– Что поделаешь, – лишь развел руками Хэйтем, умело скрыв ухмылку на губах, – его потомок же только закатил глаза, однако ничего комментировать не стал.

В этот момент они услышали довольный возглас Шона вдалеке. Прислушавшись, Уильям разом оживился и, повернувшись к предку, сказал:

– Похоже, мне пора идти. Найден еще один источник энергии.

– Удачи вам.

***

– Всё прошло не очень хорошо? – услышав несколько минут назад разговор группы о неприятностях, приключившихся с ними на вылазке в Манхэттен, встревоженно спросил Хэйтем, когда вновь застал своего потомка в одиночестве.

– Возникли некоторые проблемы, но добыть источник получилось, – ответил Уильям, поворачиваясь к нему; его голос был ровен, однако по нахмуренным бровям и губам, сведенным в тонкую линию, становилось понятно, что случившееся, чем бы оно ни было, всё же беспокоило его.

– Это хорошо, – сказал Хэйтем, видя его настроение и решая больше не касаться этой темы. Посмотрев же в сторону анимуса, который пока еще был пуст, он решил затронуть другую проблему, о которой уже давно подумывал поговорить: – Знаете, мне кажется, что Дезмонд проводит слишком много времени в анимусе.

– У нас нет выбора, – нахмурившись еще больше, ответил Уильям. Хотя он никому не признавался в этом, состояние сына действительно беспокоило его – а уж то, как Дезмонд стал меняться на глазах в отнюдь не лучшую сторону, и вовсе тревожило всё сильнее и сильнее.

– Это, наверное, так, но… я чувствую, что он с каждым днем становится всё более раздражительным, – добавил призрак участливо. Это тоже было правдой: Дезмонд на самом деле становился всё более нервным и угрюмым, а игнорирование присутствия отца, теперь уже ставшее постоянным, сильно напрягало Уильяма, заставляя чувствовать еще большую вину. – Думаю, анимус плохо влияет на него. В нормальном состоянии он вряд ли бы сказал вам то, из-за чего вы поссорились. Раньше наблюдались какие-то подобные случаи?

– Бывали… – встревоженно пробормотал Уильям – пересмотрев в памяти момент их ссоры, он неожиданно тоже задумался об этом. Дезмонд тогда и вправду был будто сам не свой, а анимус, скорее всего, и был тем, что так повлияло на него. Сам Уильям был слишком ослеплен яростью от его слов, чтобы заметить эти изменения, да и если вспомнить, как кончили Клэй Качмарек и другие объекты в анимусах «Абстерго»… Ребекка хоть и говорила, что показатели состояния Дезмонда в норме и он может подолгу работать с воспоминаниями предков, всё же так рисковать… Невольно стать причиной того, что собственный сын сойдет с ума? Нет уж, на это он точно идти не собирался. – Пожалуй, ему и правда не стоит сидеть в анимусе так долго.

– Тогда, может, уже пора поговорить с ним? – Хэйтем указал в сторону Дезмонда, направлявшегося к анимусу. – Прямо сейчас.

– Да. Вы правы. – В тот же миг чувство вины впилось когтями в его сердце – сколько можно было оттягивать этот разговор, если он сам мог быть причиной всего, что случилось на днях? Сделав вдох, он направился к сыну, предчувствуя, что так легко помириться с сыном ему точно не удастся.

– Дезмонд, может, ты сначала поешь? – беспокоясь, осторожно спросила Ребекка; плечи Дезмонда мелко подрагивали, пока он шел к анимусу раздраженной, быстрой походкой.

– Да брось, всё в порядке, – равнодушно отмахнулся тот, садясь в кресло. – Главное, что я не теряю времени, мир же не будет ждать…

– Сын.

Дезмонд не договорил, дернувшись, когда на его плечо легла – мягко и как будто извиняясь – крепкая рука. Подняв взгляд, он увидел отца, смотревшего на него с серьезностью и неожиданным участием в обыкновенно холодных голубых глазах – голос Уильяма звучал крайне осторожно, ибо он совершенно не знал, как начать разговор так, чтобы не усугубить дело еще больше.

– Что? – недоверчиво спросил Дезмонд, смотря ему в глаза.

– Нам нужно поговорить. – Уильям, несмотря на внутренние волнение и растерянность, внешне оставался достаточно спокойным.

