Таня зашла в спальню, шлёпая босыми ногами по полу, одновременно с этим расчёсывая ещё немного влажные волосы. Продуктивный рабочий день подошёл к концу. Девушка только что приняла душ и сейчас находилась в предвкушении сладкого сна, правда, в одиночестве. Махито неожиданно заявил, что у него появились неотложные дела в городе, поэтому ушёл сразу после ужина. Ну, а Тане-то что? Раз надо идти, пусть идёт, зато хоть один вечер в общежитии спокойно пройдёт, без эксцессов.

Комацу повесила мокрое полотенце на сушилку, намазалась увлажняющим молочком для тела, выключила свет и нырнула под одеяло. В комнате было прохладно — приближалась осень, и лёгкая пижама, конечно же, не согревала. Просто шаманка ещё не успела запастись подходящими вещами к предстоящим холодам. Зато хоть в постели было тепло и уютно.

Студентка приняла удобное положение, лёжа на спине, медленно вдохнула, выдохнула, расслабляясь, и закрыла глаза. Она и не могла заметить, как из-под кровати высунулась чья-то серо-голубая макушка. Нарушитель спокойствия выбрался из своего убежища, осторожно, чтобы не выдать себя раньше времени, взялся обеими ладонями за край одеяла и… резко сдёрнул его с девушки! Не успела она среагировать, как чья-то тяжёлая тушка тут же навалилась на неё сверху. Таня распахнула глаза, взвизгнув, одновременно потянувшись к висевшему у изголовья кровати проводу ночника, чтобы включить его.

— Махито? — она была крайне удивлена внезапному появлению соулмейта, однако её недоумение почти сразу сменилось на недовольство: — А нормально зайти нельзя было? Ты меня напугал!

— Бу-бу-бу, — парень обиженно надул губы и покачал головой: — Ну прости-прости, — он сидел на её бёдрах, буквально оседлав шаманку, а его руки аккуратно легли на девичью талию, намеренно задрав футболку.

Таня раздражённо выдохнула, чувствуя, как по животу забегали мурашки.

— Может, слезешь с меня? — попросила она, нахмурившись. — Ты, вообще-то, тяжёлый.

— Нетушки, — дух снова покачал головой. — Я читал, что лишать девушек девственности следует именно в такой позе. Так что возражения не принимаются.

Тане показалось, что она ослышалась. Она захлопала глазами, вглядываясь в улыбнувшегося собеседника, пока до неё доходил смысл услышанных слов.

— Ты чего удумал, Махито? — она с подозрением покосилась на него.

Проклятый дух с хитрецой посмотрел на девушку. Он наклонился ближе к её лицу, опалив горячим дыханием нежную кожу.

— Сейчас все спят, и нам никто не сможет помешать. Разве это не подходящее время для занятия разными… — Махито сделал паузу и плотоядно улыбнулся. — …непристойностями?

— Чего-о? — Комацу фыркнула и повернула голову в сторону. — Вот так сразу, без предупреждения? Ага, ишь что удумал! Прекращай глупости всякие говорить, я устала, давай спать.

Но парень не изменился в лице. Его улыбка превратилась в злорадную, когда он вдруг начал щекотать девушку, быстро-быстро водя ловкими пальцами по её животу и рёбрам. Не в силах противостоять такой пытке, Комацу начала извиваться под ним, хихикая и сквозь смех умоляя прекратить. Она машинально замахнулась руками на него, но дух тут же перехватил их за запястья и завёл у неё над головой, одновременно с этим впиваясь в мягкие губы соулмейта.

Таня недовольно замычала, продолжая дёргаться, что, впрочем, было не так уж и удобно под немаленьким весом мужского тела. Но уже вскоре она прекратила сопротивляться и стала отвечать на многообещающий поцелуй. От Махито исходил сильный жар, и всё так же неизменно пахло солёным морем и песком, так что девушка быстро согрелась, будучи зажатой между ним и собственной постелью.

— «В конце концов, сколько уже можно тянуть?» — пронеслось в голове у шаманки, когда парень прикусил её за нижнюю губу, чуть оттянув, а затем быстро зализал ранку, с удовольствием ощущая солоноватую кровь на своём языке.

Он отстранился от неё, неприлично громко чмокнув, от чего между ними на миг даже натянулась ниточка из слюны. Дух довольно оглядел покрасневшую девушку, грудь которой часто вздымалась от тяжёлого дыхания, губы распухли от укусов, а взгляд был подёрнут пеленой.

