– Я и представить не мог, что всего лишь за пару веков всё могло так резко измениться, – пробормотал Хэйтем, в ошеломлении обдумывая полученную информацию.
– К сожалению, это так. Хотя вы, наверно, уже заметили, что даже в храме с каждым днем растет температура. Как будто лишнее напоминание о том, что нам надо поторапливаться, – со вздохом объяснил Уильям; сам же он в связи с изменением погоды теперь был одет в более легкие джинсы, рубашку и пиджак, а его героичного, пусть и ужасного, пуловера у него теперь просто не было – ибо тот пожертвовал собой, спасая своего владельца от когтей волка. – И всё же, какими бы серьезными ни были наши проблемы, в нашем веке также появилось много чего хорошего. В городе вам и впрямь будет на что посмотреть. – Он махнул рукой, призывая последовать за ним в лес.
– Уже не терпится всё увидеть, – ответил Хэйтем, присоединяясь к нему.
Они вошли в лес и вскоре по узкой тропинке вышли к странной, огромной белой штуковине на колесах, очень-очень отдаленно напомнившей Хэйтему кареты его времени – она была надёжно спрятана среди деревьев, дабы ни один случайный глаз не подумал, что где-то рядом могли находиться другие люди.
– Это ведь… транспорт вашего времени, верно?
– Именно, – ответил Уильям, отключая сигнализацию и открывая дверцу в кабину водителя. – И называется он фургоном.
– И вам на самом деле не нужны лошади, чтобы тянуть его? – пройдя за ним внутрь, пробормотал призрак, с изумлением оглядываясь вокруг.
– Не нужны, – подтвердил Уильям, вставляя ключ в зажигание. – Я бы рассказал вам, как тут всё работает, вот только это много времени займет, да и слова для вас будут не слишком привычные. Лучше как-нибудь в другой раз, наверное.
– Что ж, хорошо, – не стал скрывать в своем голосе досады Хэйтем, секунду назад вздрогнув от рыка запускающегося мотора. – Здесь так просторно…
– На самом деле бывают автомобили и меньшего размера. Для того и нужен фургон, чтобы перевозить груз, – объяснил Майлс. Положив одну руку на кольцо, чем-то напомнившее призраку штурвал, а вторую – на рычаг, он добавил: – Держитесь.
Машина сдвинулась с места и вскоре остановилась у входа в пещеру, где их уже ждал Дезмонд.
***
– Потрясающе…
Каким-то образом держась за передние сиденья, Хэйтем глядел из окна и не переставал восхищаться достижениями прогресса и тем, как Уильям орудовал всё теми же «штурвалом» и рычагом, совмещая это с нажатиями ног на педали, благодаря чему великолепно маневрировал на дороге, объезжая другие машины. Он даже нерешительно протянул прозрачную руку к рычагу, желая дотронуться до него, но при этом забывая, что больше не имел физического тела – чем вызвал у Майлса-старшего, искоса наблюдавшего за ним, лёгкий смешок.
– В чем дело? – подняв брови, крайне изумленно спросил Дезмонд, заметив странную улыбку на губах отца, – Уильям же быстро спрятал свои эмоции за привычным спокойствием и просто ответил: «Ничего». И хотя на Хэйтема он больше не смотрел, призрак сразу же отдернул руку и скрылся за сиденьями, несколько смущенный своим неприкрытым любопытством.
В машине вновь воцарилось неловкое молчание – однако Уильям, желая как-то разрядить обстановку, вскоре прервал его одним прекрасным предложением:
– Может, включим что-нибудь?
– Если хочешь, – пожал плечами Дезмонд, задумчиво глядя в окно.
– Ты какую музыку любишь?
– Да всякую. Я, правда, сомневаюсь, что ты знаком с современными жанрами и исполнителями – но я, к примеру, также очень люблю и классический рок. Queen, Scorpions, Aerosmith, The Beatles. И многие другие.
– О да… – одобряюще протянул Уильям, расплываясь в улыбке от воспоминаний о своих собственных любимых группах. – Они все незабвенны.
– Это точно, – согласился Дезмонд. Встретившись с отцом глазами, он и сам не сдержал улыбки – ведь это было так здорово, что они наконец-то нашли точку соприкосновения в мелочах, столь нормальных и привычных для любого человека.
