Когда они снова увидятся? Когда они наконец увидятся наедине? Мучительно было бесконечно задаваться этими вопросами и не получать ответа.

— Спокойной ночи, — тоном обычной вежливости сказала Кенара.

Неджи смотрел на нее выжидающе, надеясь услышать еще хоть что-нибудь. Подумав, что он не в настроении отвечать, куноичи чуть слышно вздохнула и пошла к дому. Однако Неджи вдруг сорвался с места и, подавшись вперед, крепко схватил ее за руку.

— Не надо! — приглушенно вскрикнула Кенара, вырывая руку и заливаясь краской. От его прикосновения можно было забыться и натворить глупостей, но только не здесь! — Сын может нас увидеть, — она неосознанно спрятала руки за спиной. — Уже очень поздно, мне… мне пора.

Куноичи убежала быстрее, чем Неджи пришел в себя. Он тоже покраснел, но от досады. Ему было не шестнадцать лет, чтобы все усложнять.

Стоя все на том же месте, Хьюга предавался неприятным размышлениям. Из-за разочарования, из-за того, что его порыв был отвергнут, он был неспособен, по крайней мере, первое время поставить себя на ее место. Почему она оттолкнула его? С каких пор взрослые должны ориентироваться в своей личной жизни на детей? Хотя она уже один раз выбирала между ним и сыном и выбрала сына, что, если все повторится теперь? Может, она намерена отвергать его, лишь бы оставаться авторитетом в глазах своего ребенка? Зачем тогда все это? Сближаться, чтобы опять расстаться и оставить в сердце друг друга кровавые раны?

«Ведь она рядом, рядом. Здесь!» — думал Хьюга, глядя на дверь на втором этаже. Это могло свести с ума! Пять лет он пытался подавить в себе чувство к ней, и вот впервые появилась надежда, чувство напиталось ей, выросло и окрепло… и что теперь? Опять препятствия, притом такие, которых он не понимал и не принимал всерьез. И невольно, несмотря на все, что подсказывала ему интуиция и показывало особое зрение, он усомнился: а хочет ли она? А нужно ли ей это? Увы, в его состоянии ответ казался очевидным, и это был жестокий ответ.

Неджи резко развернулся и пошел домой, проклиная все на свете и будучи уже не в силах сдерживаться. Да и сколько можно?! Если бы это был Неджи из прошлого пятилетней давности, он бы сбежал в другую часть страны или за ее пределы на какую-нибудь долгосрочную миссию и всем своим обиженным сердцем попытался ее забыть и навсегда порвать эту связь. Но… разве он уже не пытался? Настоящий Неджи знал, что это бесконечно сложно, а еще он знал, что ему очень, очень плохо без нее. Ему было страшно снова оказаться на пороге пустой жизни, из которой на глазах уходит смысл.

На широкой улице ему встретился Яманака Реза. Молодой человек приблизился, как ни в чем не бывало, вежливо поздоровался и пошел рядом с Неджи, приноравливаясь к его шагу.

— Я тут подумал, и у меня возникла одна идея… — начал он.

Хьюга и в обычное время ненавидел эту фразу, а сейчас от нее словно глаза налились кровью. Он резко остановился и сказал с чувством, выделяя каждое слово:

— Иди к черту! — и продолжил путь в одиночку.

«Еще одним человеком больше, который будет меня ненавидеть», — хмуро думал он, но в этот момент весь мир, сама судьба была против него, что в сравнении с этим означала симпатия одного-единственного человечка?

Реза смотрел ему в след.

— Ого! — только и мог вымолвить он.

Хьюга Неджи никогда не ругался. Он мог окинуть презрительным взглядом, хмыкнуть, сказать что-то своим ледяным тоном, но никогда не опускался до ругани. Реза понял, что дело серьезное: по горящему бьякугану, крепко стиснутым зубам, неровному дыханию своего командира, — и не злился. Его уважение к Неджи было слишком сильным, чтобы поколебаться из-за одной брошенной в сердцах фразы.

— Спасибо, — сказал Наруто, просматривая кипу бумаг, переданных ему Шикамару. Это было официальное предложение Старейшинам Звездопада о новом виде сотрудничества, облеченное в достойную письменную форму. Быстро перелистав бумаги, Седьмой поднял глаза. — Все отлично…

Шикамару едва заметно усмехнулся. Он знал, что Наруто не станет все это перечитывать, и не только из-за доверия к своему помощнику.