– О чем?! – в раздражении смахнув его руку с плеча, огрызнулся Дезмонд и снова откинулся на спинку кресла. – Я же в анимусе, приближаюсь на шаг к спасению мира, что еще тебя не устраивает?!

– Если ты думаешь, что я не вижу, что с тобой творится, и мне плевать на твое состояние, то ты глубоко ошибаешься! – Уильяма было снова начал раздражать этот наглый тон, но он, сжав руку в кулак и выдохнув, тут же заставил себя успокоиться. После чего вновь положил ладонь на его плечо и мягко добавил, стараясь этим показать свои лучшие намерения: – Пожалуйста.

– Ну, хорошо, – спустя короткую паузу наконец сказал Дезмонд, от этой неожиданной перемены даже остыв, и встал с анимуса. Прежде чем последовать за ним, Уильям оглянулся на Ребекку, с огромным изумлением наблюдавшую за всем происходящим, – когда их глаза встретились, она кивнула ему, желая удачи.

Они прошли некоторое время в молчании и остановились перед разрушенной лестницей, где их никто не мог услышать. После чего Дезмонд повернулся к отцу и спросил уже более спокойным тоном: – Так о чем ты хотел поговорить?

– Я… – Уильям снова прервался, с трудом пытаясь подобрать слова. Черт, ему ведь столько пришлось пережить в жизни, но почему же поговорить по-человечески с сыном было так тяжело? – Я должен извиниться перед тобой. Мне не следовало так срываться. Ты должен понимать, мне это никогда не давалось. Уж не говорю, что наша жизнь довольно… экстремальна.

– Да, мне прежняя вполне подходила, – хмыкнул Майлс-младший. Казалось, этот разговор не особо трогал его, и он вообще не имел какого-то желания продолжать его.

– От себя не уйдешь, Дезмонд.

– Я заметил.

– Послушай, глупо вечно пререкаться вот так. – Видя, что повлиять на ситуацию в лучшую сторону не выходит, Уильям сделал вдох, собираясь с мыслями, чтобы сказать самые важные слова: – Да, хорошо, я был плохим отцом, и я прошу прощения. Прости меня. Но важно, чтобы ты понял, я не желал тебе зла. Ты мой сын, я люблю тебя. Я, наверное, слишком старался тебя защитить, что не оценил последствий. – Он остановился, ожидая услышать, что скажет на это сын. Не получив ни положительного, ни отрицательного ответа, он добавил уже со слабой надеждой: – Мир?

Дезмонд же едва слышно хмыкнул и устремил взгляд в сторону, так ничего и не сказав, – однако жестокая ухмылка, мелькнувшая на его губах и так неестественно исказившая его лицо – это открытое отвержение ранили сердце Уильяма сильнее острейшего клинка. Затем Дезмонд развернулся, намереваясь уйти, но отец удержал его за руку, желая сказать последнее:

– И, знаешь… правда, выходи почаще из анимуса. Не стоит так рисковать.

Он проводил фигуру сына разбитым взглядом, оставленный в одиночестве, без ответа.

========== Часть четвертая ==========

Двое людей – взрослый мужчина и мальчик четырнадцати лет – осторожно спускались по пологому склону зеленого холма. Юноша с недоверием наблюдал за тем, как старший постоянно осматривался вокруг, внимательно вглядываясь в открывающуюся местность, отчего и сам, ощущая его напряженность, начинал приглядываться к происходящему. Однако кроме переклички птиц и шелеста качавшихся на ветру веток не слышал ничего подозрительного.

Вскоре они подошли к амбару, стоявшему отдельно от остальных строений их небольшого поселения, скрытого среди холмов и густого леса.

– Сегодня наша тренировка пройдет здесь.

Дезмонд с усиливающейся подозрительностью оглядел это высокое, большое здание, с которого во многих местах облетела красная краска, а небольшой ветер умудрялся качать старые, гниющие двери так, что слышался пугающий скрип: оно выглядело сильно обветшалым и, казалось, простояло здесь как минимум половину столетия, забытое всеми на этой земле.

– И… что я должен сделать?

– Пробраться внутрь и принести мне кое-какую книгу.

– Серьезно? Я должен обследовать эту развалюху? – с нехорошим предчувствием Дезмонд вновь устремил взгляд на здание: от одной мысли о том, что ему придется ходить по этой развалине, его сердце уже было готово содрогнуться.