– Обещаю.
***
– Пап!
Уильям шел навстречу своей команде, когда увидел Дезмонда, едва ли не бегом шедшего к нему. Похоже, его уже начали искать – это было неудивительно, учитывая, в каком настрое он покинул их, не на шутку встревожив их всех.
– Всё в порядке?
Подойдя к отцу, Дезмонд всмотрелся в его глаза, теперь выглядя еще более взволнованным. Уильям мог представить, как выглядел сейчас сам: лицо бледное и невероятно уставшее, волосы взъерошены, а глаза, скорее всего, опухли. Хотя дрожь прошла, и дыхание выровнялось.
– Да-да, не переживай, всё в порядке, – вздохнув, покачал головой Уильям; голос уже тоже был просто тихим и уставшим, и в нем осталась лишь тень тех эмоций, которые ему пришлось пережить несколько минут назад.
– Я рад, – пробормотал Дезмонд в неловкости; наверняка догадывался, в чем было дело, не мог не догадаться. – Тебя просто уже долго не было, мы стали волноваться.
– Не стоило. Ничего ведь не случилось, – кладя руку на его плечо, ответил Уильям и направился с ним к остальной команде. Сердце снова сжалось, едва он заметил прозрачную голубую дверь, показавшуюся из-за каменной стены, – и пусть сейчас он не был в таком же жутком возбуждении, как раньше, боль от этого не становилась хоть чуточку слабее.
– Ты просто так внезапно ушел, – неловко объяснил Дезмонд. Некоторое время они прошли в молчании, пока он раздумывал, что сказать. В конце концов он не выдержал и спросил: – Это всё из-за воспоминаний Коннора, да?
Уильям помедлил несколько секунд, решая, говорить правду или же нет. После чего, вздохнув, ответил:
– Скорее да, чем нет.
– Об этом я и подумал, – тихо произнес Дезмонд, снова замолкая.
– Было довольно больно смотреть на это всё, – спустя короткую паузу продолжил Уильям, решая поддержать разговор. Если Дезмонд заговорил об этом, значит, его это волновало не меньше, и ему нужно было хоть кому-то сказать о своих чувствах и мыслях. И возможно было, что от этого им обоим станет легче.
– Не то слово, – согласился сын, своим тяжелым тоном подтверждая его предположение. Немного помолчав, он продолжил – и теперь его голос начал слегка дрожать: – В анимусе всё происходит так… реально. Как будто ты стоишь там, видишь всё своими глазами, и… чувствуешь всё, что эти люди чувствовали тогда. Мои предки. Их радость, печаль и… боль. – Он прервался, пытаясь сохранить хоть какую-то ровность в голосе. – И, знаешь, всё это время, пока я смотрел на отношения Коннора с Хэйтемом, я не переставал думать о нас с тобой. Они мне так странно напомнили нас, я даже не могу объяснить, почему. Имею в виду, что когда я переживал воспоминания Хэйтема в молодости, мне он совсем не казался каким-то плохим, черствым человеком. И хотя я не знаю, что случилось с ним потом, мне и сейчас не кажется, что он на самом деле стал таким…
Он снова остановился, когда дыхание начало понемногу срываться, и сделал глубокий вдох, пытаясь хоть как-то сдержать рвущиеся наружу эмоции. А когда продолжил, то уже не смог остановить дрожи в голосе, которая прерывала его всё это время, пока он пытался сказать самые важные слова:
– В общем, я хотел сказать всё это, чтобы… ты не переживал так из-за этого. Потому что я правда рад, что вернулся к тебе, и мы… в отличие от них… смогли наконец понять друг друга и… помириться. Вот.
Он закончил и наконец-то поднял взгляд на отца, с шумом втягивая носом воздух. И было в этих сильных, но при этом таких… по-детски искренних карих глазах нечто настолько пронзительное, что Уильям почувствовал, как что-то больно укололо его в самое сердце, а в носу защипало, когда на его собственных глазах стала наворачиваться теплая влага.
– Дезмонд…
Он положил руки на его плечи – и, повинуясь неудержимому порыву в груди, обнял его и прижал к себе. Так крепко, совсем как тогда, когда прижимал к себе того хрупкого, совсем еще юного мальчика, которого пытался защитить от всего в своих сильных отцовских руках.
– И я этому так рад. Очень, очень рад.