— Думаю, это надо передать не с птицей, да и некоторые пункты лучше обсудить в личной беседе, — произнес Наруто. — Кого отправим в Звездопад?

— Отправь Неджи, — сказал Шикамару. — Он уже выполнял подобное задание: обсуждал вопросы сотрудничества Звездопада с АНБУ Песка. Кроме того, он быстро вникает в суть и выделяет главное.

— А дежурства?

— Ямато-сан его заменит, ведь Неджи сам дежурил за него почти весь месяц.

— Точно! Пока они с Какаши-сэнсэем гонялись за…

— Я бы отправил еще человека, — спокойно сказал Шикамару.

— Зачем? — удивился Седьмой.

— Предложим куноичи из Звездопада сопровождать его. Это дело напрямую ее касается… по многим причинам.

— Правда, ведь у нее сын поступил в Академию, она, думаю, поддержит нашу инициативу. Одна из Старейшин ведь ее родственница?

— Да.

— Тогда решено, — заключил Наруто.

«Эх, Неджи, Неджи, — подумал Шикамару с усмешкой, выходя из кабинета Седьмого, — ты мне теперь по гроб жизни обязан».

Джонины были немного ошарашены свалившейся на них совместной миссией, и, даже оказавшись за воротами Конохи, все еще не пришли в себя. Кенара сильно смущалась, вспоминая, как Неджи пару дней тому назад взял ее за руку с такой решимостью и страстью… Она тогда испугалась, и сейчас ее сердце бешено колотилось в груди, сбивая ее с обычного темпа бега. Неджи все еще обижался и хмурился, но, чем дальше они убегали от деревни, тем больше рассеивались его недовольство и сомнения. Иногда он отставал на несколько шагов, чтобы без помех смотреть на Кенару, и это тоже способствовало улучшению настроения, так что когда они сделали короткую передышку, чтобы напиться воды, Неджи уже почти улыбался.

А почему ему было сдерживать свою улыбку? Стояла ясная, теплая октябрьская погода, они вырвались из деревни, были снова далеко от прочих людей, наедине друг с другом. Как только наступит время вечернего привала, он озвучит все, что его беспокоит, и получит однозначный ответ. И сегодня ему снова казалось, что ответ будет благоприятным…

Не сговариваясь, джонины бежали не по дороге, а напрямую, иногда переходя на шаг или длинные прыжки. В течение дня ландшафт менялся, наконец, началось всхолмье. Еще было светло, солнце стояло довольно высоко над горизонтом, когда Неджи и Кенара оказались на вершине невысокого утеса, с которого открывался волшебный вид на окрестные холмы. Внизу небольшая речка делала излучину, огибая полукругом светлую осиновую рощицу почти без подлеска. Рощица находилась прямо напротив утеса, листья деревьев уже подернулись золотым цветом и под косыми лучами блестели и переливались.

Разгоряченные движением, джонины остановились, чтобы с удовольствием надышаться свежим воздухом вдоволь, полюбоваться пейзажем, подставить лица пока еще теплому солнцу. Но уже через пару минут Неджи перевел взгляд на свою спутницу. Лучи пронизывали ее темно-синие глаза, зажигая их изнутри светом и делая прозрачными, почти сапфирными, золотили ее кожу и волосы, высвечивали едва заметный нежный пушок возле ушка — там, где начинается линия волос. Кенара глубоко вдыхала, наслаждаясь ветром даже больше, чем красивым видом, губы ее невольно улыбались. Вдруг Неджи понял, что больше всего на свете хочет прикоснуться губами к этой улыбке…

Он обхватил куноичи правой рукой за талию, а левой мягко повернул ее лицо к себе. Кенара вдруг задрожала и рада была, что он поцелует ее прежде, чем это заметит. Впрочем, дрожь ее быстро прошла, только вот коленки начали подгибаться и закружилась голова.

На этот раз она его не оттолкнула и не сказала ничего, что могло бы его остановить. И все же через несколько секунд Неджи оторвался от нее и повернулся в сторону рощицы, активируя бьякуган. Видимо, он остался доволен тем, что увидел, потому что сказал:

— Не хочу больше ждать, — и, все еще крепко держа Кенару за талию, спрыгнул с ней вниз.