— Миленько, — удовлетворённо прокомментировал Махито, чувствуя прилив новых для себя ощущений. Приятное тепло разливалось по всему телу, щекоча душу и вызывая странное желание, движимое каким-то первобытным, даже животным, инстинктом.

Он перестал удерживать Комацу за руки и потянулся, чтобы нарочито медленно снять с себя верх. Таня наблюдала за ним из-под опущенных век. Сердце внутри стало биться чаще при виде оголённого соулмейта. Нет, конечно, ей уже доводилось и до этого видеть его обнажённым, но сейчас, именно в этот самый момент было во всём этом нечто интимное, из-за чего всё воспринималось в разы ярче. Внизу живота стало тянуть.

Махито снова коснулся горячими ладонями девичьей талии и стал нежно поглаживать, с ухмылкой глядя на Комацу.

— Ты всё ещё хочешь, чтобы я остановился? — поинтересовался он, выше задирая её спальную футболку.

Таня с вызовом посмотрела на него, чувствуя себя крайне вызывающе в тот момент — и ей это нравилось.

— А сам-то как думаешь?

Дух перестал улыбаться, его пальцы зависли буквально в миллиметре от полушарий груди. Он пожал плечами и неожиданно отполз назад.

— Ну, я не настаиваю, — произнёс он, сев на краешек кровати, невозмутимо глядя на девушку.

Комацу нахмурилась и приподнялась на локтях, непонимающе уставившись на него. Может, она сказала что-то не то? Или он её не так понял? Да нет, вроде, должен был догадаться…

— Ты чего? — осторожно поинтересовалась она. Она хотела было подняться, чтобы приблизиться к соулмейту, как вдруг он задорно выкрикнул:

— Я пошутил! — и вдруг ни с того, ни с сего схватился за пижамные шорты Тани и потянул их вниз, стягивая вместе с нижним бельём. Таня пронзительно завизжала, явно не ожидая такого.

— Ты что творишь?! — воскликнула она, прижимая к себе ноги, пытаясь спрятать сокровенное место, ошарашенно глядя на ехидно посмеивающегося духа, который успел отбросить шорты в сторону и сейчас крутил её чёрные трусики на пальце.

Не то, чтобы она чувствовала себя совсем сконфуженно из-за того, что оказалась полуголой перед ним. Махито — Таня знала — частенько подглядывал за ней и в душе, и в собственной комнате. В основном, просто из любопытства и чтобы поддразнить. Поначалу, конечно, это сильно смущало и вызывало у юной шаманки сильное негодование, но затем она к этому как-то попривыкла и перестала обращать внимание. В конце концов, они же пара, чего им стесняться друг друга?

Тем не менее, ей было неловко.

— Тш-ш, — шикнул дух на неё. — Не кричи. Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?

Затем он вдруг поднёс её трусики к лицу и глубоко вдохнул исходящий от них запах, не отводя глаз от Тани. Та покраснела ещё гуще, так, что даже в тусклом свете ночника стало заметно, и закрылась руками, приглушённо взвыв.

— С кем я только связалась? — спросила она, скорее, сама у себя. — Извращенец!

Комацу попыталась пихнуть его одной ногой, но тот перехватил её в воздухе за лодыжку и неожиданно дёрнул на себя.

— Ну, дорогуша, тебя не поймёшь, — Махито отбросил бельё следом за шортами, а затем поймал её за вторую лодыжку и, не встретив никакого сопротивления, почти аккуратно развёл стройные ноги в стороны, удобно устраиваясь между ними. — Ты уж определись, хочешь ты секса или нет.

— Да хочу, хочу… — пробурчала девушка, чувствуя промежностью прохладу, продолжая прятать лицо в ладонях, глядя на собеседника сквозь пальцы. — И почему у нас всё не как людей, а?..

— Может, потому что я — не человек, хм? — задумчиво протянул он, нависнув над Комацу.

Дух заставил её убрать руки от лица, чтобы открыть себе доступ к её шее, и сразу же коснулся губами пульсирующей на ней венки. Таня мелко подрагивала от тягучего наслаждения, пока он вёл дорожку из коротких поцелуев сверху вниз, касаясь кончиком языка бархатной кожи, опускаясь к основанию шеи. Но дальше шла задравшаяся футболка, которая скрывала все интересные места.