Боже, сколько лет прошло… Лет долгих, бессонных ночей, страданий, переживаний, заглушавшихся лишь на некоторое время, а потом возвращавшихся с новой силой, словно старая, растравленная рана, которую невозможно было залечить. И надежда – она была единственным, чем он жил и что толкало его продолжать поиски, несмотря ни на что. И он всё-таки нашел. Понял. Помирился. Чтобы вспомнить, что его сын, несмотря на прожитые годы, всё еще был и будет для него тем самым ребенком, которому всегда будут нужны его любовь, забота и поддержка. И чтобы вот так же, как тогда, обнять его, крепко-крепко, и никогда не отпускать.
Подняв взгляд, он вновь увидел ту самую зловещую дверь, скрывавшую путь к спасению мира. И закрыл глаза, прижав сына к сердцу еще сильнее, когда по его щеке скатилась одна горячая слеза.
Он больше не позволит забрать его у себя.
Никому. Ни за что. Никогда.
Комментарий к Часть девятая
Песня в начале главы:
Queen - We Are the Champions.
========== Часть десятая. Финал ==========
Он медленно шел по темному коридору храма. Вокруг не было ни души, всё было заволочено дымкой – едва ли что можно было разглядеть. Казалось, всё было как раньше – и при этом всё было совершенно по-другому.
Что-то здесь было не так. Совсем, совсем не так.
– Дезмонд?..
Внезапно он разглядел тусклое сияние впереди – дверь к спасению мира была открыта.
– Дезмонд!
Он сорвался с места к тому свету – былые отчаяние и страх захватили разум, точно как тогда, в ту темную ночь в лесу, когда он бежал за своим ребенком без шанса догнать и исправить что-либо.
– Дезмонд…
Пьедестал, золотая сфера и фигура, застывшая перед ней, – так близко и так далеко, чтобы успеть.
– Дезмонд, нет!
Вверх ударил столп света, и раздался душераздирающий крик – в тот миг, когда черным покрылась та смуглая рука.
– Дезмонд!..
– Пап?
Уильям резко распахнул глаза – всё вокруг было застелено пеленой, и он несколько секунд пытался понять, где он и что с ним вообще происходит. Лишь спустя секунды он осознал, что на самом деле полулежал в своем спальнике, в поту, дрожа как лист, сердце, словно сошедшее с ума, бешено билось в груди, щеки были мокрые, а две руки крепко обнимали его за плечи, пытаясь унять эту жуткую дрожь, которой не было предела.
– Что случилось? – Он наконец-то понял, что слышит голос Дезмонда – его мальчика, всё еще живого и реального, сидевшего рядом с ним. – Ты звал меня? Это был ночной кошмар, да? Что ты видел?
– Я… не помню, – глухо ответил Уильям – хотя в ушах его до сих пор отдавался эхом тот самый страшный крик. – Но это был просто ночной кошмар, да. Не стоит беспокоиться.
– Черт возьми, Билл, ты нас до смерти напугал. – Теперь он услышал и голос Шона, который вскоре присел рядом вместе с подоспевшей Ребеккой. Они все уже были одеты, а это значило, что утро уже давно наступило, просто его решили не будить. – В чем дело?
– Говорю же, всё в порядке, это всего лишь плохой сон. – Да какой там порядок, речи о нем даже не было. – Я еще полежу пару минут, оденусь и подойду к вам, хорошо? Мне просто нужно немного прийти в себя.
– Хорошо, – ответила Ребекка, подавая ему кружку с водой. – Завтрак уже готов, мы ждем тебя.
Когда они ушли, Уильям быстро заозирался по сторонам, словно ища кого-то. И точно – в следующий миг услышал знакомый голос:
– Билл, я только что был… – Чем бы ни была эта новость, Хэйтем внезапно прервался, смотря на него обеспокоенными глазами. – Ты выглядишь таким встревоженным. Что-то случилось?
– Нет. У меня был плохой сон, но всё уже прошло, не волнуйся. – Пусть ему и хотелось рассказать о своем видении – нет, пока еще только кошмарном сне, лишь кошмарном сне, – хотя бы своему другу, он решил, что лучше было пока не нагнетать панику, не зная ничего. Тем более что Хэйтем, похоже, и впрямь был где-то слишком далеко, чтобы услышать его крик. – Что ты нашел?
– Я был за той самой дверью. За которой скрыт путь к спасению мира. – Уильям замер, перестав дышать. – Не знаю, как это у меня получилось – но похоже, что тот невидимый барьер исчез, и я смог пройти туда. Там стоит пьедестал с золотой сферой и больше ничего. Представить не могу, что это значит. – Заметив же, как изменилось лицо потомка на этих словах, он тут же добавил, уже жалея, что вообще об этом заговорил: – Послушай, это всего лишь пьедестал. Мы не знаем, что там будет, так что не переживай об этом раньше времени. Или?..
