомы, — Драгнил перевел взгляд на Имбера.

— Кхм, — советник прочистил горло, — в общем, это Якоб, Азир, Брандиш, Найнхарт, Димария, Вару и Бог Серена, — он представил всех по очереди. — Ну меня и Августа ты знаешь.

— Само собой, — Ларкейд лукаво улыбнулся.

— Если кратко, то император собирает отряд из сильнейших волшебников современности, и все эти маги — его часть. Считай, твои товарищи. Полагаю, ты знаешь, зачем тебя вызвали во дворец.

— Да, Имбер, конечно, — он кивнул в ответ.

— Так может объяснишь, с какой радости ты назвал Зер… императора своим отцом? Помнится, у него не было детишек, — Димария скептически посмотрела на него.

— Отец не любит распространяться о своей семье, но я действительно его сын. Верно, господин Август? — Ларкейд обратился к волшебнику, который продолжал сверлить его взглядом.

— Хм, — Август просто хмыкнул себе в бороду, отвернулся и вышел из помещения: — Прошу прощения, вынужден вас покинуть.

— Ах, и точно, отец ведь просил меня зайти к нему. Еще увидимся, друзья, — Драгнил ловко закинул крест на спину и вышел из комнаты, перед этим легонько кивнув им головой.

— Мне тоже нужно идти, засиделся я тут с вами, — спохватился Имбер и тоже вышел.

— Ну и дела… — протянул Якоб, когда двери за советником захлопнулись.

— Эй, Вару, ты же просканировал этого блондинчика? Что-то он мутный какой-то, — недовольно буркнул Азир.

— Удивительно, но я с тобой согласен, — Найнхарт выглядел ошарашенно.

А Серена в это время думал: «Кто бы мог подумать, что у великого чернокнижника есть дети. Интересно, его сын знает о настоящем происхождении своего отца?»

— Как бы вам сказать, — начал издалека Вару, почесав затылок, — тут такое дело…

— Ну?! — нетерпеливо воскликнула Брандиш, которой очень хотелось узнать как можно больше о Ларкейде. За все те годы, что она провела во дворце, она ни разу не видела никого вроде него и уж тем более не слышала ни о каком принце. Если он императорский сын, не мог же он совсем не появляться при дворе? Даже сам император, при всей своей любви к долгим отлучкам, довольно часто появляется во дворце (ну, а как иначе, кто еще будет выполнять работу императора?).