Уильям включил магнитолу, и они услышали звуки первого клубного музончика.
– Подобные часто играли в «Непогоде», – сказал Дезмонд, начиная постукивать ногой. («И это музыка?» – донеслось сзади неодобрительное ворчание Хэйтема).
– Тебе нравится? – в свою очередь удивленно спросил Уильям. Он решил немного вслушаться в слова данной песни, но тут же понял, что лучше бы вообще этого не делал – ибо смысла в них не было от слова «совсем», голос исполнителя не вызывал восторга, да и излишне подчеркнутые биты показались его уху агрессивными в том числе.
– Ну, так, не особо. Если хочешь, можешь переключить, – равнодушно махнул рукой сын, и Уильям, недолго думая, сразу же переключил волну.
Вскоре они остановились на новой песне. Она, как объяснил Дезмонд, была хитом этого лета и оказалась вполне красивой: мелодия была более жизнеутверждающей и содержала неплохой текст, который сопровождал весьма приятный женский голос. Желая немного приобщиться к вкусам нынешней молодежи, Уильям решил было оставить эту волну – как тут за его спиной вновь раздалось знакомое ворчание:
– Боже, как это можно слушать? Не музыка, а шум один!
Увы, недовольные ремарки сразу же убили всё удовольствие от прослушивания данной композиции, которая закончилась так же скоро, как и началась, и на смену ей вновь пришла какая-то невзрачная муть.
Однако вскоре, спустя несколько отчаянных щелчков по кнопке, сердце Уильяма внезапно воспело хвалебную оду небу – ибо он наконец-то нашел что-то знакомое, да не просто знакомое, а одну из его любимых песен Майкла Джексона! Атмосфера в машине сразу же оживилась, ибо знакомой она оказалась не только для него, но и для Дезмонда – а потому, когда они переглянулись, на их лицах тут же расцвели улыбки.
Но конечно же, рядом обязательно должен был оказаться еще один человек, который бы пожелал испортить столь прекрасный момент:
– Мать святая, вам что, своих ушей не жаль? Это же кошмар какой-то!
В этот момент Уильям внезапно осознал, что их дорогой пра-пра будет негодовать по поводу любой современной музыки, и всё из-за непривычных электронных звуков, которые он просто был не в состоянии воспринять – да и имя Майкла Джексона, увы, мало что говорило ему. И пусть он очень уважал вкусы Хэйтема, тот должен был понимать, что они не могли постоянно слушать классическую музыку, а потому – черт возьми, совесть ведь тоже нужно было иметь!
– В чем дело? – в беспокойстве спросил Дезмонд, заметив, что отец стал убавлять звук.
– Ничего, у меня просто… голова немного разболелась, – Уильям сделал особый акцент на последнем слове, надеясь, что его намек будет понят – после чего тут же добавил, заметив, что лицо сына стало еще более встревоженным: – Это обычная головная боль, правда. Я, наверно, просто устал немного за день. Думаю, будет лучше, если музыка будет играть потише.
Уильям точно почувствовал взгляд обиженных глаз, прожигавших его сквозь спинку кресла – однако комментариев после этого больше не последовало. А что, не могут же они выполнять все капризы Хэйтема просто потому, что он так сказал, пусть тоже учится идти навстречу другим.
В конце концов, слушая приятную музыку и время от времени заводя разговоры о вещах, почти не касавшихся ордена, отец и сын в сопровождении притихшего призрака – на него в итоге просто перестали обращать внимание, а потому, решив никому не мешать, тот просто вылетел из салона и стал следовать за машиной сверху – вскоре доехали до ближайшего городка и припарковались перед гипермаркетом.
– Здесь и впрямь многое изменилось, – поделился своими впечатлениями Хэйтем, спустившись на землю как раз в тот момент, когда его обида уже прошла, а Уильям покинул машину. – Всё выглядит таким ухоженным и аккуратным, все эти улочки, дороги, большие дома, машины различных форм и цветов – любо-дорого смотреть. Даже не верится, что такие потрясающие вещи теперь доступны не только богачам, но и обычным людям. Человечество и впрямь продвинулось на много шагов вперед в своем развитии.
